В защиту местных охотников

И сразу же приводятся ссылки на статьи деревенских охотников, в которых они якобы несправедливо возмущаются тем, почему частники запретили им охотиться в родных местах.

Неприязнь, если не сказать ненависть к местным деревенским охотникам проходит красной нитью по всей статье («не надо защищать пресловутых сельских охотников», «выбитые угодья начинали жить второй жизнью, перейдя из пресловутых общественных в частные» и т.д.).

За что же так ненавидит нас автор статьи, считая поголовно всех браконьерами, покушающимися на трофейных лосей, кабанов и медведей и предлагая «вытравливать» нас из угодий?

Несмотря на то, что я прописан в городе, всегда считал себя местным охотником.

Я имею деревенский дом, построенный отцом. Здесь я провожу все свободное время, здесь я занимаюсь охотой, в другие районы и области поехать нет возможности, да и не хочется.

Для меня охота – это не только добыча птиц и зверей, но и общение с природой моей малой родины. В этой же деревне веками жили мои предки по отцовской линии.

И отец, и дед, и прадед, и все мои дяди были охотниками. Держали гончих и легавых собак, подсадных уток, охотились в основном на зайцев и лисиц зимой, на селезней весной, а летом и осенью– на уток и тетеревов.

Насколько я помню, ни отец, ни дед на копытных не охотились, так как были рядовыми охотниками и попасть в команду по отстрелу кабана или лося было делом невозможным. Они всегда говорили, что на этих зверей охотятся только «тузы».

Нарушать правила никто не собирался. Особенно высокая охотничья дисциплина была в 60–70-е годы, когда была велика роль обществ охотников.

Незнакомые охотники при встрече показывали друг другу охотничьи билеты и путевки, в угодьях регулярно работали бригады охотинспекторов, которых у нас называли «контролерами».

Я помню случай, когда на моего отца один раз составили протокол на весенней охоте за то, что он стрельнул влет по селезню, кружившемуся над подсадной.

Инспектора мотивировали это тем, что весной нельзя стрелять влет даже при наличии подсадной утки. Вы можете представит себе такое сейчас? И где теперь общественные инспектора? А что творится сейчас весной?

Я сам был свидетелем, когда в одном высокоорганизованном охотничьем хозяйстве нашей области его директор расставил стрелков на берегу пруда и не противился стрельбе влет по стаям уток. И это в апреле!

Браконьеры, конечно, есть как среди местных, так и среди приезжих охотников. И я очень сомневаюсь, что доля последних меньше. Не секрет, что и в так называемых частных хозяйствах подчас творится полный беспредел.

Правдами и неправдами выбивают разрешения на летние охоты «на потравах». Для этого у наших деревенских охотников в этом году собирали подписи о том, что кабаны сильно вредят картофелю.

Однако это не соответствует действительности. Подписи ставили и те, кто картошку не сажает. Некоторые, естественно, не безвозмездно.

Насколько мне известно, сезон охоты на копытных закрывается 31 декабря. Я не могу утверждать, когда же закончился отстрел копытных, но в начале марта один из столичных охотников хвастался, что взял дуплетом двух лосей.

На мой недоуменный вопрос он ответил, что все официальные бумаги были оформлены. Вот так-то. А не потому ли новоявленные хозяева так не любят пускать местных охотников в угодья, чтобы не было лишних свидетелей их беззакония?

Вы говорите о «пресловутых обществах охотников». Да, многие из них взимают деньги с охотников (взносы, путевки и отработки) только чтобы окупить затраты на содержание своего мизерного штата.

Та зарплата, которую получают председатель, охотовед, бухгалтер и общественные егеря в большинстве областей России далеко не дотягивает до прожиточного минимума. Нормальный мужик, содержащий семью, вынужден где–то еще подрабатывать, какая уж тут работа в угодьях! Но это беда всей России.

Хорошо зарабатывать можно только в городе, а в сельской местности работы нет. Мне непонятно, за что мы платим, покупая в таких хозяйствах сезонную путевку на охоту без обслуживания? Ведь общество ничего не сделало для нормального существования в угодьях массовых объектов охоты.

Но я знаю и охотхозяйства, принадлежащие районному обществу охотников, где егеря получают достойную зарплату, охотбазы в порядке, есть нормальный проходимый транспорт, а в угодьях – хорошая численность зверей и птиц.

Руководству Росохотрыболовсоюза надо внимательно проанализировать ситуацию, провести проверку деятельности районных обществ и охотничьих хозяйств. Но начинать нужно с региональных (областных, краевых) обществ.

И разбираться надо не формально, в ходе одной официальной командировки своего представителя на места, а с привлечением специалистов – охотоведов и юристов. Главное в этом вопросе надо внимательно относиться к письмам охотников с мест.

К сожалению, на такие письма из Центрального дома охотника нередко следуют короткие отписки, без изучения реального положения дел. Познал это на своем опыте.

У общественных охотпользователей, не справляющихся с ведением охотничьего хозяйства, угодья должны быть изъяты и переданы тем пользователям, которые реально могут его вести.

При этом необходимо оценивать эту возможность не только по наличию у них денег, которые они собираются вложить в охотхозяйственную деятельность, но и способности привлечь к работе грамотных охотоведов и ученых с использованием современных методов обогащения охотничьих угодий.

Мы много говорим о том, что в угодьях надо работать, чтобы было больше дичи.

Е. Спиридонов сужает понятие дичи до лицензионных видов, то есть копытных, медведя, глухаря и тетерева – объектов трофейной охоты. По–мнению автора, от «мясной охоты» нужно отходить, «продавать нужно трофей, а не мясо».

На это у меня есть возражения. Я думаю, сейчас в меня полетят камни от VIP-охотников, если я выскажу свое мнение.

Трофейная охота – понятие чуждое русскому охотнику. Оно пришло к нам с сытого Запада. На Руси охота всегда была делом серьезным и охотились главным образом, ради получения мяса и шкур. Это осталось в крови у русского охотника со времен далеких предков. Да и сейчас для многих охотников деликатесное мясо дичи – не последнее дело.

Кстати, относительно мяса дичи. «Сытый голодного не разумеет», – гласит народная пословица. Как-то в одном журнале прочитал об охоте на снежных баранов.

Охотники за трофеями, добыв двух зверей, взяли только головы с рогами, а туши выбросили, так как трудно нести. Их утешала мысль, что надо поделиться с горными падальщиками и мясо не пропадет. Для рядового охотника это кощунство!

Я держу подружейную собаку. Беру с ней за летне-осенний сезон около 100 птиц, в основном уток, коростелей, рябчиков, тетеревов и болотно–луговую мелочь. Весной – около 10 вальдшнепов и 20 селезней с подсадной, иногда 1–2 тетеревов или глухарей на токах, если удается достать лицензии.

Зимой добываю с гончей до 20 зайцев. Для меня это не трофеи, а моя охотничья добыча. Моя и моих собак, чем я очень горжусь. И представляете Евгений, мы едим добытую дичь (!) и она – серьезное дополнение к нашему скромному столу. У меня жена, четыре дочери и сын, и все они очень любят дичь!

Конечно, перечисленный среднегодовой объем добычи мал в сравнении с большой семьей, но и мясо лося и кабана зимой не помешало бы. Тем более в сравнении с нынешними ценами на мясо.

Так как моя семья живет в городе, а в деревне бываю в основном я один, разводить свою домашнюю скотину нет возможности. Жили бы там – развели, но в моей деревне работу днем с огнем не сыскать.

Кстати, все разговоры о том, во сколько охотнику обходится одна утка или вальдшнеп, и сколько на эти деньги можно было бы купить мяса птицы в магазине для меня странны. Ни в одном магазине сейчас вы не купите мясо дичи.

А по питательности и гастрономической ценности оно и близко не стояло рядом с мясом домашней птицы, выкормленной на комбикорме с добавками антибиотиков и стимуляторов роста. Меня также коробит, когда пересчитывают стоимость мяса лося и кабана на стоимость говядины и свинины.

Раньше, когда был товарный отстрел, мясо диких копытных еще можно было купить в некоторых сельских магазинах нашей области, а сейчас нет.

Я горжусь тем, что мои дети выросли на мясе дикой птицы и зайца. Мы не живем впроголодь, но в холодильнике не густо. Младшая дочь зимой вспоминает про дичь и просит жареного коростеля.

Объясняю ей, что он сейчас зимует в Африке, прилетит к нам в мае, а охотиться на него мы будем только в августе.

Нельзя рассуждать о любительской охоте только с позиции столичного бизнесмена. На минуту представьте себя, уважаемый Евгений, местным деревенским охотником–любителем, живущим посреди частных угодий.

Вы не сможете держать любимых гончих и охотиться на зайца – эта охота для вас закрыта, вам не разрешат манить рябчика в вашем любимом ельнике – ведь там подкармливают кабанов, вас не пустят на приватизированное озеро на утиную охоту, где десятилетиями охотились ваши предки.

Почему? Да потому что вы – пресловутый местный!

А теперь давайте посмотрим, какую реальную работу проводят в этом частном хозяйстве. Вся она направлена на увеличение плотности диких копытных. Основные объекты охоты – лось, кабан, олень, косуля. Для областей севернее Москвы – в основном только первые 2 вида.

Реально биотехния эффективна только для кабана. Он хорошо размножается, откликается на подкормку, его можно удерживать на биотехнических комплексах с использованием круглогодичной подкормки и кормовых полей. Но вот как увеличить численность лося?

Вы пишите, «Никто не будет просто так отдавать Васе или Пете быка, которого охраняли и подкармливали весь сезон, для того чтобы он его добыл и съел».

Вы, наверное, не знаете о кочевках и миграциях лосей, о летнем расселении молодняка и наивно полагаете, что лося можно привязать к территории хозяйства, кормить и охранять как домашнюю корову.

Как биолог скажу вам, что многолетняя динамика численности лося зависит от совершенно других причин, не связанных с биотехнией.

Прежде всего, это естественная кормовая база, которая связана с наличием ивняков и осинников, зарастающих мелколесьем заброшенных полей и вырубок, условиями вегетации в текущем году, наличием удобных защитных мест для отела и зимнего отстоя.

Единственное, что можно предложить лосю – это солонцы. Хотя с наступлением периода миграции они их не удержат.

Так объясните мне, почему путевка за организацию охоты на лося стоит в 20 и более раз дороже лицензии, ее стоимость у нас уже доходит до десятков тысяч рублей, а аналогичная охота на кабана с вышки обходится в 3 раза дешевле.

Хотя реальных средств в разведение кабанов вкладывают неизмеримо больше. Ответ очевиден: лось крупнее. Но мы же не на рынке.

Частные хозяйства вбухивали огромные деньги на биотехнию для кабана. Во многих хозяйствах вся почва была перепахана кабаньими пороями. Сразу же резко уменьшилась численность зайца, рябчика, тетерева, глухаря и вальдшнепа.

Но новоявленных охотпользователей эти объекты охоты не интересуют. Кабан, и только кабан! А заодно под эту работу дадут и несколько лицензий на лося.

Все остальные деньги идут на инфраструктуру охотхозяйства, оборудования удобных просек для проведения облавных охот, сооружения подкормочных площадок для кабана с обязательной установкой на них вышек.

Прямо-таки не охотоведение, а охотничье свиноводство! В таких хозяйствах все подчинено охоте на копытных и прежде всего, на кабанов. И в этом – будущее нашего охотничьего хозяйства?

Вернемся к трофейной охоте. В детстве мы собирали марки, спичечные этикетки, значки. У каждого свое увлечение. Теперь некоторые состоятельные охотники коллекционируют охотничьи трофеи.

Плохого в этом ничего нет, но круг этих коллекционеров не велик, а охотников за мясом дичи – большинство. А потому нельзя, чтобы охотничье хозяйство России пошло по пути только трофейной охоты.

Мы не можем идти по европейскому пути, хотя бы потому, что резко отличаются и наши климатические условия, и наши охотничьи традиции. Россия огромна и нельзя забывать, что в Сибири и на Дальнем Востоке в ряде мест дары охоты и рыбалки все еще составляют основу рациона местных жителей.

Не подумайте, что я против частных охотничьих хозяйств. В Центральной России должны существовать и общественные, и частные охотничьи хозяйства. Но конфликтов между местными охотниками и частными владельцами охотугодий быть не должно.

Охотники, проживающие на территории частного охотничьего хозяйства, должны быть объединены в охотколлектив, который может пользоваться правом охоты на правах коллективного пользователя.

Они должны оказывать помощь руководству охотхозяйства в биотехнических и учетных работах в угодьях. Их надо привлекать к охране угодий, и в этом вы правы.

В то же время им должна быть гарантирована возможность охоты по приемлемым ценам на массовые объекты охоты– уток, рябчиков, болотно–луговую и полевую пернатую дичь, зайцев, лисиц и других пушных зверей.

Если в хозяйстве достаточно высокая плотность копытных, почему бы для местных не выделить определенную долю лицензий на кабана и лося, либо приглашать наиболее активных охотников в команды на облавные охоты?

Весной можно выделять им лицензии на охоту на токах (глухаря, тетерева). Мне известно несколько таких охотничьих хозяйств, где у новых владельцев прекрасные отношения с местными охотниками.