Спасительная тропа

Летом наша бригада накосила на острове несколько стогов сена для местного фермера. И вот теперь, на исходе марта, мне предстояло отправиться на остров, чтобы проверить, в каком состоянии находится сено, и определить, где лучше всего подъехать, чтобы вывезти его с острова.

Едва рассвело, я встал на лыжи и со своим верным четвероногим другом терьером Тригором отправился в путь.

С вечера сильно подморозило, ночью выпал снег, температура на улице минус 10 градусов.

Хотя до острова было около пяти километров, идти пришлось практически по целине, а поэтому лыжи то и дело зарывались в снег.

Очень мешал пронизывающий встречный ветер.

Я основательно измотался, пока добрался до цели — избушки на острове. В избушке было очень сыро и холодно, стены, потолок, топчан были покрыты толстым слоем изморози.

Передохнув и почаевничав, принялся обследовать стога. Поскольку они находились в разных концах острова, иногда на значительном расстоянии друг от друга, занимался этой утомительной работой практически до темноты.

Заночевали в той же избушке: я на топчане, Тригор на подстилке у входа. Ночью собака начала скулить и почему-то забралась под топчан. Ее явно что-то беспокоило. Я вышел из избушки, посветил вокруг фонариком, осмотрелся. Вроде бы никого… Вернулся в избушку. Тригор по-прежнему сидел под топчаном.

Утром, когда рассвело, я вышел из избушки и был неприятно удивлен, увидев повсюду множество волчьих следов. Видимо, хищники добрались до острова, надеялись здесь поживиться. Поэтому так беспокойно и вел себя Тригор.

Еще больше поразила погода. Оттепель. Ночью теплый ветер заметно осадил наст и сугробы, у берега появились промоины и закраины. На льду, по которому мы вчера шли, змеились трещины.

Было совершенно очевидно, что ледовая обстановка ухудшается с каждым часом, поскольку становилось все теплее. А во избежание грядущих неприятностей надо срочно покинуть остров. И я немедленно по кратчайшему пути двинулся в сторону материка.

Метров пятьдесят мы с терьером двигались нормально, но дальше... Неожиданно я почувствовал, как лед подо мной закачался. Опасаясь провалиться, сместился немного влево и сразу же услышал под лыжами зловещий треск. Не желая дальше испытывать судьбу, благоразумно вернулся на остров.

Сразу же возник вопрос: как быть, что делать? Ожидать, когда ударит мороз? Но это все равно что ждать у моря погоды. С другой стороны, двигаясь наугад, явно подвергать себя и четвероногого друга бессмысленному риску. Я медленно брел по урезу воды, осматривая прибрежный лед.

И вновь увидел волчьи следы, цепочкой тянувшиеся в сторону материка. Вглядываюсь, да они совсем свежие! И тут меня осенило: «А что если?!.» Коли по льду благополучно прошел волк, то почему бы не пройти нам с Тригором?

Правда, я заметно тяжелее зверя, зато на лыжах, а значит мой вес опирается на гораздо большую площадь, чем зверь на лапы. Рассматриваю следы… Первое впечатление таково, будто здесь прошел один волк.

На самом деле это обычный способ передвижения волчьей стаи. Они идут след в след и только на охоте или на отдыхе рассредоточиваются. Решение однозначное: будь, что будет, но надо попытаться добраться до материка по волчьим следам. Другого выхода, похоже, нет…

Как только я ступил на волчьи следы, возникло неожиданное препятствие: дрожащий Тригор, виновато глядя на меня, никак не хотел следовать за мной. Запах волков явно пугал его. Так как мои уговоры и приказы не действовали, я посадил собаку в рюкзак и, трижды осенив себя крестным знамением, вышел на лед.

Прохожу сто метров, двести, никаких проблем. Было только непонятно, как волки ориентировались: то шли прямо, то отклонялись в сторону. Но всегда почему-то безошибочно выбирали надежный лед.

Может, им помогало пресловутое «звериное чутье»? Несколько раз на чистом льду следы пропадали, однако я, буквально ползая по льду, в конце концов все-таки находил. И продолжал по ним идти.

На занесенном снегом участке звери сделали большой зигзаг. Я же решил сократить путь и двинулся напрямик. Однако едва сделал несколько шагов, как лед подо мной предательски закачался, и я спешно вернулся на волчью тропу. И больше с нее не сходил. Но чем ближе мы подходили к берегу, тем больше волчий маршрут отклонялся вправо, то есть мы все дальше уходили от поселка.

Опасаясь оказаться в непредвиденной неприятной ситуации («береженого Бог бережет!»), продолжал следовать за волками.

И лишь когда достигли берега, наши пути-дорожки разошлись: цепочка волчьих следов резко уходила вправо, в сторону буреломной чащобы. Нам же в поселок надо было налево. Я выпустил Тригора из рюкзака, сел на пень, отдышался, вытер мокрый лоб, и мы, очень довольные, поспешили домой.

Вот так удивительная способность животных ориентироваться в любой обстановке помогла нам избежать вполне возможных серьезных неприятностей…