Високосная весна

Верно сказывают: «Сколько весен — столько и отличий». Вряд ли можно найти весны, похожие друг на друга как две капли воды. Одно закономерно — сколько не вьюжь зима, а весна обязательно снега «слижет».

Вот и в этом году ждали дружную весну с приходом марта, приняв во внимание теплый февраль, а она взяла да «застудилась» — вроде бы и не холодно, да и теплом не балует, киснет себе ото дня ко дню, «засыпая» с ночными заморозками и «просыпаясь» недружной капелью к полудню.

Да и сама зима не шибко морозами лютовала, хоть и предрекали суровый нрав «високосной» зимушки. После бесснежного декабря (снег лег аккурат под самый Новый год) наступил январь, отметившийся в первой половине морозами под -30, а затем и метелями, что вдоволь намели снегов. Февраль с оттепелями был и вовсе похож на плохой март. Все надежды были на первый весенний месяц, что хоть он подарит в достатке солнечных дней «весны света», но и этого не случилось.

Ночные заморозки, сменявшиеся в дневные часы оттепелями по утрам, давали настолько крепкий наст, что в течение более двух недель можно было свободно добраться до любого лесного уголка, не используя при этом лыжи. Настовая корка была настолько плотной, что свободно держала лося. А вот для тетеревиных птиц столь крепкий наст стал настоящим бедствием. Забившиеся в снег, многие из них попросту не смогли освободиться от ледяной корки. Много погибших тетеревов, вытаявших из-под снега, приходилось находить в эту весну охотникам. Так только на одном участке на лугах близ реки Цны (Шатурский район) мной было найдено сразу пять погибших птиц.

Предчувствие того, что дружная весна вот-вот наступит, ознаменовалось появлением… серых цапель. Так 26 марта, находясь в лесу в поисках глухариного тока, я приметил одиночные силуэты летящих в поднебесье цапель. По характерному крику этих птиц их просто не спутать ни с кем.

Резкое потепление в начале апреля, особенно в период с 4 по 14, выправило дело. Весна словно проснулась! Установившиеся солнечные дни, с температурой до +10, а то и выше, резко погнали снега. За одну неделю снег сошел с полей, а к началу открытия охотничьего сезона и в лесу оставались лишь его жалкие крохи. Резкое вскрытие льда на реках дало обильное половодье, продержавшееся длительное время. А первого апреля над заснеженными полями уже можно было увидеть чибисов.

Запорхали очнувшиеся от зимнего оцепенения крапивницы с лимонницами. Третьего апреля появились скворцы, черные дрозды, зарянки, а двумя днями позже — зяблики и трясогузки, удоды. Начался бурный прилет водоплавающей дичи.

Пятое апреля было отмечено первой вальдшнепиной тягой (хотя первого вальдшнепа я поднял на крыло с небольшой проталинки на берегу пруда 30 марта). После 10 апреля в открывшихся прудах «заворчали» очнувшиеся от тепла жабы и лягушки. К 13 апреля распустилась в полный желтый цвет верба (что само по себе очень рано), а по бровкам дорог к 17 числу уже вовсю цвела мать-и-мачеха.

Раньше обычного, 16 апреля, закуковала «прибывшая» на родину кукушка, что ознаменовало собой своеобразный рубеж, отделяемый «неодетую» весну от первой зелени. Пробился первый лист на черемухе, а ковер молодой зелени уже к закрытию охотничьего сезона украшал поля и луга. После обильного дождя, прошедшего 26 апреля, березовые рощи набросили на себя нежно-зеленую дымку народившегося листа.
Так нынешняя високосная весна всего менее чем за пару недель, наверстав резким апрельским теплом упущенное в марте время,
споро согнала снега и к охотничьему сезону на подмосковной Мещере выдала бесснежную тропу.

Об охоте

Все бы было хорошо, если бы не резкое апрельское похолодание, выпавшее на охотничью недельку, и надо же было тому случиться, что самое ненастье, с холодом, порывистым ветром, дождем и снегом, временами переходящее в град, пришлось как раз на 16 апреля — день открытия охоты. Но как тут отказаться от охоты?! Открытие! Первый день! Удержаться и не пойти на вальдшнепиную тягу, хотя и понимая, что ее, вероятнее всего, не будет, было выше моих сил. И каким было мое удивление, когда среди снега, нагоняемого шквалистым ветром, под пологом свинцовых туч, я услышал знакомое «цыканье» и сначала даже не поверил своим ушам, но после блестящего «пуделя» по резко налетевшему валешню я понял, что не ошибся.

Тяга началась в 19.30, а вот когда закончилась, не знаю, так как, окончательно замерзнув, я вскоре забрался в стоящую рядом «Ниву» и отправился домой. Время было 20.15.
На вальдшнепиные тяги в ненастье я попадал не единожды, но каждый раз удивляюсь «настырности» этой таинственной птицы тянуть в такое время, когда добрый хозяин и собаку на улицу не выпустит. Но, что самое забавное, вся эта непогодь 16-го резко закончилась в ночь, и к трем часам было абсолютно звездное небо, луна и тишина, нарушаемая лишь глухариной песней. Да, я все же отправился в эту ночь на глухариный ток и не прогадал с погодой.

Самыми лучшими вечерками для тяги стали дни с 18 по 20 апреля, когда за вечер наблюдалось до десятка тянущих вальдшнепов, а норма моей добычи была стабильной — две птицы за зорю. Вечера были хотя и прохладные, но с умеренным ветром (а временами и вовсе безветренные), с полной луной. Интервал между тянущими вальдшнепами не превышал 5–10 минут, и порой летели они почему-то без обычного «возврата», т.е. словно их кто-то выпускал из садка — с одной и той же стороны. Это было похоже на пролет вальдшнепа.

21 и 22 апреля сильно похолодало, и в последующие два дня перед окончанием охотничьего сезона за зорю тянуло не более трех–пяти
вальдшнепов. Начало тяги, с увеличением светового дня, постепенно менялось и к последнему дню охоты ее наступление определялось уже 20.10.

Придерживаясь строгому правилу охоты на тяге — каждый вечер менять место охоты, дабы не выбить местного вальдшнепа, я понял, что это не панацея. На то место, где я стоял в предыдущий вечер, приходили другие охотники, которые решили сменить, как и я, место очередной зорьки, и успешно охотились на «оставленного» мной валешня. В сущности, на данном участке охота могла быть каждодневной, и к окончанию десятидневки на крыле оставалось не так уж и много местного вальдшнепа. Конечно, повлиять на это, в общем-то, невозможно. Каждый охотник, охотившийся в угодьях охотничьего хозяйства, ему дорог, так как последнее работает на самоокупаемости, и введение еще больших пропускных режимов в угодьях сильно ударит по бюджету охотобществ.
Конечно, лучше было бы ограничить охоту на вальдшнепа в Европе, пока он там зимует. Да вот кто только послушает такое предложение...

А что касаемо подмосковной Мещеры, в частности Шатурского, Егорьевского районов, отмечу, что из года в год количество тянущих вальдшнепов остается на одном и том же уровне — до 3–5 птиц за зорю, то есть без явной динамики прибавления и уменьшения, что, в общем-то, тоже неплохо.

Обилие полой воды в нынешнем сезоне, стоячие «озерки» на полях дали возможность любителям охоты с подсадной поохотиться вдоволь. Удалась и гусиная охота, подтвердив еще раз золотое правило, что гусь лучше всего делает присадку к профилям в ненастную погоду.

Относительно глухариных токов скажу, на мой взгляд, этот вид охоты на подмосковной Мещере нужно просто прекратить, ввиду того что найти глухариный ток с поющими петухами свыше пяти птиц (а отстрел может проводиться только при таких условиях) ныне очень сложно.

На уменьшение численности глухаря влияет много факторов, назовем два из них — фактор беспокойства и снижение кормовой базы. Выпилка леса на подмосковной Мещере (сплошные санитарные рубки) в последние два года приняла просто катастрофический характер. Рубка сосновых боров с участками пораженного жуком-короедом ельника принесла с собой и утрату ягодников, к примеру, той же черники и, конечно же, самих мест гнездования глухаря. Спилено не одно место токовища (даже сейчас, когда пишутся эти строки, со дня на день начнутся работы по спиливанию крупного участка леса, где так же в течение десятилетий находится глухариное токовище). Практика запрещения охоты на глухариных токах в Московской области в совсем недавнем прошлом уже была. Тогда снизилась посещаемость токов сотрудниками охотничьих хозяйств, что способствовало росту браконьерства. Думаю, это нужно учесть и в случае запрета этой охоты усилить охрану токовищ.

Ожидание охотничьего сезона — время надежд, а его окончание — подведение итогов. Удался в сроках или нет нынешний охотничий сезон? Думаю, что да, несмотря на проделки погоды. Но все же, если бы сезон длился шестнадцать дней, то все бы эти неувязки с погодой можно бы было попросту переждать и поохотиться без суеты и спешки.