Один из бойцов достал из сумки квадрокоптер, и уже через минуту маленький дрон, жужжа, устремился ввысь: 10, 50, 100, 500 метров…
С высоты птичьего полета река и все заливные луга были как на ладони.
— Раньше мы либо колесили по охотугодьям, либо выставляли на проселочных дорогах импровизированные блокпосты, где и проверяли проезжающие машины, — рассказывает сотрудник Управления по охране, надзору и регулированию использования животного мира Пензенской области Алексей Красильников.
— Ну а теперь, когда в нашем распоряжении есть вот такие «птички», задача по поимке браконьеров значительно упростилась. Надеюсь, в ближайшем будущем такие штуки появятся на вооружении и у наших подразделений.
Тем временем оператор квадрокоптера засек две машины: синюю буханку, которая, ничего не подозревая, ехала в сторону егерей, и спрятанный в зарослях зеленый внедорожник, до которого было метров 500–700…
НА ЛОВЦА И ЗВЕРЬ БЕЖИТ
Прыгая на кочках, буханка мчалась навстречу сводной группе. Омоновцы заняли позиции слева и справа от машины, а лесник сделал несколько шагов вперед и поднял руку, требуя остановиться. Буханка встала как вкопанная метрах в десяти от Алексея Владимировича. Музыка, гремевшая из динамиков, оборвалась, а с лиц не совсем трезвых пассажиров слетели беззаботные улыбки.
— Сотрудник Управления по охране, надзору и регулированию использования животного мира Пензенской области Красильников Алексей Владимирович, — представился охотовед. — Попрошу всех выйти из машины, подготовить оружие и документы для проверки.
— Да мы даже ружья из машины не доставали, командир, так, на шашлыки выехали и по 50 грамм накатили за охоту, — попытался отшутиться водитель.
Из салона несло перегаром так, что хоть топор вешай.
— Вот давайте на ваши зачехленные ружья и посмотрим, — тоном, не терпящим возражений, сказал егерь — В любом случае выходим, готовим документы и открываем двери багажника для досмотра.
Бойцы ОМОНа тем временем окружили машину: с такими любителями шашлыка ухо следовало держать востро. В салоне валялись сапоги, спальники, лодка, канистры, какие-то вещи — все в одной куче. Мельком глянув на это барахло, егерь взял протянутые документы, а старший инспектор Центра ЛРР Управления Росгвардии по Пензенской области майор полиции Алексей Королев принялся осматривать первое ружье. Быстро сверил номера. Глянув в стволы, сотрудник присвистнул:
— Идеальное состояние! Алексей Владимирович, из него же действительно не стреляли.
— Так мы вам про то и говорим! Не доставали мы ружья, — вмешался в разговор пьяненький пассажир. — Только из новенького помповика Николаича несколько раз пальнули и все, да и то не попали.
В этот момент второй пассажир попытался незаметно толкнуть в бок болтливого товарища, но тот лишь отмахнулся.
— А по кому, говорите, стреляли? — как бы невзначай поинтересовался егерь, рассматривая разрешение на добычу селезней уток.
— Да кто ж его разберет в полете? То ли казарки, то ли гуси. Представляете, все семь патронов расстрелял, а им хоть бы хны.
— Может, просто выпил много и руки тряслись?
— Да что мы там выпили? Две бутылки на троих, и все.
— А ружье тебе Александр Николаич сам дал?
— Ну да, кто же еще? Николаич, что ты меня все в бок тычешь? Мы ж с тобой договорились уже. За то, что приклад поцарапал, я тебе пол-литра поставлю, как домой приедем.
— Ой дурак, ой болтун! — промолвил Николаич. — Ты сейчас не домой, а в вытрезвитель поедешь, а оттуда сразу в тюрьму.
— Ну, вытрезвителей сейчас нет, — усмехнулся майор Королев. — А вот правонарушение в виде незаконной передачи гражданского огнестрельного гладкоствольного оружия другому человеку налицо.
Согласно статье 20.8. п. 6 Кодекса РФ об административных правонарушениях за это предусмотрены довольно суровые меры наказания: наложение штрафа от 3 до 5 тысяч рублей с конфискацией оружия и патронов к нему, либо административный арест на срок от 5 до 15 суток с конфискацией оружия и патронов к нему. Что ж, пойдемте оформляться…
КУЛЬТУРА ОХОТЫ — НЕ ПУСТЫЕ СЛОВА
Минут через сорок, когда все протоколы были заполнены, а горе-охотники, лишившиеся одного ружья, отпущены домой, экипаж «Патриота» направился к замеченному еще в начале рейда внедорожнику. Завидев людей в форме, хозяин авто, не торопясь, пошел к машине, внимательно глядя под ноги. Поздоровались. Проверили путевки, документы и оружие. У Максима Александровича все было в полном порядке. Пока шла проверка, разговорились. Выяснилось, что вчера вечером во время тяги он подстрелил двух вальдшнепов, но в сумерках смог отыскать лишь одного, отложив поиски второго до утра. И вот уже часа три ищет трофей, не обращая внимания на пролетающих над головой уток.
Пожелав охотнику отыскать сбитого вальдшнепа, Алексей Владимирович забрался в машину. Тронулись. Закурив, пожилой егерь задумчиво произнес:
— Вот так ездишь, ездишь и в какой-то момент ловишь себя на мысли, что для большинства охотников культура охоты не пустые слова. Хочется дожить до того времени, когда пьянь, стреляющая во все, что бегает и летает, исчезнет вовсе, а каждый охотник, оказавшийся в лесу с ружьем, будет ощущать себя Хозяином и Человеком с большой буквы…
Ближе к обеду заехали на пасеку, чтобы предупредить ее хозяина о том, что в этом районе Пензенской области недавно были обнаружены следы крупного медведя. Пока беседовали, росгвардейцы не теряли времени: получив добро от хозяина, они подняли в воздух своего винтокрылого помощника, и он вновь помог отыскать автомобиль охотников.
Евгений Николаевич, владелец серебристой «Субару», уже закончил охоту и возвращался домой. С документами у него был полный порядок, а вот из-за своей халатности охотнику пришлось поволноваться. Он не только не разобрал и не зачехлил видавшую виды двустволку, но и забыл разрядить ее. А ведь это грубейшее нарушение правил транспортировки оружия, которое может привести к трагедии. Казалось бы, потрать минуту — вытащи патроны, убери ружье в чехол, и не будет никаких проблем. А так, вместо минутной проверки документов получи кучу потраченного времени, нервов, да еще и немаленький административный штраф.
Вскоре остановили еще одну буханку. Никита Васильевич, несмотря на обилие дичи, за два дня охоты ни разу не выстрелил.
— В этом году впервые решил поохотиться с подсадной. Взял в аренду утку, а она молчуньей оказалась. За два дня несколько раз всего крякнула, так что я селезней и не видел вовсе. Все утки парами летали, — смущаясь, сказал он. — Семейных мне как-то жалко стрелять. Да и не за утками я сюда приехал, если честно, а так, на воду посмотреть, весну почувствовать да детство вспомнить — отец меня лет с пяти на охоту с собой брал...
ЗАКОН СУРОВ, НО ОН ЗАКОН
Печальное разнообразие в рутинную работу сотрудников внес мужчина по имени Артем, бодро шагавший по лесной дорожке в сторону родной деревни, до которой оставалось метров двести.
— Сотрудник Управления по охране, надзору и регулированию использования животного мира Пензенской области Красильников Алексей Владимирович, — буднично представился охотовед. — Предъявите, пожалуйста, разрешение на оружие, охотничий билет и лицензию.
— Документов у меня нет, а вот разрешение есть, — немного заикаясь, сказал молодой охотник. — Мне это ружье дед завещал перед смертью и разрешил с ним охотиться на уток неделю весной и неделю осенью. Но стрелять больше двух штук не велел. И стрелять мне можно только в тех, у кого голова зеленая. Я с дедовским ружьем уже лет десять на наше озерко хожу. Тут недалеко. Там всегда утки есть. И почти всегда с зеленой головой...
Сказать, что все слегка опешили от такого монолога, значит, ничего не сказать...
— А в мешке у тебя что? — поинтересовался старший лейтенант полиции Андрей Агафонов.
— Я же говорю, утки с зелеными головами. Две штуки. Вот, смотрите.
— А ружье чье?
— Ружье деда, но оно мое. Если не верите, то можем до дома дойти, и матушка вам все объяснит. Я тут недалеко живу…
Вскоре выяснилось, что дед действительно завещал внуку ружье, но законно владеть им Артем не мог. Он с детства стоял на учете в психоневрологическом диспансере. Из-за этого его не взяли в армию, не берут и на постоянную работу. Но он не бедствует и без дела не сидит никогда: дома все дела переделает и идет соседям помогать дрова колоть или огород перекапывать.
Силушкой и добротой его Бог наделил. Когда сотрудники составляли протокол и изымали старенькую двустволку, тридцатилетний Артем плакал, как ребенок. А у всех присутствующих стоял в горле ком, так как более правильного охотника никто из них не встречал, хоть он и нарушил все возможные законы…
***
День угасал. Догорали последние сполохи закатного пожара, и все сильнее густела чернильная синь сумерек. Серебристый трудяга «Патриот», рыча, выбрался на асфальт и покатил в сторону Пензы.
Рейд по Лунинскому району подошел к концу. Инспекторами охотхозяйства и сотрудниками Росгвардии были проверены более двадцати охотников. Завтра сводной группе предстояла такая же работа, но уже в соседнем, Иссинском районе…
Виктор Вениаминович Исаев, лесничий по Иссинскому району:
— Не скажу, что у нас в области все спокойно, но в последние годы ситуация с браконьерством стала меняться в лучшую сторону. И одна из причин таких перемен — совместные рейды с сотрудниками Росгвардии. Какими бы крутыми и борзыми ни были браконьеры, один вид омоновцев в бронежилетах и с автоматами действует на нарушителей отрезвляюще. Понимают, что спорить, пререкаться, а уж тем более угрожать охотоведам оружием не только бесполезно, но и опасно. Как бы грустно это ни звучало, но матерые браконьеры понимают только грубую силу.
Комментарии (1)
Петр Шмаков
А почему в этой статье охотоведа называют то лесником. то уполномоченным?