Урчит инжекторный двигатель, светится лампочка блокировки мостов, и «Нива», как лодка по волнам, медленно и плавно плывет по заснеженной дороге, пробивая наметенные сугробы. «Штурман» внимательно смотрит по сторонам и докладывает: «Лиса, опять лиса. Стой! Заячий след!» Выскакивает из машины, пытаясь распутать след хитреца, но безуспешно… Разведка продолжается в том же духе.
Когда нам надоело это занятие, решили перебраться на другое место. Проехав по дороге, ведущей в райцентр, свернули в сторону небольшой деревни.
— Стой! След! — напарник выпрыгивает из машины.
— Дядя Саша, — командует он, — поезжайте обратно и ждите. Я буду гнать его на вас.
Я разворачиваюсь, выезжаю на главную дорогу и, проехав метров триста, начинаю готовиться к стоянию «на номере». Опоясался патронташем, вынул ружье и запер машину. Напуганный отечественным оружейно-охотничьим законодательством, я не решаюсь расчехлить и зарядить ружье, прежде чем сойду с большой дороги.
Совершая медленные процедуры по «оголению» ружья и выемки патронов из патронташа, я сделал первые шаги под откос. И в это время вижу перед собой, метрах в десяти, желтовато-белое лохматое существо размером со среднюю собаку. «Откуда здесь собака?» — думаю. «Белый пудель какой-то». Через секунду существо повернулось ко мне задом, и я увидел над его головой торчащие длинные уши. Мои руки судорожно пытаются выковырить из патронташа хотя бы один патрон, а заяц (ну, конечно, это был он) прыгает неспешно от меня по белому полю.
И зачем мне сейчас заряженное ружье, когда я исследую оставленные им следы? В таком виде оно мне нужно было двадцать секунд назад. Я успел бы сделать по удаляющемуся «белому пуделю» пару-тройку выстрелов и наверняка не «пропуделял» бы.
Продолжая рассматривать заячьи следы, чтобы найти его лежку, я дождался подхода напарника. Рассказываю ему о происшедшем.
— Да как же вы так? Упустили шанс. Держите патроны в магазине! Ружье считается незаряженным, если в патроннике нет патрона. Передернули бы затвор, и заяц был бы ваш!
— Я вечером чистил ружье и разрядил магазин, — оправдываю я свою непредусмотрительность.
— Вот она, лежка, дядя Саша!
— Вижу, тепленькая!
Неприметная с виду ямка, подтаявшая в центре, представляла собой идеальный наблюдательный пункт: с севера защищена полосой прутиков, которые вытянулись в сторону пронизывающего ветра и рассекали его, но были прозрачны для зрения, а с других сторон, откуда ветра нет, обеспечивался полный обзор. Маскировка — белая шубка. Остальное — слух и зрение.
Привыкший к проезжающим по дороге автомобилям, а также к выходу из них людей, заяц не беспокоился. Вы видели кого-нибудь спускающегося по нужде под откос зимой, в снег? И заяц за свою короткую жизнь такого явления не наблюдал. Потому и был спокоен — зачем зря выскакивать из пригретого места. Но когда законопослушный и невооруженный охотник сделал в его сторону шаг, то он сверкнул пятками…
Напарник предлагает посмотреть, куда же заяц ускакал. Добравшись в предполагаемую точку его бегства, мы обнаружили какой-то заячий след, уходящий через глубокий овраг, заполненный до краев сугробами.
Через неделю мы обследовали окрестности другой деревни. Мой сосед наблюдает из окна машины за маликом прошедшего перед нами зайца. Двойки, скидки. Такое вот тропление с баранкой в руках.
Наконец, мы вылезли из автомобиля, достали ружья, сразу же зарядились, наученные моим горьким опытом, и стали приближаться к зарослям небольших сосенок. Он слева, я — справа. Напарник сделал несколько шагов.
— Дядя Саша, ты слышал шорох? Он здесь лежал, сорвался, и я его уже далеко увидел. Да и как стрелять сквозь ветки?..
— Почему же ты его не обошел слева?
— Откуда было знать, где заяц? Он же скинулся! Посмотри, он здесь лежал!
Решили дать зайцу успокоиться. Покатались по окрестностям. Пытались, двигаясь с ружьями наизготовку, обойти с двух сторон небольшую лесополосу, и вышли к некой точке, куда сходилось множество лисьих троп.
— Нора лисы! — обрадовался сосед, и стал перечислять найденные им лисьи убежища, беря и ее на заметку.
— Что ты с ней будешь делать, если добудешь?
— Повешу на дерево. Бешенство!
Я вспомнил, как видел в конце лета на берегу реки обгорелые останки лисы. Рассказывали, что охотники не решились использовать добытое ими животное, испугавшись ужасного БЕШЕНСТВА.
Мы вернулись, как и хотели, к месту стронутого зайца: напарник пошел по следу, а я встал на номере метрах в четырехстах, просматривая лесную дорогу, куда он бы мог выскочить. Стою жду. Мороз и солнце! Хорошо! А зайца все нет.
Минут через сорок появился сосед, поднимающийся по этой дороге из низины.
— Видел я его лежку, передо мной стронулся.
— Молодец! А я тут стою как пень и никого не узрел.
— Слушай, дядь Саш, а ведь охота состоялась! Ты на прошлой неделе зайца видел, а я сегодня, не все же нам стрелять! Пошли, покажу, какие вальдшнепиные места я обнаружил! Постоим здесь весной на тяге.
Комментарии (0)