Лес резко оборвался, и открылся пойменный простор. Над его зеленым, чуть слышно шелестящим великолужьем пролетела большая белая птица. Она отчетливо была видна на фоне чернильной тучи-«штурмы», закрывшей горизонт. Через полчаса упали первые капли. Я успел спуститься к реке и спрятаться под мостом.
Шума воды не было слышно. Она тихо струилась между заросшими камышом берегами, вяло играя длинными плетями водорослей. Сразу за мостом речка делала крутой зигзаг. Я решил проследить, куда дальше она течет. Оставив велосипед в укрытии под мостовым переходом, поднялся на пригорок (мелкий дождь-сеянец не мешал прогулке) и увидел, что речка разделилась на несколько русел. Какое из них главное? Спросил об этом у селянина, что дремал на возу между дровами.
– Хоч тудою, хоч сюдою прямуй. У речки тут ходов тех без счета. Недарма она Стоходом звется. А дорога у ней одна – до Припяти...
Стоход берет начало возле Владимир-Волынского. Сначала это обычная равнинная речушка со своими мостами, набережными, выгонами, водопоями, пляжиками, рыбацкими гатками. В пределах Полесья речка начинает разветвляться, распадаться на рукава, притоки, русла. По местному, это – «ходы». При чем у каждого есть свое название. Горницкая, Паднивская, Сича, Оброжа, Глушка – это наименования речушек-«ходов» в районе Любешева.
У каждой речки есть берега – правый и левый. С берегами Стохода сложнее. Русла некоторых его рукавов ограничивает та же... вода. Только не проточная, а болотная. Полесье недаром называют «болотным царством». Болот здесь великое множество. Топь, трясина, зыбун, крепь, ходун, мочага, грязи, ряса, сора, мшина – все это разновидности полесских болот, которые можно встретить и в пойме Стохода. В свое время местные болота так напугали Наполеона, что он даже назвал их «пятой стихией». Издавна полещуки верят, что на болотах обитает различная нечисть. «Не ходи при болоте – черт уши обколотит» и поныне говорят в полесских селах. Есть, конечно, по берегам Стохода и возвышенности. Часто это весьма живописные места. Их здесь называют «грудками». Дубровица, Падницкий грудок, Кищини грудки, Воловый лес – для любешевцев и жителей окрестных сел эти и другие «грудки», заповедные урочища по берегам Стохода, как некие природные храмы. Проста, чиста и прохладна дорога под их древесные своды. Многих манит она. Чаще же всего здесь можно встретить грибников, ягодников, и, конечно же, охотников и рыбаков. Путешествуя на велосипеде вдоль реки, я останавливался и рвал ягоды: на обочине – землянику, малину, в лесной чаще – чернику. Это сегодня главная ягода Полесья. Она издавна была в почете у полещуков. «Ягоды – это лесной харч», – говорили крестьяне. Тем более что для сбора этого чудесного дара природы особого таланта и опыта не надо. Если грибы надо еще попоискать, то ягоды приходи и собирай.
У волынян, что живут по берегам Стохода и других полесских рек, заботы обычные : огород, корова, ремонт дома, заготовка дров. Однако есть еще занятия, которые не только кормят, но и греют душу, веселят сердце. Издревле в лесном и озерном краю люди жили охотой и рыбалкой. До сих пор эти промыслы в почете у полещуков. Взять хотя бы охотничью терминологию. У полесских охотников много колоритных словечек, характеризующих как самого добытчика зверя и птицы, так и его орудия лова. Плохое ружье, например, называется «пустой рушницей», «живцом» или «кривовником» (не убивает, а только ранит), «кульбакой», «люшней», «ожогом».
Особенно запомнились мне встречи с рыбаками. В беседах с ними я узнал много поучительного, занимательного и про добычу рыбной живности, и про рецепты приготовления рыбных блюд. От мала до велика в селах по берегам Стохода и его рукавов занимаются рыбалкой. В селе Зарудчи, которое является как бы продолжением главной улицы Любешова, в проулках, на выгонах и задворках я то и дело натыкался на приметы этого древнего полесского промысла. Почти напротив каждого двора на берегу стояли длинные узкие лодки с низкими бортами. На дороге – возы и фуры, на речке, озере – лодки. Они были сбиты из досок и казались весьма ненадежными и даже хлипковатыми. Однако полещуки – и детвора, и старики, и женщины – чувствуют себя в таких «човниках» очень уверенно. Управляясь одним веслом или шестом, а по другому через иные рукава Стохода и не проберешься, ездят не только на рыбалку, но и за ягодами и грибами, на дальние сенокосы. Я однажды увидел плывущую по реке копну, казалось, она движется сама по себе, и только вблизи удалось разглядеть лодку под ней и примостившегося на корме гребца. Даже годовалого теленка или даже коровенку может выдержать такая плоскодонка, во всяком случае мой велосипед запросто уместился между ее бортами, когда возникла необходимость перебраться с одного берега на другой.
Почти возле каждой лодки валяются какие-то рамы, обручи, конуса, обтянутые сетками. Сразу и не догадаешься о предназначении этих рыболовецких приспособлений. Вот, например, проволочный колокол, оплетенный сетью. Для чего он?
– Це по-нашому «наставка», – объяснил мне зарудчанский дедок, который одной рукой держал под узды коня, а другой вбивал в луговой дерн шкворень-«прикол». – Опусти ее тихенько посередке затона, а потом ногами постукоти по дну лодки – рыба враз и ускочит в сетку. А «кломлей» называется такой себе сетчатый мешок на деревянном каркасе с длинным держаком. Подсовываешь ее под корни, очеретяные хащи и выгонишь рыбу. Можно и ятерь, по-нашему «жак», поставить. И туда разна живность заскочит...
В старину полещуки рыбой кормились круглый год. Артельный лов велся, как правило, сетевыми снастями.
Характерной для Полесья была сеть-«трегубица» («рыжовка»). В этой сети по обе стороны густого полотнища размещались два полотна с большой ячеей. Рыба загонялась в сеть шестами-«бовтами». «Броданом», например, назывался волок, шесты которого были внизу соединены планкой. Это давало возможность пользоваться снастью при ловле вброд. «Лату» – это разновидность невода, только без куля. В «лате» рыба собирается в желобе, который образовывало сетевое полотнище под воздействием течения реки при подтягивании снасти к берегу. Пользовалась популярностью и «крыга» – сетевое полотно крепилось к двум полозьям, соединенным одним концом так, что они могли занимать любой угол относительно друг друга. Весной ловили рыбу «поплавами». Что это такое? Внутри сетевых мешков, прикрепленных к двум шестам, ввязывалась сетевая перегородка, преграждавшая выход рыбе, зашедшей в снасть. Шесты для лучшей устойчивости при помощи лозовых колец крепились к кольцам, вбитым в дно водоема. Это позволяло поднимать ловушку со дна, двигая шесты вдоль кольев. Даже в полесской глубинке существовали определенные правила добычи рыбной живности. «Устав на волоки» (датированный, между прочим, 1557 годом! ), например, регламентировал сроки рыболовства, применение снастей на тех или иных водоемах.
Что помнится, то воротится. Современные полесские рыбари многое переняли у своих предков. Весьма интересное приспособление используют, например, стоходовские рыбоуды, чтоб приманить рыбу. Называется оно «дед». Длинной жердью, обмотанной соломой, как бы перегораживают речку, прикрепляя один конец на берегу. Комары роятся возле препятствия и это усиливает клев. А знаете как здесь зимой добывают вьюнов? Когда рыба подо льдом начинает «нудиться», бьют на речке ополонку и над ней ставят ящик-«дух» с дырой посредине. Над ней прикрепляется труба, которая сужается кверху – для этой цели используют голенища сапог. Вьюн хочет глотнуть воздуха, через ополонку и дыру-«сердце» лезет в трубу, высовывается из нее и падает в ящик. Утром рыбак заглядывает в свой «дух», а там полно рыбы. Кстати, зимой раньше полещуки чаще использовали для приготовления различных блюд не свежую рыбу, а высушеную в печи. По мнению знатоков, уха из такой рыбы (приправленная, к тому же, еще щепоткой сухих грибова), весьма сытна и здорова.
...Не все время дорога тянулась вдоль реки. Однако я часто сворачивал со знойного асфальта и по проселкам пробирался к воде. После купания разжигал костер, пил чай из добытой тут же в лесу черники и земляники, потом и час, и два просто лежал на берегу, ожидая когда спадет жара. День давно перевалил за середину, однако солнце по-прежнему держалось высоко – воздух, забивая все запахи, был густым и липким. Все замерло, застыло вокруг. Тропа оборвалась, время остановилось? Нет, конечно. Просто плывет, за рекой тянется, за облаками. У него, как и у реки, здесь, среди лесов, лугов и болот свой ход, свой путь...
Комментарии (0)