В начале февраля в одном из охотничьих хозяйств Кесовогорщины, что в Тверской области, появившаяся из соседнего охотхозяйства волчья стая накануне завалила молодого бычка-сохатого и, попировав, отправилась на дневку в ближний лесной массив, окруженный обширной болотиной.
Организация подобных охот на умного, осторожного зверя требует опыта, сноровки и не терпит медленного темпа. Сложности возникли при обходе лесного массива, изобилующего ветровалом, обширными посадками плотного ельника. Часть флагов удалось размотать со снегоходов, часть оклада из-за больших захламленных участков пришлось провести на лыжах. Наконец все было завершено. Наутро назначили сбор, и еще в предрассветных сумерках в условленном месте собралась бригада из 40 охотников. В процессе оклада егерями были найдены останки нескольких кабанов и лосенка. Следы показывали, что волчья стая состояла из 4–5 зверей.
Оклад получился довольно большой — 16 километров. Его удалось разрезать по едва угадываемой старой лесовозной дороге, на которой быстро расставили стрелковые номера.
При расстановке на номерах волчатники старались создавать минимум шума. Загонщики ушли. Облаченный в маскхалат, я стоял на номере под старой березой в окружении низкорослых молодых елей. Лыжи воткнул стоймя в снег, утоптав площадку под ногами, отчего образовался полуметровый бруствер, на который я положил рюкзак и на него несколько патронов. Пара патронов с картечью 6 мм находились в стволах «Хуглы-103». Обзор с выделенного егерем номера оказался неважный, видимость не более 30–40 метров. Впереди редколесье, пересекаемое замерзшим ручьем, бегущим по неглубокой ложбине, мелкий осинник. Дальше — стена заснеженного леса. Время тянулось медленно, тишина нарушалась лишь попискиванием копошащихся гаичек.
Несмотря на теплую охотничью экипировку, я озяб, и мысли все настойчивее крутились возле термоса с горячим чаем. Часа через полтора я уже готов был реализовать задуманное и кинул взгляд на рюкзак, как вдруг до меня донесся приглушенный снегом выстрел слева, затем, с интервалом, еще дуплет. Мысли о горячем чае мигом улетучились, и я переключил все свое внимание на заснеженный лес, надеясь, что моим братьям по оружию повезло. Я тешил себя надеждой, что еще остался шанс на выход серого «санитара», однако учащающаяся в окладе стрельба убавила мой энтузиазм.
Еще через полчаса, окончательно свыкшись с мыслью, что везение на этот раз обошло меня стороной, я проводил взглядом пролетевшего над головой глухаря, услышал крик потревоженной сойки, и через минуту в вихрях снега прямо перед моим номером появились корова с теленком. Они остановились метрах в двадцати. Корова крутила горбоносой головой, шевелила «локаторами», напряженно прислушивалась, оглядываясь в сторону прочесывающих оклад загонщиков. Теленок смотрел на мать, повторяя ее движения. Меня звери не замечали. Пару минут сохатые оценивали обстановку, после чего лосиха, перескочив ручей, увела своего отпрыска в спасительную чащу, пробежав мимо номера метрах в десяти.
Я прислонил ружье к березе, вновь собираясь извлечь термос с чаем из рюкзака, и тут внезапно мое внимание привлекло появление одинокого волка. Зверь шагом неспешно шел по проторенной лосиной семейкой тропе прямо на номер. До него было метров тридцать. Я застыл на месте. В висках стучал невидимый метроном. Все рефлексы до предела обострились. Волк приближался. Медленно и осторожно я взял бокфлинт в руки в ожидании нужного момента.
А тем временем серый, достигнув ручья, спустился в ложбину и, скрытый снежным наносом, ушел по руслу вправо. До хищника оставалось не более 15 метров, но временами мелькала лишь серая полоска его спины. Мысленно проклиная неудобный рельеф, я поднял ружье к плечу, и в этот момент волк появился из-за снежного бруствера. Он был развернут ко мне головой, и я видел часть его корпуса. Зверь меня явно заметил и готов был к отступлению. Поймав на мушку лопатку, я выстрелил. Результата не увидел. Волк, развернувшись, стремглав понесется обратным следом. Второй выстрел я сделал по выскочившему из ручья хищнику, затем, успев перезарядить «Хуглу», послал еще дуплет. Волк скрылся в еловых посадках…
Четверть часа спустя ко мне на лыжах подошел загонщик. Я сделал ему отмашку и пошел проверять результат выстрелов. На следу увидел выброс крови, а в ельнике — самого волка. Осмотр показал, что смертельным было первое попадание по лопатке, результатом угонной стрельбы оказались несколько картечин, застрявших в крестце и ляжках. Смертельно раненный, крепкий на рану зверь успел пробежать полсотни метров после первого выстрела.
По окончании охоты, уже на исходе дня, мы собрали трофеи — трех волков: одного матерого и двух переярков. Мне выпала удача добыть матерого кобеля. Промахи моих товарищей происходили в основном из-за того, что волки появлялись в захламленных участках массива, что исключало результативную стрельбу.
Второй день оказался также фартовым, мои напарники добили стаю, отстреляв волчицу и переярка. Удача сопутствовала благодаря умелым и правильным действиям организаторов охоты и готовности настоящих охотников бороться с бичом леса — серыми «санитарами».
Комментарии (0)