Действительно, реклама «легендарной финки НКВД» появилась в интернете давно, в 2010 году, а когда она оказалась в офлайновых продажах, даже трудно сказать. Так почему вдруг финки НКВД стали упоминать даже те, кто не знает, что это такое и не желает знать?
Представьте себе, что кто-то из друзей или близких начал коверкать рекламу стирального порошка лишь по одной причине: ее слишком часто крутили по ТВ-каналам и в итоге «пластинку заело». Аналогичная ситуация произошла и в интернете, далеко не свободном от рекламы вопреки расхожему мнению.
В какой-то момент группа лиц «кизлярские потомственные мастера-кузнецы» решила вложиться как можно больше в рекламу в соцсетях. А реклама может быть занозой в известном месте со всеми всплывающими окнами, подписками и баннерами, видеовставками, которые невозможно перемотать.
В итоге вышло так, что финку НКВД рекламировали Netflix, женские группы и прочие совершенно не подходящие по тематике сообщества в соцсетях. Более того, рекламодатели не потрудились над текстом, практически повсюду он один и тот же и написан от лица того, кто рекламирует. Мол, «легендарная финка НКВД настолько легендарна, что я сразу взял три штуки и вам советую, вот мой промокод». Не все до сих пор понимают, что промокод на скидку — это на самом деле не удача для покупателя, а побуждение к покупке.
Потом бренд-продавец по количеству использованных персональных промокодов типа «Актер Силовиков» легко отследит, какую же прибыль принес Силовиков, и посчитает, какой процент ему полагается. Многие почувствовали фальшь: у, допустим, средней руки актера никогда не было ни одного ножа на странице в соцсети, а тут он вдруг аж два-три себе купил, и подписчикам, как родным, советует сделать то же самое. В итоге отторжение от рекламы финок случилось еще большее, чем от рекламы стирального порошка на ТВ; наверное, откровенное вранье и вынужденное панибратство привели к обратному эффекту.
ЧТО ПОКАЗЫВАЮТ ТЕСТЫ
Как мясо иногда подают с хитрым соусом, так и финку подают не одну, а с тестами. Самое распространенное видео — финкой рубят зажатую в тисках пятирублевую монету, а затем этим же ножом после рубки металла режут газету. Многие знают, что для таких фокусов фокусники давно уже облюбовали пятирублевые монеты до 2009 года выпуска.
Они медные, руби — не хочу. А технология самих тестов и их влияния на публику до интернета была обкатана и изучена в реальной жизни на ножевых выставках. Это похоже на правду, так как и сейчас можно встретить мастеров, которые прямо на выставке начинают демонстративно строгать алюминиевый уголок. Но даже если монета не медная, суть этого фокуса очень проста. Успешно пройдя через такой тест, нож демонстрирует совсем не те качества, которые обычно ожидают от хорошего ножа.
Рубка закаленной сталью кусочка незакаленного никелево-стального сплава — это в чистом виде металлообработка на токарном станке. Резец без проблем снимает стружку со стальной трубы. Разве что иногда надо подтачивать. Чтобы резец не сломался, его делают особой формы — такой, чтобы за его режущими кромками были массив металла и запас прочности. В итоге у резцов редко где встречаются острые углы, они сделаны «глыбой».
Финка, которая рубит без помех монету, и есть такой резец по металлу. Чтобы она без проблем пережила испытание монетой, за ее режущей кромкой должен находиться солидный объем металла, который обеспечивает жесткость. Под солидным я понимаю сведение в ~0,6 миллиметра. Сведение клинка — это его толщина сразу за режущей кромкой. Чем выше этот показатель, тем больше нож напоминает топор.
Клинки, сведенные в 0,2 и даже в 0,3 миллиметра, обычно продолжают резать даже при сильной деградации режущей кромки. Хотя, конечно, это еще сильно зависит от термообработки, так как режут карбиды углерода и некоторых других элементов, рассеянных в стальной матрице, а количество, структура и равномерность распределения этих карбидов во многом зависят от закалки. Это сильно упрощенная модель.
Может показаться, что 0,6 миллиметра — это не так и много, хотя те, кто при выборе ножа полагается дополнительно и на сухие цифры, цокают уже при сведении в 0,5 миллиметра. Для ножа важнее всего оставаться острым, верно? Для некоторых важнее целый ряд других параметров.
Это различные «лагерники», «универсалы», «тактики», потому что от них может требоваться быть более универсальными, подходить для рубки веток, или просто важнее, чтобы нож остался целым и не выкрошился, чем лазерный рез. Таким же образом можно сформулировать требования для ножевой стали. Это должна быть сталь, которая при правильном режиме термообработки сможет сохранять режущие свойства на малых толщинах 0,2–0,3 миллиметра и не крошиться.
С этой же целью помимо самих режимов термообработки металлурги экспериментируют с чистотой расплава и легирующими добавками (например, добавление ванадия уменьшает средний размер карбидов в стали; при удобном случае мы опишем более точно этот момент, но эта тонкость сделала заокеанскую порошковую сталь MagnaCut знаменитой в узких кругах). Электрошлаковый переплав и порошковая металлургия призваны сделать бланк клинка как можно ровнее, чище, равномернее.
То есть нам обещают снижение процента искривлений после закалки и треснутых заготовок. Более качественная сталь способна проще принимать тонкое сведение без каких-либо проблем и брака. Для тонкого сведения нужно либо дорогостоящее высокоточное автоматическое оборудование для выведения спусков, либо максимальная внимательность у гриндера при большем количестве работы, то есть количество человеко-часов на один нож возрастет. Получается, что в целом не имеет смысла тратиться на какую-то зарубежную сталь, если затем не потратиться (деньгами или человеко-часами) и на доведение клинка до нужной тонкости.
Если вы видите, как кто-то рубит своим ножом монету, то это значит, мастер оставил достаточно «мяса» на сведении клинка и не боится. Мастер сделал отличное зубило по мягкому металлу, но резать такой нож долго не будет. Скорее всего, он не из какой-то порошковой или электрошлаковой стали, а из чего-то такого же «легендарного», как сама финка НКВД: 95х18 или х12мф с термообработкой «на глазок».
Толстым сведением решаются и все остальные неудобные вопросы. Поскольку очень редкий мастер честно опишет вам косвенную зависимость сведения у ножа от его цены, то финки продают, определив недуг в подвиг. Где-то среди прочих характеристик встречается что-то про «запас прочности на режущей кромке». Но чаще всего все довольны: человек, который покупает себе финку НКВД через подобные рекламы, не ждет от ножа какого-то хорошего реза, ему достаточно рубящего перфоманса. И так же он обычно применяет и нож. Не в обиду владельцам финки будет сказано, это сильно усредненный портрет.
А производитель продает ножи с реальной «защитой от дурака» и одновременно убирает любые вопросы по остроте ножа. В случае возникновения таковых ответ будет прост: «Нож сделан таким, чтобы колоть и рубить без повреждений режущей кромки».
Если я вижу, как кто-то рубит финкой монету, то это может значить несколько вещей — отдельно или все сразу: первое — недокал, второе — поленился сделать спуски нормальные и третье — защита от дурака.
ФИНКА НКВД — НЕПЛОХОЙ НОЖ. ПОТОМУ ЧТО ОН ШВЕДСКИЙ. ИЛИ НОРВЕЖСКИЙ?
Очень многим известно и понятно это, но вскользь нужно напомнить, что финский нож — это пуукко и леукко. Это традиционный финский нож с прямым клинком и деревянной или костяной рукоятью без гарды. Клинок сильно у́же рукояти, иногда всего сантиметров семь длиной, а рукоять — бочкообразная.
А «финка», которая была в обиходе в СССР незадолго до появления «финки НКВД», — это вообще чуть ли не любой нож в руках криминалитета. В 1918 году к власти пришел Совет народных комиссаров, который вскоре издал декрет «О сдаче оружия», обязывающий законопослушное население сдать исправные и неисправные винтовки, пулеметы и револьверы всех систем, патроны к ним и шашки любого образца. Спустя существенное время, в 1935 году, запретили финку.
Сбыт и ношение финских ножей без разрешения НКВД с того момента был невозможен. Но определение финки как ножа в законе было размытым: при желании любой нож можно было признать финкой. Некоторые историки поясняют это тем, что финки у российских мастеров-подпольщиков очень разнились по внешнему виду и пропорциям.
И в том же 1935 году финки стали выдавать сотрудникам НКВД. Трудно не увидеть в этом нечто символичное: запретили для простых граждан, но вооружили чекистов для борьбы с криминалитетом: «отобрали и пустили на благое дело». По документам они проходили как «ножи финского типа», в обиходе тут же стали называться «финками НКВД». Хотя по букве закона они были вещественным довольствием, а не оружием. Но самое важное то, что родители финки НКВД — шведская фирма Pontus Holmberg и ее нож Eskilstuna, или «model 65».
Ножи, которые выпускал завод «Труд» в поселке Вача, был с минимальными изменениями: вместо накладок из рога на рукояти был передовой для того времени пластик карболит. А гарда стала еще более длинной, как бы намекая, что нож не должен быть удобным для бытовых целей, так как не это его основное предназначение. По терминологии завода-изготовителя это был «нож норвежский».
Но в Норвегии ножей такого типа не было в тот период. Возможно, ножи-прародители попали в Союз через Норвегию, а выяснить происхождение ножа по клейму во времена отсутствия интернета было сложновато. У прародителя финки НКВД был так называемый тройной клин. Тройной клин — концепция «идеального» ножевого клинка, согласно которой, все три геометрические проекции клинка должны стремиться к треугольнику: «клин в профиль, клин в сечении, клин по обуху». У ножа Холмберга все так и было; толщина в обухе по мере приближения к кончику падала от 5 мм у рукояти до 2–3 в паре сантиметров от кончика. Спуски были немного выпуклые, но сечение клинка, близкое к треугольнику.
Завод «Труд» иногда делал близкие к таким параметрам изделия, но подавляющее большинство «потомственных кузнецов» клепают без остановки одни и те же убогие поделки: обух 2,2 мм для обхода закона «Об оружии» и толстое сведение, т.е. одновременно не годящийся ни на роль топора, ни на роль хорошего резака предмет.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Конечно, помимо самой критики популярности финки НКВД мы добавили достаточно данных для самостоятельного поиска, чтобы читатель мог углубиться, если тема покажется ему интересной. Но какие ножи тогда покупать, если отбросить «дутые» легенды? Самый простой совет — посмотреть номинантов выставки «Клинок». Например, там есть совершенно замечательная номинация — «Полевой кухонный нож», а состязательный принцип заставляет ножеделов конкурировать, а не обращаться к каким-то легендам.