С кем идти в разведку?

И лучше если в этот момент рядом окажется надежный товарищ, который, в прямом смысле, жизни не пожалеет, а на выручку придет.

Но случаются и другие — попутчики, о которых и говорят: «С ним бы я в разведку не пошел!»

Сегодня я расскажу о нескольких эпизодах из своей долгой охотничьей жизни, когда встречи с такой категорией людей оставили лишь досаду и горький осадок.

ПОХОЖДЕНИЯ «ПАНА БЛУДИЛЫ»

Игорь, с которым мы учились на первом курсе летного училища, заявил о себе как о бывалом охотнике. Мы, разумеется, все были юны, беспечны и самонадеянны.

Мы только налаживали контакты, впервые в жизни оказавшись в большом «разношерстном» коллективе. Но с Игорем нас сближали совместные увлечения спортивными мероприятиями, в основном бегом на длинные дистанции.

А так как Игорю поехать на охоту было не с кем, а у моего отца был в те времена мотоцикл «Днепр», я и пригласил его с собой на охоту, которая планировалась на ближайшее увольнение.

Стояла поздняя осень, когда охота на лису и зайца уже открыта, но и по запоздалой утке можно было стрелять вполне легально. До сих пор не знаю, откуда взялась у Игоря старенькая курковка, но в те времена с оружием было куда проще.

Охотиться предстояло по мелколесьям, граничащим с мелиоративными канавами и большим лесом, тянущимися на многие километры и уходящими в Мордовию. Вполне реально было поднять как беляка, так и русака. Не говоря уже о лисах и утках.

Игорь попал в эти угодья явно впервые. Ну как должен вести себя новичок, оказавшись в компании в незнакомых местах? Правильно: поддерживать визуальный контакт с другими членами коллектива.

Мне это было совершенно очевидно, и вести с приятелем отдельный разговор на эту тему я счел необязательным. Как оказалось, зря!

Мы с отцом бывали здесь не раз, поэтому предстоящий поход был отработан. Наш путь пролегал вдоль большой канавы, где частенько поднимались кряквы, огибал с разных сторон два небольших участка сосняка, далее по полю и обратно по мелкому березняку, цепью, вдоль большого леса. В общем, предстояло сделать круг около десятка километров.

Игорь исчез совершенно внезапно. Я отчетливо видел его справа от себя метрах в пятидесяти, и вдруг — нет! Приостановился, прислушался, надеясь определить место нахождения товарища. Тщетно! Кричать на охоте, разыскивая напарника, не принято по вполне понятным причинам.

«Да куда он денется, — подумал я, — весь лесок не больше полкилометра, болота сухие, парень здоровый».

Подождав еще немного, я все же вернулся назад и, никого не встретив, продолжил путь левым краем лесного массива.

Болотца были ближе к противоположной опушке, где и дожидался нас отец. Он занял верный лаз, где не раз уходил зверь, и махнул мне рукой. Я старательно прочесал оба болотца, но удача сегодня не спешила нам на встречу.

— А где Игорь? — первым делом спросил меня родитель.
— Я думал, он давно сюда вышел, — ответил я.

Подождали.

— Давай возвращаться, — принял решение мой «наставник и учитель».

 Мы снова обошли сосняк с двух сторон. Игоря не было. Выйдя на возвышенное место на опушке, мы достали бинокли и принялись исследовать окрестности. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил Игоря спокойно бредущим по противоположному краю поля в нескольких километрах от нас!

Нашелся — уже хорошо! Но план охоты пришлось срочно корректировать. Да какая, к черту, охота! Догнать бы бедолагу. Отец отправился проверять следующую рощу, а затем планировал двинуться опушкой большого леса нам навстречу. А я, перехватив ружье поудобнее, предпринял марш-бросок напрямую по полю, в направлении будущего пилота.

Пробежать три километра для меня не представляло в те времена особой трудности. Однако просто бегать по полям, вместо того чтобы охотиться коллективно, казалось мне не очень привлекательным занятием.

Снега еще не было, поэтому обнаружить Игоря там, где я видел его в последний раз, мне не удалось. Наплевав на охотничьи правила и традиции, я начал орать на весь лес. Что ж теперь поделаешь, надо товарища найти. Минут через пятнадцать нам удалось встретиться.

— Ну куда тебя черти понесли, — отчитывал я сокурсника, — шли же вместе, так и двигался бы параллельно.
— Мне показалось, что я тут лося видел, — нисколько не смущаясь, отвечал он.
— Так мы на лося не охотимся сегодня! — возмутился я, — на него лицензия нужна! И притом, ну увидел ты его, так думаешь: пришел и застрелил?
— Какая лицензия, — ответил Игорь, — тут и нет никого! А зато мяса сколько!
— Пошли, лосятник! — подвел я итог нашей беседе.

Строго-настрого наказав приятелю двигаться параллельно со мной, постоянно находясь в поле видимости, мы двинулись по мелколесью. Дважды из-под ног Игоря поднимались зайцы. Он благополучно провожал их торопливым дуплетом. Я злился и немного завидовал.

Потом прилетела стая тетеревов, стрелять которых тогда было делом обычным, и уселась на березу недалеко от него. После очередного дуплета здоровенные черные птицы полетели дальше своей дорогой.

— Ты какой дробью стреляешь? — спросил я, почувствовав неладное.
— В правом стволе четыре «нуля», в левом картечь, — гордо отвечал мне Игорь.
— Ну ты даешь! — изумился я, — в правый «троечка», в левый «двойка».
— Мы тут на бекасов охотиться собрались? — не согласился со мной товарищ.

Я досадливо махнул рукой, и мы двинулись дальше. Через какое-то время я снова обнаружил пропажу Игоря. Я долго петлял по лесу, слушал, звал. Встретились с отцом и, посоветовавшись, решили, что я отправляюсь за мотоциклом, а он попытается найти моего приятеля.

Не стану утомлять читателя нудным описанием наших мытарств. Долго ездили по весьма условным лесным и полевым дорогам, кричали, сигналили. Нашли. Как могло получиться, что он вторично отбился от коллектива, внятного объяснения не нашлось. Больше я и слышать не хотел о совместных поездках с ним.

НЕ МЫ, ТАК ДРУГИЕ...

Другой досадный случай, оставшийся в моей памяти, произошел в совместной поездке с моим соседом, также увлекавшимся охотой.

Я, к тому времени завершивший летную карьеру ранней пенсией, вернулся в родной городок из внезапно ставшей чужой республики Средней Азии. Напарников было немного, и я был рад возможности совместных поездок с живущим рядом человеком.

Дело было весной, в самый разгар гусиной охоты. Гуся в те времена через наши угодья проходило великое множество, а охотников, напротив, было немного.

Свернув на начинающую подсыхать полевую дорогу, петляющую вдоль оврага, мы одновременно увидели сразу трех зайцев-русаков. Сашка тут же потянулся к зачехленному ружью.

— Ты что делать собрался?! — изумился я.
— Как что, — азартно ответил попутчик, — добычу не видишь?
— Да у них брачные игры! Любовь! — возмутился я.
— Да ладно, не мы, так другие постреляют!
— Мы не будем этого делать, — строго ответил я и надавил педаль газа.

Стоит отметить, что после этого случая я провел множество разъяснительных бесед с Сашкой. Я очень много и, видимо, доходчиво рассказывал ему об этике охоты и недопустимости подобного поведения любым уважающим себя человеком. Мы долго охотились вместе, и мировоззрение моего приятеля в корне изменилось.

Был случай, когда косуля поднялась из травы в пятнадцати метрах от нашей машины и картинно застыла в лучах восходящего солнца.

— Ну что, стреляй, — подначил я.
— Да ты что! — возмутился Сашка, — красота-то какая! Рука не поднимается!

Но были также и иные встречи.

МНЕ НРАВИТСЯ СТРЕЛЯТЬ!

Это был совершенно чужой человек в нашей компании. Просто один из знакомых попросил взять с собой на летнее открытие нужного ему товарища. Нам жалко что ли?! Да пусть едет.
Утром мы разошлись по ближайшим болотцам.

Утка была, и нам с Николаем удалось сделать по нескольку удачных выстрелов. Наш лагерь располагался неподалеку от реки, и мы вдруг обратили внимание на серию выстрелов с той стороны. То есть кто-то стрелял сериями по пять зарядов, потом перемолчка и — снова!

Если на охоте кто-либо стреляет многократно, значит случилась беда! Мы с Николаем тут же бросились на помощь. Каковым же было наше удивление, когда мы увидели сидящего на берегу в раскладном кресле нового знакомого.

Рядом стояло несколько бутылок пива, лежали пачки патронов. Он заряжал свой полуавтомат и палил по волнам, редко пролетающим чайкам и по пустым бутылкам, которые бросал в воду.

— Это ты так охотишься? — возмущенно поинтересовались мы.
— А что такого, — не понял наш «компаньон», — охота открылась, а я стрелять люблю!

Было еще несколько ситуаций, когда вместо традиционной «сотки на кровях» оказывалось несколько бутылок. А потом приходилось едва ли не силой прекращать соревнования в меткости по летящим в небо бутылкам.

До трагедии, к счастью, не дошло, но от общения с такими «охотниками» я отказывался категорично. Чего и вам советую!

Припоминаю испорченную охоту на гусей по причине поджога подсохших лугов одним случайным человеком. Дымом заволокло все пространство, и мы долго тушили сухую траву всей командой. Больше он с нами никогда не ездил.

Охота — занятие серьезных людей. И к выбору напарников следует подходить с полной ответственностью. Иначе далеко ли до беды?..