Щуки весом в полтора килограмма и не больше – такой стандарт преследовал меня почти на всех наших отхожих озерах и в первый и во второй год моей работы-промысла – преследовал даже там, где судя по всему обитали и очень солидные щуки. Как ни старался я, но встреча с рыбиной в три-четыре килограмма была крайне редкой – как ни странно, тут мне чаще приходилось видеть щук весом за десять-двенадцать килограммов.
А где же эти, те же самые щуки весом в три, четыре, пять килограммов? За два года рыбной ловли на Долгом озере я поймал только одну щуку весом более двух килограммов – это была та самая рыбина в четыре килограмма весом, которая позарилась на килограммовую щуку и вместе с которой в конце концов оказалась у меня в лодке.
Вспоминаю сейчас наше Домашнее озеро, на берегу которого стояла тогда деревушка Поржала. Два года внимательно изучал я этот водоем. Ловил и щук – и в основном весом не более полутора-двух килограммов. попадались мне здесь рыбины весом и за десять-двенадцать килограммов. Об этот чуть позже. Но ни одной щуки весом в три, четыре, пять килограммов я здесь так ни разу и не встретил... В чем дело?
Может быть, в тех отхожих озерах, которые знал я, щукам не предоставлялись условия, позволяющие расти и расти дальше, и они просто останавливались в росте?.. Но как же тогда быть с щуками-громадинами, которые в этих же озерах обитали? Почему вырастали, матерели они, единицы из многих? И куда девались те рыбы, которые будучи по какой-то причине изгоями, успевали набрать за свою жизнь всего-навсего полтора-два килограмма веса? А может быть, именно таких, не очень великих щук и вылавливали прежде всего рыболовы – вылавливали основную массу рыбы и оставались только единицы, которые росли и росли дальше?..
Последний вывод можно было бы делать на берегу водоема, где достаточно велик рыболовный пресс, но я встречал и такие озера, которые долгое время не видели никаких рыбаков. И здесь все повторялось, как на моем Долгом озере.
А может быть, эти полуторакилограммовые щуки имеют мало шансов жить и жить дальше еще и потому, что они являются объектами пристального внимания щук покрупней, и эти щуки покрупней и изводят своих соплеменников поменьше?.. По крайней мере, могу свидетельствовать достаточно авторитетно, каннибализм среди щук явление распространенное.
...Закончив работу на озере, я вернулся в свою Поржалу.
Вечером у печи рассуждаю про себя: а надо ли мне дальше навещать свои отхожие озера, может быть, лучше остаться здесь, в деревне, и рядом с домом ловить и ловить тех же окуней – сушник из них очень даже хорош..
Решение, кажется, принято, и я тут же задумываюсь: чем подстраховать себя, если окуни вдруг перестанут ловиться. А если перемет? Метров сто достаточно прочной лески у меня есть. Есть и крючки... И тут же, у печи, после вечернего чая, принимаюсь готовить новую для себя снасть-перемет.
Здесь эта снасть почему-то называется не переметом, а продольником, но это дело не меняет. На шнуре будущего перемета через каждые три метра вяжу прочные петли для поводков с крючками. Металлических поводков на весь перемет у меня не хватает – остальные крючки привязываю к жилковой леске диаметром 0,5 миллиметров. Другой лески у меня, увы, нет...
Конечно, перемет вовсе не спортивная снасть, и после того перемета, о котором взялся рассказывать, я, по-моему, больше ни разу этот перемет-продольник так и не вспоминал. Но все равно и эта, почти промысловая самоловная снасть может растревожить в человеке его охотничью страсть: шнур в руке, далекий толчок еще неизвестной тебе рыбины, ты, стараясь не торопиться, медленно ведешь по шнуру свою лодочку, слышишь рыбу все отчетливей и отчетливей и пытаешься угадать, кто же именно попался на твой крючок...
Листья на березах уже пожелтели, осины почти все в багряных пятнах. Еще день, другой, а там и первый ночной морозец... И тут же, вслед за первым ночным морозцем, над нашим озером должна появиться первая стая гусей, уходящая от морозов на юг... И примета эта верная, проверенная мной не один год.
Но ночного морозца и гусиных стай пока нет, и я радуюсь тишине на озере, радуюсь чудным краскам осенней тайги и голубому-голубому, уже холодноватому северному небу. И каждый раз, отводя по утру от берега свою лодочку, мечтаю только о том, чтобы вот так вот взять и уплыть в эту колдовскую даль, забыть все и даже вот этот перемет, к которому держу сейчас свой путь.
Еще издали замечаю, что там, где моя снасть, происходит что-то непонятное: то ли какая птица купается в озере и разводит вокруг себя глубокие и неторопливые круги-волны... Поплавок перемета все ближе и ближе... Нет, это не птица... А рыба – большая рыба – у самой поверхности медленно, но сильно поводит из стороны в сторону своим широченным хвостом – отсюда и круги-волны... Вижу и спину рыбины, что то и дело показывается на поверхности... Щука, попавшаяся на мой крючок!.. Она поднялась наверх и подняла вслед за собой со дна шнур перемета.
Как взять ее?...Подсачек для такой громадины явно маловат, хотя и устраивался мною специально для крупных щук: я заменил мелкую, магазинную сетку подсачка глубокой, специально сплетенной, и вместо короткой передней дуги поставил дугу раза в полтора длинней... Да и удастся ли вообще взять эту щуку – сейчас она заметит лодку и резко уйдет навсегда в глубину... Я уже догадываюсь, что эта щука попалась на крючок с жилковым поводком – рыбина находится как раз там, у того края перемета, на который не хватило металлических поводков... Жилка диаметром 0,5 миллиметров и рыбина-громадина!
Решение приходит неожиданно: вернуться домой за ружьем!
Щука все еще на перемете, все еще баламутит воду своим широченным хвостом-махалкой... Ружье лежит на коленях. Придерживаю двустволку правой рукой – весь готов к выстрелу, а левой – чуть-чуть подправляю веслом свою посудинку... Еще, еще немного... Щука, по-моему, не замечает лодку – по крайней мере никак не реагирует на мое приближение... Поднимаю ружье. Выцеливаю. И выстрел... И тут быстро-быстро к рыбине.
Она, оглушенная, без признаков жизни, медленно опускается вниз. Успеваю подхватить веслом уходящий в глубину шнур, удерживаю его, удерживаю и щуку.
С трудом переваливаю рыбину через борт лодки. Вместе со щукой в лодку катит вода. На всякий случай успокаиваю рыбину шилом шорного ножа, который всегда при мне – шило в основание черепа. И тут же принимаюсь вычерпывать из лодки воду. Затем проверяю весь перемет, снимаю с крючков еще пару налимчиков и тройку окуней и весь улов везу домой.
Налимы и окуни пока в лодке, а добытую щуку тяну к дому волоком. Взвешивать ее на моих пружинных весах нельзя – весы не способны отметить тяжесть больше шести килограммов. Разделываю рыбину. Печень, полоски будущей икры и внутренний жир – в уху. В уху и самый край хвоста-махалки и, конечно, щучью голову. На одну уху этой головы явно много – оставляю себе только небольшую часть, остальное буду сушить.
Сейчас, когда рыбы разделана, вес ее можно оценить. Взвешиваю куски рыбы в кошелке: шесть килограммов, почти шесть килограммов и еще почти шесть килограммов. Если добавить сюда еще внутренность и отправленные в уху хвост и часть головы, то явно в этой рыбине будет побольше пуда...
Да, забыл рассказать еще вот о чем... Как показало вскрытие, щука-громадина соблазнилась окунем весом около трехсот пятидесяти граммов. А тот в свою очередь проглотил окунька поменьше, который позарился на червя, насаженного на крючок моего перемета. Так что сам по себе мой крючок еще никак не удерживал эту замечательную щуку, не удерживал он никак и окуня побольше, которого щука проглотила – мой крючок находился пока в желудке окунька поменьше. И тем не менее моя охота состоялась – щука так и не смогла почему-то перекусить жилковый поводок.
Все остававшиеся до морозов дни работы на Домашнем озере были и похожи и не похожи друг на друга. Я так же добывал и привозил домой разную рыбу: больше окуней, меньше налимов и еще меньше щук. Щуки попадались мне стандартные, килограммовые, и только еще один единственный раз на крючок моего перемета, и тоже по схеме: червь, окунь, щука – мне достался обитатель наших глубин посолидней. Я определял вес этой щуки, взвешивая на своих весах-динамометре сначала переднюю часть рыбины, затем – заднюю, и могу сказать, что в этой рыбине было немногим более десяти килограммов.
Мороз явился к нам неожиданно и сразу завладел всем вокруг. Свой перемет я не успел снять вовремя и вызволял его уже по прочному льду.
Комментарии (0)