Ночью выпал первый снег. И сейчас крупные хлопья медленно опускались в теплую ладонь дяди Андрюши и неспешно таяли. Поля были подернуты легкой белой пеленой.
Для охотника такой день – особенный: свежие следы отчетливо читаются на белом ковре. Да и крупного зверя видно издалека. Беляк еще цвет шубки не поменял. Летом он серенький, зимой – белоснежный, так ему легче спрятаться от главного врага – лисы. Лиса в поле пылает огоньком, там она мышкует – разрывает норки мышек-полевок, добывая пропитание.
– Пойдем, Амурка, на прогулку, – дядька оглянулся. – Амурка, где ты?
В ответ – тишина. На снегу виднелась вереница свежих следов, ведущая на окраину деревни. Дядя Андрюша подпоясался патронташем, накинул на плечо двустволку и пошел по следу Амурки. Пес играл с падающими снежинками, повизгивая от удовольствия. Когда дядька поравнялся с Амуркой, пес перестал играть и побежал впереди хозяина на разведку. Дядя Андрюша всматривался, Амурка принюхивался.
Далеко они ушли в этот день, множество следов прочитали. Вот лось прошел ночью шагом, не спеша, – следы вытянулись в линию и слегка припорошены, а тут зайка промчался под утро большими прыжками, торопился куда-то.
«Тяф-тяф-тяф» – поднял Амурка с лежки косого и погнал по лесу. Минут через двадцать и лая стало не слышно – увлекся Амурка. Облокотился на березу дядя Андрюша – отдохнуть и с силами собраться. Береза – лечит, хворь вытягивает, обнял ее дядька, закрыл глаза – хорошо на душе, сколько он так простоял, никто не знает.
Однако пора в обратный путь – дело к вечеру. И ветер поднялся южный, теплый, вот растает снег и скроет все следы. А где Амурка? Вздрогнул старик – тревога полоснула по сердцу. Снял он ружье и выстрелил в воздух дуплетом, знак подал к обратной дороге. Тишина. Наверное, лег пес где-нибудь отдышаться. Прошло полчаса. Еще раз выстрелил дуплетом, прислушался, снова тишина. Только бы не к Булыкинским болотам угнал его косой, там волков много. Еще тревожней стало на душе у дяди Андрюши – начало смеркаться. Сколько ни кричал он, сколько ни стрелял – ни звука в ответ.
Снежное покрывало растаяло, скрыло следы, и запах ветерок развеял. Пора идти домой, ночевать в лесу было неразумно – патроны кончились, да и спичек с собой не взял. Снял он фуфайку и бросил под куст, из-под которого Амурка поднял зайца, чтобы запах был родной, хозяйский – обозначил псу место ночевки и встречи. Возле нее разбросал стреляные гильзы, чтобы запах жженого пороха зверя непрошенного отпугивал, и побрел домой с тяжелым сердцем.
Всю ночь не мог он заснуть, все в окно глядел и на каждый шорох на крыльцо выбегал, да все напрасно. Где же ты, друг мой? Но усталость взяла свое, и провалился дядя Андрюша под утро в сон, как в бездну.
Чуть забрезжил рассвет, очнулся дядька, снарядил патронташ, набил патронами карманы и поспешил к фуфайке.
Вот он куст, вот – фуфайка, холодная – не ночевал на ней Амурка. «Амур!!! Амур!!!». Тишина. Расстрелял дядька весь патронташ. Да после каждого выстрела прислушивался. Тишина. Закололо сердце у старика в страшном предчувствии.
Вдруг кто-то сзади толкнул его в ногу. Обернулся – Амурка. Он еле-еле стоял на ногах – грязный, мокрый, весь дрожал, даже вильнуть хвостом в знак приветствия не было сил.
– Ты где шлялся, бродяга?! – обнял его дядька, и слеза невольно скатилась по его щеке. В ответ пес жалобно заскулил. Он понимал, что виноват. Тепло друга согрело пса.
«Тяф-тяф-тяф» – поднял Амурка с лежки косого и погнал по лесу. Резвым и выносливым оказался зайка. Крупный, уши длинные, в бледно-бурой шубке. Да и смекалки ему было не занимать. Сначала дал стрекача по прямой через поле, крупными прыжками преодолел овражек – и снова через поле. Не отстал Амурка. Заяц в лес, Амурка – за ним. Амурка всегда славился вязкостью – настойчивостью в преследовании, дядя Андрей в молодые годы Амура немало времени посвятил нагонке – тренировке по зайчику. Оторвался заяц от преследователя метров на двести, развернулся, проскакал по своим следам обратно – сделал сдвойку, несколько крупных прыжков в сторону – скидку, по большой дуге забежал далеко за спину Амурке, снова сделал скидку и затаился под кустом. Пролетел пес заячью сдвойку по инерции и остановился – ни запаха, ни следов: «Хитрец косой, решил меня с толку сбить, сейчас разберемся!»
Повернул Амурка обратно, и стал обыскивать окрестности. «Не иначе в сторону ушел косой!» Быстро нашел свежий след опытный пес. «Тяф-тяф-тяф» – подал голос хозяину, что продолжает преследование. Опять поднял косого. Запетлял заяц по лесу, запутывая следы. Плотно держится Амурка, легко разгадывает маневры. Выскочили оба на опушку и помчались новым полем, все дальше и дальше устремляясь от места первой встречи. С поднятой головой мчится заяц, постоянно подпрыгивая, – самец. Первым пересек поле косой, за полем – ложбина, в ложбине – ручей, тоненькое сухое деревце, поваленное ветром, разделяет берега. Прыжок на деревце. Второй прыжок. Через мгновение скрылся зайка в кустах на том берегу. Смел и сообразителен косой! Бросился с ходу в воду Амурка, переплыл, вышел на противоположный берег, посмотрел в сторону леса. Что-то остановило пса. А хозяин ведь волнуется! Надо возвращаться. Очень далеко убежал Амурка, увлекшись погоней, много сил ушло. Не слышно отсюда ни выстрелов дяди Андрюши, ни его зова. Смеркалось. Поднялся легкий теплый ветерок, унося с полей запах следов. Снежное покрывало растаяло – скрыло сами следы. Не перейти псу по деревцу, тоненькое оно для него. Снова вплавь.
Переплыл Амурка ручеек, пересек поле – и в лес. Кругом заячий и его, Амурки, запах – накружили они с косым по всему лесу. Стемнело. Ожил лес. Зашуршал павшей листвой еж. Завыли волки на Булыкинском болоте. «С чего бы это? А болота, наверное, не так уж и далеко отсюда». Не по себе стало псу. Набрел Амурка на тропку проторенную. «Барсучья. Не залег еще в спячку целебный жир народной медицины». Побежал по ней пес, прислушиваясь и принюхиваясь, вывела тропка на поле. Выстрел. Просвистела картечь над головой пса. Рванул он обратно в лес. Второй выстрел.
Высоко просвистела картечь, срезав веточки. «Мушки не видно. Стреляют на шорох. Плохие охотники, нельзя так, даже ночью!!!» Затаился пес, решил переждать ночь в этом лесу. «С лабаза стреляли на опушке леса, судя по полету картечи, лабаз невысокий – метр над землей, не на крупного зверя. Барсука ждали!!! Я же по его тропе шел!!!» Минут через пятнадцать слез мужик с лабаза и светит фонариком по тропе. «Так стрелять будешь – подранков набьешь, а слезать не спеша – уйдут подранки, погибнут, потеряешь добычу. А добрать подранка – святое дело охотника! Так говорил хозяин».
Много воспоминаний нахлынуло на Амурку, старый стал, впечатлительный. Лет пять назад один приезжий охотник ранил гончего пса другого гостя. Тоже стрелял по кустам, по не ясно видимой цели. Вылечил его дядя Андрюша. И это вспомнил Амурка, и как задрали двух приезжих лаек волки на Булыкинских болотах прямо днем. Жуть! Так и провел всю ночь в воспоминаниях Амурка.
Рассвело. Выстрел. Сразу второй. Встрепенулся Амурка. Далеко стреляют. Еле-еле слышно. Снова дуплет. Опять дуплет.
«Хозяин!!!» Рванул пес что было сил на звук выстрелов, забыв обо всем на свете. Пулей вылетел из леса, в одно мгновение пересек поле и овражек, второе поле. Остановился отдышаться и прислушался: не слышно больше выстрелов.
«Амур! Амур!» – донес ветерок до пса, помог друзьям. Потрусил пес из последних сил. Вот он – дядя Андрюша. Ткнулся ему в ногу Амурка, опустил глаза, виноват.
Дядя Андрюша, Амурка и НЕЧТО
Новгородская область славится своими озерами карстового происхождения, питающимися подземными водами. Карст – процесс разрушения водой пластов горных пород с образованием пещер, галерей, колодцев и пустот. Вода просачивается сквозь трещины в породе и с течением времени вымывает своим потоком новые пути – камень точит. Котловины озер, предположительно, объединены друг с другом тоннелями, расположенными глубоко под землей. Тоннели, возможно, образуют разветвленную многокилометровую водоносную систему.
От прапрапрадеда дяди Андрюши из поколения в поколение передается история, как однажды воды Полобжинского озера в одночасье ушли под землю, оставив вместо себя маленькую лужицу. Дети и немощные, кто наблюдал за происходящим, слышали раскат грома среди ясного неба и видели мощный всплеск, будто бы огромная рыба ударила по воде хвостом перед тем, как нырнуть в глубь лужицы. Детвора испугалась и разбежалась по домам, немощные потеряли дар речи. Взрослые не поверили юнцам. Это, должно быть, старая щука, говорили они. Со всей округи приезжали и крестьяне, и барские слуги собирать руками рыбу. Вот только близко к лужице подходить так никто и не решился – боялись под землю провалиться. Точное место лужицы и вспоминать не нужно – дядя Андрюша его знает наверняка. В этом месте – омут. Никто не может отыскать дна, как не удивительно это звучит. Сколько не бросали груз на леске – дна не находили. Одним словом – бездна. Привозили современный диагностический прибор – надеялись глубину измерить – не хочет работать в этом месте прибор. Заколдованный, выходит, пятачок. И страшный. Из омута иногда звуки еле-еле различимые доносятся – всплески или вздохи – не понять, и мелкие пузырики на поверхности появляются, как будто дышит кто-то под водой. Рыба здесь не клюет, по всему озеру – пожалуйста, а здесь – никогда. И вот однажды...
– Амурка, пойдем в дом, баиньки пора, засиделись мы с тобой на бережку, хватит нам звезды считать.
Пес не реагировал, как будто не слышал. Замер, устремив свой взгляд в одну точку озера. Тут дядя Андрюша сообразил, что Амурка сидит, не шевелясь, уже минут пятнадцать и смотрит... (легкая дрожь пробежала по спине старика, на лбу выступила капелька пота, стекла и затерялась в брови) на поверхность таинственного пятачка. Не лает, не рычит, застыл, как под гипнозом. От берега, где сидели друзья, до омута – метров пятьдесят, не больше. Темно, ничего не видно. Что-то чувствует Амурка! Вот только что? Страх овладел стариком, он хотел уйти и увести пса от загадочного места, но тело отказалось ему подчиняться – оцепенело. Взор невольно устремился вглубь бездны.
Медленно-медленно из воды показалась огромная голова ящерицы, за ней... тело змеи. Голова поднималась вертикально вверх, увлекая за собой тело, диаметром не менее полуметра. Словно гигантский перископ возвысился над озером столб, обтянутый черной лакированной кожей, около двадцати метров в высоту, вершину которого венчала голова древнего ящера, напоминающая голову динозавра из палеонтологического музея. Змей застыл на мгновение, показавшееся друзьям вечностью. Влажные чешуйки мерцали в свете луны. Два глаза-уголька с яркими алыми зрачками пристально смотрели на старика и четвероногое существо. Также плавно, не спеша, тело ушло под воду.
Пес встал и побрел в сторону дома. Дядя Андрюша последовал за ним. Старик впервые видел водяного змея. «Хозяин карстовых пещер», подумал о нем дядя Андрюша.
– А может быть, мне это померещилось? – сказал он вслух, обращаясь к Амурке, – а, дружище?!
Пес промолчал.
Комментарии (0)