Калейдоскоп весенних эмоций в трех частях. Часть вторая

Калейдоскоп весенних эмоций в трех частях. Часть первая

Тяга

Дойдя до дома, быстро растопили печь, развесили сушить влажное белье. Пока я готовил еду, в окна забарабанил дождь. Мы, не сговариваясь, переглянулись и в один голос произнесли: «Вовремя вернулись, еще бы чуть-чуть и опять были бы мокрые до нитки!»

Пообедав, почистили и смазали ружья, после чего с большим удовольствием вытянулись на кроватях и уснули.

К 18:00 дождик стих. Решаем взять подсадных уток и посидеть пару часов на разливе ручья у бобровой плотины. Таким образом, мы убьем трех зайцев: выкупаем уток, скоротаем время до тяги на природе и, возможно добудем красавцев селезней. К тому же, оттуда до нашей вальдшнепиной поляны не более двух сотен метров.

Погрузив все в машину – выезжаем. Пять минут бездорожья, и мы на месте. Достаем из багажника переносной скрадок, корзину с утками, ружья, и выдвигаемся к разливу. Раньше это был маленький лесной ручеек, по которому талая вода с леса стекала в речку, но после того, как тут поселились бобры, ручей превратился в большую запруду, где с удовольствием стали отдыхать разные виды уток. Выбрав место на краю запруды, установили шалаш, высадили уток и стали ждать. Подсадные, не видя друг дружку, стали азартно отдавать голос, перекликаясь между собой. Мы прилипли к окошкам шалаша, ожидая скорого появления селезня, но, к нашему удивлению, ни один кавалер не спешил на их зов.

Мы тихо переговаривались, сидя в шалаше, временами осматривая местность, чтобы невзначай не пропустить тихонько подплывшего ухажера. Время шло, приближая вечернюю зорьку. От нас до реки, которая находилась за спиной, было около трех сотен метров. Временами холостые селезни летали вдоль русла в поисках свободных уток, и мы терпеливо ждали, пока один из них окажется в зоне слышимости и клюнет на нашу приманку. Вскоре так и случилось.

Услышав уток, селезень направился на зов, увидев его, подсадные зачастили, осаживая к себе кавалера. Сделав пару кругов над залитыми водой кустами, селезень спикировал на чистый плес, в пятнадцати метрах от шалаша. Лешкин выстрел был точен, селезень уронил зеленую голову в темную весеннюю воду и тихонько поплыл к берегу. Минут через двадцать наши утки вновь застрочили осадками. Мы прильнули к бойницам шалаша и увидели заходящего на посадку серебристого красавца. Селезень плюхнулся на чистину, напротив шалаша и, чуть осмотревшись, потянул к сидящей под самым берегом Машке, которая кокетливо закивав темной головкой, приглашала на долгожданное свидание.

На этот раз была моя очередь добыть селезня, чем я без промедления воспользовался. Эхо выстрела прокатилось по запруде, отразилось от кромки затопленного леса и рассеялось, смешавшись с птичьим многоголосьем. Забираем трофеи, собираем в рюкзак шалаш и, посадив в ящик уток, идем на поляну, ведь буквально через десять минут должна начаться вальдшнепиная тяга. Расходимся по углам вытянутой поляны, предлагаю другу занять правый угол, где сходятся две трассы пролета и вальдшнеп над этим местом летит достаточно низко. К тому же, мне хотелось хоть как то поднять ему настроение от утренней неудачи, случившейся на глухарином току.

Буквально через несколько минут я услышал хорканье приближающегося кулика, который тянул краем леса, в сторону друга. Через несколько мгновений я увидел мелькающий сквозь ветки знакомый длинноклювый силуэт. Вальдшнеп вылетел на край поляны, и тут же прозвучал одиночный выстрел Алексея, после которого птица комом упала в пожухлую прошлогоднюю траву. Хвалю друга за точность, поздравляя с полем. Второго вальдшнепа я услышал через пару минут над разливом, где стоял наш шалаш, казалось, он летел прямо над Лешкой, но он, только проводил его стволами, отпустив без выстрела. Позже я выяснил, что этот кулик летел лесом, и он не стал стрелять, боясь его не найти.

Пара длинноносых протянула краем высокоствольного леса с моей стороны, но далековато для выстрела. Очередной вальдшнеп, хоркая приближался со стороны деревни, летя серединой разлива точно на меня. Я увидел его над затопленными кустами, в тридцати метрах от себя, вскинул одностволку к плечу и, выпустив на поляну, спустил курок. Громыхнул выстрел, после которого птица, надломив крылья, по наклонной упала на землю. Незаметно на поляну опускался вечерний мрак. Над затоном, крякая, закружились утки. Четкие очертания деревьев и кустов размывались, сокращая видимость до двадцати пяти-тридцати метров. Очередной слука налетел на меня в упор со стороны воды, но я на этот раз промахнулся.

Тяга набирала силу, бархатное вальдшнепиное хорканье раздавалось со всех сторон, но большинство куликов прошло либо стороной, либо над лесом. Но вот, похоже, что этот ворчун, тянет на нас вдоль поляны, четко ее середкой. Пытаюсь различить его на фоне темного леса, но вижу только уже над самой головой. В очередной раз промахиваюсь мимо цели, а вот Алексей роняет его у своих ног первым же выстрелом. Аплодирую другу. Сегодня он явно в ударе и не допустил ни одного промаха. Стало совсем темно. Решаем закончить охоту, разряжаем ружья, убираем в чехлы и возвращаемся к машине, по пути забрав рюкзак с шалашом и ящик с утками. Ночное небо озарили яркие звезды, предвещая завтрашнюю ясную погоду. За ужином предлагаю другу завтра не торопиться, с рассветом выехать на разведку тетеревиных токов, после чего прокатиться с подсадными утками вдоль русла реки в поисках разливов и затаившихся селезней…

Разведка боем

Утро встретило ясной безветренной погодой с легким бодрящим морозцем. Лужи вокруг дома покрылись хрустящей ледяной коркой. Пока доехали до места предполагаемого тетеревиного тока, из-за леса поднялся огненный солнечный диск. Я несколько лет добывал тетеревов на одном из токов и слышал, что в километре от меня образовался еще один и некоторые из петухов токующих рядом с моим шалашом с рассветом улетали туда. Я давно хотел найти этот ток, но на это не хватало времени. Сейчас же это время пришло. По моим расчетам ток должен был набрать силу и мы, ориентируясь на тетеревиное бормотание, могли бы его легко обнаружить. Доехав до заброшенной деревни, мы свернули с дороги и проселком выехали на край убранного овсяного поля. Покатый лог, уходящий низиной к лесу, давал хороший обзор на километр вперед и в стороны. Буквально сразу же я заметил на желтом жнивье бегающие черные точки.

Достав бинокли, мы стали наблюдать за тетеревами, пытаясь определить их количество и привязаться к местности, взяв четкие ориентиры. Приблизительно в семистах метрах от нас токовало двенадцать петухов.

Чуть в стороне я заметил четырех курочек, сидящих небольшой группкой. Они словно девчонки из группы поддержки с интересом наблюдали за тренировкой парней из любимой команды. Запомнив место, где находится центр тока, мы на время оставили тетеревов в покое, и отправились к реке, по пути проверив еще один ток.

К большому сожалению, он оказался разбит, и тетерева токовали поодиночке или парами, в разных местах. В этом году пик половодья пришелся на полторы недели раньше открытия охоты, и сейчас уровень воды в реке прилично спал, так что большая часть низин прилегающих к реке уже были сухими.

Охотника, как и волка – ноги кормят, так что едем дальше, в надежде, что самые хорошие места ждут нас впереди. Осилит дорогу - идущий, найдет, что хочет - ищущий.

Перед нами открылась замечательная картина: русло реки на относительно небольшом участке делало несколько крутых поворотов, извиваясь словно змея, отчего потоки воды, задерживаясь в этом месте, затопили приличную площадь прируслового леса. Охотничья чуйка подсказывала мне, что в дебрях этих затопленных зарослей обязательно прячутся голодные до любви селезни.

Останавливаем машину, достаем из багажника вейдерсы, рюкзак с шалашом, ящик с утками и чехлы с ружьями. Как можно тише выдвигаемся к реке, чтобы выбрать место для установки шалаша. Достаточно быстро находим уютную заводь, окруженную со всех сторон затопленными кустами, краем которой протекала река. Быстро ставим шалаш, заряжаем ружья и высаживаем подсадных уток. Майское солнце по-летнему пригревает, ветра нет, так что пока собирали шалаш и выставляли уток, пожалели, что оделись так тепло.

Утки, радуясь погожему весеннему деньку, азартно крякали и шумно плескались, молотя крыльями по воде. Буквально сразу же им отозвался селезень, который находился на основном русле реки. Услышав его, утки дали очередь из страстных осадок. После такого приглашения ни один уважающий себя кавалер не смог бы усидеть на месте. Послышался всплеск поднявшегося с воды селезня и в тоже мгновение мы увидели, как он стал приближаться к уткам, низко летя над затопленными кустами. Увидев жениха, Катька с Машкой, старались перетянуть его внимание на себя, буквально захлебываясь от страсти и азарта. Расписной красавец картинно приводнился, выставив перед собой ярко оранжевые лапки. Игриво закивал перламутровой зеленовато-синей головой, здороваясь и словно решая, какой из дам отдать предпочтение. Коричневая грудка, отражаясь от играющей на солнце воды, переливалась, словно дорогой кашемир, а фиолетовое зеркало крыла походило на элегантный платок в кармане строгого серого костюма.

Предоставляю Алексею право первого выстрела. Как только селезень выбрал себе правую утку и направился к ней, мой напарник взял его на прицел и спустил курок. Грохот выстрела разорвал утреннюю тишину, дробь вспенила воду вокруг селезня, выбив из него перо и пух. В то же мгновение, с русла реки, прямо напротив нас, с хлопаньем и тревожным кряканьем взлетела большая стая свиязей и несколько селезней кряквы, которые, видимо, приплыли по течению, услышав голоса наших подсадных. Наши утки не замолкая ни на минуту, продолжали оглашать округу своими заркими голосами. Солнце пригревало через стенки шалаша, играя бликами на темной воде. Вокруг пахло весной, щебетали лесные пташки, гудел отогревшийся шмель. Душа парила в небесах вместе с длиннохвостым соколом, кружащим над нами в бездонном голубом небе. Размеренные квачки сменились страстной осадкой, сначала одной, потом другой утки.

Мы осмотрелись по своим секторам, но никого не увидели. Я продолжал осматривать свой левый угол, подозревая, что селезень мог приплыть по воде. Мой внутренний голос не подвел, правда, он так мастерски подкрался, что я заметил его уже в метре от утки. Я медленно просунул ствол в амбразуру шалаша и взял селезня на мушку, но он, как назло, находился в опасной близости с уткой, да еще умело прикрывался раздвоенным стволом березы.

Напряжение росло с геометрической прогрессией! Я не мог спустить курок, а любвеобильный селезень уже несколько раз прицеливался к жаждущей любви Машке. Уж не знаю почему, толи устав от неудачных попыток молодого ухажера, утка резко отплыла сторону, дав мне возможность выстрелить. Выбравшись из шалаша, быстро забираю селезня, так как он лежит практически на берегу и для этого не надо надевать вейдерсы. Решили, что посидим еще тридцать минут, и если за это время не прилетит ни один селезень, будем собираться и искать новое место.

Отведенное время истекало, мы уже подумывали, что пора сворачиваться, но наши утки взорвали тишину громкими и азартными осадками. Выглянув через бойницы шалаша, мы заметили кружащего над плесом селезня, который нежно жвякал, зовя уток присоединиться к нему. Катька с Машкой, словно соревнуясь в своем коварстве, горланили, срывая голос, перебивая друг друга как базарные девки. Зеленоголовый щеголь спикировал на край залива и, прикрываясь кустами, поплыл к гревшейся на бережке Машке, совершенно не обращая внимания на плавающую рядом Катьку. Выстрел Алексея поставил громкую точку.

Вылезаем из шалаша достаем уток и битых селезней. Уток оставляем на полянке пастись и просушить перышки на солнышке, а сами собираем шалаш и снаряжение. Стоило нам разрядить ружья, как тут же утки наманили очередного ухажера, который чуть не сел нам на голову, но вовремя увидев опасность, свечкой взмыл вверх и улетел прочь, по руслу реки…

Очередной уютный разлив мы нашли приблизительно метров через пятьсот, с которого подняли пару крякашей. Быстро установили шалаш и выпустили подсадных уток. На этот раз утки больше молчали, предпочитая кормиться. Плес был ровным и чистым, как большое вытянутое блюдце, поэтому высадить уток так, чтобы они не видели друг друга, не было возможности. Решаю одну из них убрать в корзину и поставить за шалаш. Этот трюк сработал, и подсадные снова заголосили, переговариваясь между собой. Не прошло и нескольких минут как на их зов прилетело сразу два красавца. Они сели метрах в сорока от шалаша и стали внимательно осматривать все вокруг. Машка, видя кавалеров, и не чувствуя конкуренции со стороны своей сестры, словно заводная крутилась из стороны в сторону. Уязвленная заточением Катька обиженно гнусавила ей в ответ из темного ящика. Один из селезней не выдержал и перелетел ближе, сев метрах в двадцати от утки. Я взял его на мушку, но не спешил, надеясь, что второй ввяжется в борьбу за обладание самкой, и нам удастся добыть обоих, но похоже второй был более робким, или умным, чем его соперник.

Расстояние между уткой и селезнем с каждой секундой сокращалось - пора. Алексей взял на мушку дальнего селезня и как только я положил первого, он попытался сбить второго на взлете, но, увы, промахнулся. Солнце жарило по-летнему, приятная нега разлилась по телу и мы, словно деревенские коты, разомлев, дремали в пол глаза. Вдруг к нам на плес, нежно пересвистываясь, сели два селезня чирка-свистунка. Они забавно крутились вокруг утки, отвешивая ей частые поклоны, при этом теленькая, словно старые деревянные свистульки. Стрелять по маленьким расписным уточкам у нас не поднялась рука, поэтому посидев еще двадцать минут и налюбовавшись вдоволь этим представлением, вылезаем из шалаша, не на шутку напугав разомлевшую на солнышке утиную мелкотню.

Следующим местом на нашем пути оказалось довольно большое озеро, в которое впадала речка. Ее берега заросли широкой полосой камыша, но мы отыскали удобное место, расчищенное рыболовами, где можно было поставить шалаш и высадить крикуш. Только утка коснулась воды и дала первую квачку, из близлежащих зарослей налетело такое количество селезней, что на миг я потерял дар речи. Восемь селезней, обгоняя друг друга, поспешили к Катьке. Опешив от такого количества желающих, утка потянула влево, освобождая чистый коридор для прострела. Грохот Лешкиного выстрела распугал остальных ухажеров, оставив на воде самого нетерпеливого из них. Крякаши разлетелись по камышам, но вскоре вернулись, слыша Катькин зов. Они крутились на середине плеса в ста метрах от шалаша, недоверчиво посматривая в ее сторону. Через пятнадцать минут два селезня решились подлететь ближе. Они приводнились, сократив расстояние до пятидесяти метров. Долго осматривали берег и плавающую утку, которая слала им страстные приветы и приглашения.

Наконец, они не выдержали и стали приближаться, но в последний момент, один из них остался за пределами выстрела, а второй, потеряв голову, рванул в свой последний заплыв. Раскаленный свинец, словно плетью ударил по селезню, перечеркнув его поперек. В тот же миг он перевернулся на спину, по инерции продолжая грести оранжевыми лапками.

Норма нами была добыта, поэтому решаем поставить точку в сегодняшней охоте. Сегодня была восхитительная утрянка! Все было в радость и в удовольствие: работа подсадных уток, безумно красивые пейзажи и запоминающиеся выстрелы. А что нам еще для счастья надо…