В другом месте «Истории династии Поздняя Хань», в гл. 105, «Жизнеописание Юань Шу», говорится, что в юности своей он «доблестью мало прославился, больше любил в компании таких же, как и он, отпрысков влиятельных фамилий, напускать ловчих соколов и натравливать борзых собак.
Впоследствии же резко порвал со своими старыми привычками, был взят на службу в должности сяо-ляня, и несколько раз подряд получал повышение, дослужившись до правителя области Хэнань, а затем и до начальника отряда императорских телохранителей.
Выражения «соколиная охота и собачьи бега» и «напускать ловчих соколов и натравливать борзых собак» как раз и указывают на то, что в период правления династии Поздняя Хань держали ловчих птиц, умели вынашивать их и охотиться с ними.
Иногда страсть к соколиной охоте становилась для «золотой молодежи» основным смыслом жизни. Например, о некоем Ли Цзы-ляне анонимный автор эпохи Тан (618 – 907) писал в своих «Хэдун цзи»: «Необузданность в поступках и безделье были его основным занятием. Так любил охотничьих соколов, что часто опустошал свою мошну, чтобы купить еще одну перчатку с нарукавником для соколиной охоты и дорогие поводки для собак».
Такие обычаи приводили к мотовству и расточительству, к тому, что называется «увлекшись вещами, потерять волю». Неудивительно поэтому, что иногда возникала необходимость издания императорских указов, которыми такие увлечения подвергались запрету.
В «Записках о династии Хань, составленных в Восточном ските», в гл. 6, «Жизнеописание императрицы Хэ Си–дэн», говорится: «Императрица Дэн, занимаясь государственными делами, посетила императорский охотничий заповедник Шанлинь. Обнаружив там множество ловчих соколов и охотничьих собак, жестоко разбранила управляющего и приказала выпустить на волю всех соколов и всех собак».
Император Гао-цзу династии Северная Вэй (386 – 534) приказал «запретить держать соколов и ястребов». Император Вэнь-сюань-ди династии Северная Ци (550 – 560) повелел «запретить государственным чиновникам и частным лицам владеть соколами и ястребами».
Наконец, император Сюань – цзун (712 – 756) династии Тан, в день синь-вэй четвертого месяца второго года правления под девизом кай-юань (8 день четвертого месяца 714 г.) повелел, чтобы «все, кто добывает ловчих соколов и разводит охотничьих собак, то и другое немедленно прекратили». Все это является ярким примером такого рода запретов.
В эпоху, последовавшую за периодом правления династии Хань, в исторических документах часто встречаются выражения «нарукавник для соколиной охоты и повод для охотничьих собак» и «держать на нарукавнике сокола, вести на поводке охотничью собаку», которые используются для характеристики беспутного образа жизни «золотой молодежи». Например, в «Истории династии Северная Ци» (550 – 577), в гл.8, «Жизнеописание Ю Чжу», читаем: «Ю Чжу принадлежал к тем, кто любил прелестных красавиц и сладострастную музыку. Не знал удержу, развлекаясь соколиной охотой с собаками. Был настолько распущен, что считал разврат среди близких родственников любимым занятием».
В «Истории династии Сун» (960 – 1279), в гл. 9, «Записки, сделанные после низложения императора», находим такие строки: «Охотничьими собаками и верховыми лошадьми увлекался без меры, ловчие соколы были его страстью; нарукавник для соколиной охоты и поводок для охотничьей собаки всегда находились рядом с престолом и экраном за ним».
В «Истории династии Суй» (581 – 618), в гл. 80, говорится: Каждый охотник держал на нарукавнике сокола и вел на поводке охотничью собаку. Вереница всадников тянулась по дороге непрерывной цепью».
Мы видим, что словосочетание «нарукавник и поводок» – такое же устойчивое, как и «сокол и борзая». Дело в том, что в древности охотнику, когда он выходил в поле, часто помогали его охотничьи животные – соколы и борзые. Именно поэтому в древних текстах мы и встречаем эти два словосочетания – «нарукавник и сокол» и «сокол и борзая».
Начиная с династии Цин (1644 – 1911), двумя любимейшими развлечениями маньчжурской «золотой молодежи» и богачей, населявших Пекин, стало «держать охотничью собаку, натасканную на барсуков» и «развлекаться охотой с кречетом» В то время возникло даже просторечное выражение «барсучья собака и сокол», что соответствовало древнему «держать на нарукавнике сокола, вести на поводке ловчую собаку».
Что касается периода истории после династии Хань, а особенно расцвета соколиной охоты в период правления династий Тан и Сун, то для иллюстрации можно привести относящееся к этим периодам изображение, найденное в результате археологических раскопок, на котором отчетливо виден нарукавник, главное предназначение которого – предохранять руку охотника от когтей хищной птицы. В то же время нарукавник служит своего рода меткой, которая помогает соколу понять, что это – рука его хозяина, на которую он может опуститься.
В классической литературе имеется множество упоминаний о нарукавнике. Например, в сочинении «Прекрасные обычаи династии Юань», принадлежащем кисти Фу Си, говорится: «Прилетел дикий сокол, холодный ветер силен. В озябших горах все птицы погибли, лисицы и зайцы все разбежались. У меня есть свежего мяса жирный кусок, мягкая кожа, чтоб сшить из нее нарукавник, шелковый шнур, чтоб сплести из него поводок». Очевидно, что «мягкая кожа» действительно может использоваться для шитья нарукавника. Это полностью соответствует тому, что мы встречали и в ранних классических текстах.
Еще более часто для изготовления нарукавника использовалась парча. Такие нарукавники так и назывались – парчовые. Например, в сборнике «Избранные стихотворения минувших эпох», составленном в период династии Мин (1368 – 1644) Цао Сюэ-цюанем, в гл. 94, приведено стихотворение позднетанского поэта Се Пана «Доблестная молодежь», в котором читаем:
Нарукавник парчовый –
на нем сокол зеленоглазый,
В белой шубе собольей,
верхом на буланом коне,
Объехал три рынка –
нигде знакомых не видно,
Коня подстегнул
и поехал в ближайший трактир.
Словосочетание «парчовый нарукавник» встречается также в стихотворении У Цэна (дин. Сун), Юй Цзи, Ван Хуня (оба – дин. Юань) и некоторых других. В качестве примера можно привести четверостишие Цянь Луна «Сокол»:
Белые росы инеем стали –
осень повеяла хладом,
Сокол фазана в жертву принес –
смотрит горящим он взглядом.
В яшмовых путцах, вернулся ко мне,
на нарукавник парчовый,
Но вспоминает родные места –
лесом заросшие горы.
Причем, судя по стихотворениям Сюй Цзи (дин. Сун) и Гуань Ши-миня (дин. Мин), нарукавники были из красной парчи. Но иногда, видимо, для изготовления нарукавников использовалась и фиолетовая парча, как это видно из одного из стихотворений Чжан Сяня (дин. Юань). На такие парчовые нарукавники иногда наносилась и узорная вышивка, о чем мы можем судить по одной строке из стихотворения Цян Луна «Осенняя охота»:
Верхом на коне сокольничий едет,
на правой руке –
узорный на нем нарукавник.
Когда в соколиной охоте принимали участие дамы, то их нарукавники были украшены жемчугом. Например, в стихотворении Чжан Сяо-Сяна (дин. Сун), есть такие строки:
На жемчужном нарукавнике сидит сокол,
склонивши голову, мечтает о полете.
Но как же все-таки выглядел древний нарукавник? Из-за недостатка изобразительного материала сейчас мы еще не можем ответить на этот вопрос. На тех древних изображениях, где встречаются сцены соколиной охоты, к сожалению, нет его четкого изображения. Мы можем лишь на основании анализа иероглифа, которым обозначался нарукавник, сделать вывод, что в древности для его изготовления использовалась выделанная кожа. Также для изготовления нарукавников, как мы видели, использовалась и парча, в том числе узорная.
Выражения «соколиная охота и собачьи бега» и «напускать ловчих соколов и натравливать борзых собак» как раз и указывают на то, что в период правления династии Поздняя Хань держали ловчих птиц, умели вынашивать их и охотиться с ними.
Иногда страсть к соколиной охоте становилась для «золотой молодежи» основным смыслом жизни. Например, о некоем Ли Цзы-ляне анонимный автор эпохи Тан (618 – 907) писал в своих «Хэдун цзи»: «Необузданность в поступках и безделье были его основным занятием. Так любил охотничьих соколов, что часто опустошал свою мошну, чтобы купить еще одну перчатку с нарукавником для соколиной охоты и дорогие поводки для собак».
Такие обычаи приводили к мотовству и расточительству, к тому, что называется «увлекшись вещами, потерять волю». Неудивительно поэтому, что иногда возникала необходимость издания императорских указов, которыми такие увлечения подвергались запрету.
В «Записках о династии Хань, составленных в Восточном ските», в гл. 6, «Жизнеописание императрицы Хэ Си–дэн», говорится: «Императрица Дэн, занимаясь государственными делами, посетила императорский охотничий заповедник Шанлинь. Обнаружив там множество ловчих соколов и охотничьих собак, жестоко разбранила управляющего и приказала выпустить на волю всех соколов и всех собак».
Император Гао-цзу династии Северная Вэй (386 – 534) приказал «запретить держать соколов и ястребов». Император Вэнь-сюань-ди династии Северная Ци (550 – 560) повелел «запретить государственным чиновникам и частным лицам владеть соколами и ястребами».
Наконец, император Сюань – цзун (712 – 756) династии Тан, в день синь-вэй четвертого месяца второго года правления под девизом кай-юань (8 день четвертого месяца 714 г.) повелел, чтобы «все, кто добывает ловчих соколов и разводит охотничьих собак, то и другое немедленно прекратили». Все это является ярким примером такого рода запретов.
В эпоху, последовавшую за периодом правления династии Хань, в исторических документах часто встречаются выражения «нарукавник для соколиной охоты и повод для охотничьих собак» и «держать на нарукавнике сокола, вести на поводке охотничью собаку», которые используются для характеристики беспутного образа жизни «золотой молодежи». Например, в «Истории династии Северная Ци» (550 – 577), в гл.8, «Жизнеописание Ю Чжу», читаем: «Ю Чжу принадлежал к тем, кто любил прелестных красавиц и сладострастную музыку. Не знал удержу, развлекаясь соколиной охотой с собаками. Был настолько распущен, что считал разврат среди близких родственников любимым занятием».
В «Истории династии Сун» (960 – 1279), в гл. 9, «Записки, сделанные после низложения императора», находим такие строки: «Охотничьими собаками и верховыми лошадьми увлекался без меры, ловчие соколы были его страстью; нарукавник для соколиной охоты и поводок для охотничьей собаки всегда находились рядом с престолом и экраном за ним».
В «Истории династии Суй» (581 – 618), в гл. 80, говорится: Каждый охотник держал на нарукавнике сокола и вел на поводке охотничью собаку. Вереница всадников тянулась по дороге непрерывной цепью».
Мы видим, что словосочетание «нарукавник и поводок» – такое же устойчивое, как и «сокол и борзая». Дело в том, что в древности охотнику, когда он выходил в поле, часто помогали его охотничьи животные – соколы и борзые. Именно поэтому в древних текстах мы и встречаем эти два словосочетания – «нарукавник и сокол» и «сокол и борзая».
Начиная с династии Цин (1644 – 1911), двумя любимейшими развлечениями маньчжурской «золотой молодежи» и богачей, населявших Пекин, стало «держать охотничью собаку, натасканную на барсуков» и «развлекаться охотой с кречетом» В то время возникло даже просторечное выражение «барсучья собака и сокол», что соответствовало древнему «держать на нарукавнике сокола, вести на поводке ловчую собаку».
Что касается периода истории после династии Хань, а особенно расцвета соколиной охоты в период правления династий Тан и Сун, то для иллюстрации можно привести относящееся к этим периодам изображение, найденное в результате археологических раскопок, на котором отчетливо виден нарукавник, главное предназначение которого – предохранять руку охотника от когтей хищной птицы. В то же время нарукавник служит своего рода меткой, которая помогает соколу понять, что это – рука его хозяина, на которую он может опуститься.
В классической литературе имеется множество упоминаний о нарукавнике. Например, в сочинении «Прекрасные обычаи династии Юань», принадлежащем кисти Фу Си, говорится: «Прилетел дикий сокол, холодный ветер силен. В озябших горах все птицы погибли, лисицы и зайцы все разбежались. У меня есть свежего мяса жирный кусок, мягкая кожа, чтоб сшить из нее нарукавник, шелковый шнур, чтоб сплести из него поводок». Очевидно, что «мягкая кожа» действительно может использоваться для шитья нарукавника. Это полностью соответствует тому, что мы встречали и в ранних классических текстах.
Еще более часто для изготовления нарукавника использовалась парча. Такие нарукавники так и назывались – парчовые. Например, в сборнике «Избранные стихотворения минувших эпох», составленном в период династии Мин (1368 – 1644) Цао Сюэ-цюанем, в гл. 94, приведено стихотворение позднетанского поэта Се Пана «Доблестная молодежь», в котором читаем:
Нарукавник парчовый –
на нем сокол зеленоглазый,
В белой шубе собольей,
верхом на буланом коне,
Объехал три рынка –
нигде знакомых не видно,
Коня подстегнул
и поехал в ближайший трактир.
Словосочетание «парчовый нарукавник» встречается также в стихотворении У Цэна (дин. Сун), Юй Цзи, Ван Хуня (оба – дин. Юань) и некоторых других. В качестве примера можно привести четверостишие Цянь Луна «Сокол»:
Белые росы инеем стали –
осень повеяла хладом,
Сокол фазана в жертву принес –
смотрит горящим он взглядом.
В яшмовых путцах, вернулся ко мне,
на нарукавник парчовый,
Но вспоминает родные места –
лесом заросшие горы.
Причем, судя по стихотворениям Сюй Цзи (дин. Сун) и Гуань Ши-миня (дин. Мин), нарукавники были из красной парчи. Но иногда, видимо, для изготовления нарукавников использовалась и фиолетовая парча, как это видно из одного из стихотворений Чжан Сяня (дин. Юань). На такие парчовые нарукавники иногда наносилась и узорная вышивка, о чем мы можем судить по одной строке из стихотворения Цян Луна «Осенняя охота»:
Верхом на коне сокольничий едет,
на правой руке –
узорный на нем нарукавник.
Когда в соколиной охоте принимали участие дамы, то их нарукавники были украшены жемчугом. Например, в стихотворении Чжан Сяо-Сяна (дин. Сун), есть такие строки:
На жемчужном нарукавнике сидит сокол,
склонивши голову, мечтает о полете.
Но как же все-таки выглядел древний нарукавник? Из-за недостатка изобразительного материала сейчас мы еще не можем ответить на этот вопрос. На тех древних изображениях, где встречаются сцены соколиной охоты, к сожалению, нет его четкого изображения. Мы можем лишь на основании анализа иероглифа, которым обозначался нарукавник, сделать вывод, что в древности для его изготовления использовалась выделанная кожа. Также для изготовления нарукавников, как мы видели, использовалась и парча, в том числе узорная.
Перевел с китайского Владимир САМОШИН
Комментарии (0)