Пороша и мысли о зайцах

Открытая книга, как сказал об этом природном явлении известный писатель.

Идет с ружьем по заячьему следу охотник, читает «страницу за страницей белую книгу», внимательно всматривается в ночные наброды и ждет охотничью удачу.

А зависит она, удача, лишь от самого охотника, его опыта, умения, надежного ружья-дробовика и, наконец, просто от везения.

И нет у охотника никаких помощников: ни егеря, ни собаки, ни загонщиков, ни партнеров.

Один он, как ему кажется, на всю бескрайнюю степь-саванну.

Петляет след зайчишки-песчаника меж чахлых кустиков боялыча и тамариска, огибает заросли саксаульника, на следу видны катышки помета да торчат из снега объеденные травинки и веточки кустарника. Это след кормовой.

Распутывать его бесполезно, обходит опытный охотник место кормежки зайца по кругу, ищет выходной след. И ружье у него не на плече, а в руках, потому как часто бывает, что заяц устраивается на лежку прямо среди места кормежки.

Вот и выходной след. Шагает охотник дальше по этому следу — малику, как называют его охотники, не затаптывая след, чтобы была возможность исправить ошибку, но малик снова приходит к другому месту заячьей трапезы, а тут еще один входной след появляется, уже два ушастика кормились на этом месте.

И снова обходит охотник вокруг их «столовой» в поисках выходного следа.

Наконец, уже не петляющий, с отпечатавшимися длинными прыжками малик направляется к горушке с мелким боялычем на склонах, что говорит охотнику — длинноухий насытился и отправился к месту дневного отдыха, лежке.

Дальше следует петля, сдвойка, еще сдвойка со скидкой, как всегда, неожиданно вскакивает косой со снежного, подтаявшего ложа, и, мелькая между кустиками растопыренными ушами, бросается наутек. Но гремит меткий выстрел — с удачей, охотник!

Толай, или заяц-песчаник, как и его собратья, русак и беляк, перед тем как залечь на лежку, делает такие же петли, сдвойки, скидки. Пожалуй, не столь мудреные, но иногда так накуролесит, что распутать хитросплетения ушастого хитреца не сразу получалось, особенно при длинной пороше и многоследице.

Далеко не всегда в наших малоснежных краях пороша выпадала на выходные дни, но, если это случалось и удавалось пойти на охоту в тот день, успех был гарантирован, зайцы в окрестностях водились.

Даже в открытой местности подъем с временного логова-лежки шустрого песчаника увидеть доводилось редко. Чаще поблизости слышался шорох и в поле зрения попадал уже стремительно удирающий зайчишка.

Времени на тщательное прицеливание обычно не хватало, выручала стрельба навскидку, при этом, естественно, случались и промахи.

Однако из всех оставшихся в памяти охот после самой лучшей и любимой — охоты на горных куропаток кекликов, на втором месте, во всяком случае для меня, была охота на зайцев по пороше, хотя и говорят иногда о ней несколько пренебрежительно — «потропить зайчишек». Думаю, зря они так говорят, уж больно хороша такая охота.

В прошедшую зиму утром я обнаружил следы зайца-беляка возле ворот моего гаража. Не удержался и по старой памяти потропил. Косой покрутился у других гаражей, посетил соседний магазин хозтоваров и ушел в лес.

А супруга однажды ночью увидела беляка прямо под нашим балконом. Накануне выпала первая пороша, еще не совсем перелинявший заяц сидел на белом снегу, шевелил ушами и был прекрасно виден в свете уличного фонаря.

Наш дом среди дюжины пятиэтажек крайний к речушке с зарослями ивняка, а супруга по профессии геолог и с зайцами знакома не понаслышке, с кошкой не перепутает.

Позже и я не единожды видел заячьи следы на тропинке рядом с домом, так и перезимовал косой по соседству с людьми, можно сказать в безопасности.

Пролетели годы, словно мотыльки над ночным костром. Уже давно я не охочусь по пороше, но как только попадет на глаза заячий след, обычно на зимней рыбалке, накатывает грусть о давно ушедшей молодости, экспедициях, былых охотах и о встречах с хорошими людьми, которые все чаще уходят навсегда в другой мир, и не попрощавшись…