Период этот непродолжительный – неделя или чуть больше. В дальнейшем хвоя желтеет и опадает, оставляя ветки голыми до весны. И самое интересное, что из тысяч лиственниц глухари выбирают по каким-то только им известным признакам одну или две. Вкусы птиц не изменяются годами, чем и пользуются охотники.
Знал о существовании двух таких лиственниц и я. Пару дней назад я пришел в лес, нашел под деревьями следы прилетавших глухарей – помет и веточки хвои. Обновив скрадки, которые я убираю после окончания сезона охоты, чтобы не привлекать внимания, тихо покинул этот участок леса. Вечером позвонил своему другу и постоянному спутнику по охоте Виктору Горбунову и предложил побродить по лесу, подманивая рябчиков на манок, а вечером покараулить у листвяшек на глухарей. Он, конечно же, с радостью согласился.
Рано утром фара мотоцикла рассекала темноту, слабо освещая стоявшие по бокам дороги деревья. Свернув с асфальта, мы еще долго пробирались по едва заметной лесной дорожке. Наконец она пропала, и мы, собрав ружья и взяв рюкзаки, двинулись дальше пешком. По моему плану, нам нужно было подойти к одной из лиственниц, под которой вечером останется Горбунов. Договорились без нужды не стрелять и как можно меньше шуметь.
Рассвело. Преодолев ручей, мы ходко пошли по тропинке, заросшей травой и молодыми осинками. Лиственница стояла в окружении берез и сосен. Скрадок пришлось устраивать у старого березового пня, воткнув в землю несколько веток. Сидением послужил обрубок дерева, для ног – углубление, а спина упиралась в пень. На фоне неба хорошо была видна вся крона дерева. Надо сказать, что из двух лиственниц именно эту наиболее часто посещали глухари. Осмотрев все и стараясь не шуметь, мы пошли дальше вглубь леса в надежде на встречу с его пернатыми обитателями. Впереди был целый день.
Путь наш пролегал по сосновому бору, поросшему черничником. Здесь же в виде подроста росли тоненькие липы и березки, местами желтел папоротник. Это были места гнездовий глухарей, где копалухи – так называют самку глухаря – выращивали свое потомство, обучая и опекая его. Недалеко за бором – обширное моховое болото с обилием ягод брусники, клюквы, голубики, на которое подросшие выводки летали кормиться. По такому лесу идти бесшумно невозможно, поэтому несколько раз нам пришлось быть свидетелями шумного взлета тяжелых птиц. Стрелять же с большого расстояния, на авось, не в наших правилах.
По кромке бора, справа от меня, проходила заброшенная лесная дорога, по которой давно никто не ездил. По ней можно было идти тихо, и мы переместились на нее. Из-за мелких березок, собравшихся в небольшой куст, с громовым хлопаньем крыльев сорвались два глухаря. Один за другим оглушающе ухнули выстрелы напарника. Оба глухаря резко изменили траекторию полета и оказались в зоне верного выстрела. Я прицелился и нажал на спуск. Выстрела не услышал, только увидел, как птица дергает ногами. Оба глухаря улетели. Мы остановились на дорожке обсудить случившееся. Скорее всего мой напарник оказался слишком близко и, вместо того чтобы отпустить птицу подальше, поторопился с выстрелом, отсюда и промах. А второй выстрел запоздал — птица уже улетела. Мой же выстрел был прицельный. Я хорошо видел дернувшиеся ноги – значит, и дистанция была убойная. Патроны я зарядил двойкой с двумя граммами пороха, при этом мое ружье давало стабильную осыпь и хорошую резкость боя. Я был почти уверен, что попал.
Мы решили, что Горбунов теперь пойдет по дорожке в прежнем направлении, упрется в ручей и там подождет меня, а я пройду в том направлении, куда улетели глухари, и затем догоню его.
В той стороне, куда я свернул, лес резко изменился. Высокие стройные сосны уступили место березам и осинам. Обширные поляны, чисто выкошенные летом, соединялись между собой узкими проходами. Такие участки леса часто выбирают тетерева. Я прошел метров триста и при выходе на одну из полян увидел какое-то движение. Показалось, что ветер колышет большой черный клок бумаги. Пригнувшись, осторожно вышел на поляну и увидел лежащего на ней глухаря, пытавшегося взмахнуть крылом. Это движение я и увидел, выходя из леса. Обрадованный, осмотрел птицу. Несколько дробин пробили ему кишечник, не задев при этом ни крыльев, ни головы. Вот по какой причине он смог пролететь такое расстояние! И как хорошо, что я решил пройти в эту сторону!
Аккуратно упаковав добычу в рюкзак, я зашагал к условленному месту встречи. Около ручья на сухом месте дымился костер, над которым висел котелок. Друг тоже был рад найденному глухарю и искренне поздравил меня с добычей. Как хорошо посидеть у костра в лесу, обсуждая увиденное за день! Перекусив и отдохнув, мы решили возвращаться к нашим лиственницам. Прошли вдоль ручья почти до самого болота и повернули налево по тому же бору, только с другого края, изредка постреливая по взлетающим рябчикам. На сей раз удача отвернулась от нас, и лежащий в моем рюкзаке краснобровый красавец оставался единственной добычей. Рябчики на манок откликались, но сидеть и ждать их прилета у нас не было времени – еще до заката солнца нам нужно быть на местах. Пришло время расходиться на наши засидки. Договорившись о времени встречи у мотоцикла, мы разошлись каждый в свою сторону.
«Моя» лиственница стояла на краю небольшой поляны, выделяясь мощной раскидистой кроной. На поляне, метрах в пятнадцати, росла одинокая, очень стройная ель, нижние сучки которой я обрубил, устраивая свой скрадок. Поляну выкосили – невдалеке стояла копна сена, – но под елью трава осталась. Росло также несколько осинок, к которым я добавил пару веток. Под деревом установил чурбачок. Бесшумно пройдя по краю поляны, я устроился на сиденье. Для начала нужно было убрать все лишнее, что может помешать при стрельбе, присмотреться к очертаниям мощного дерева, чтобы в темноте не принять какую-нибудь ветку за глухаря.
Тишина стояла неестественная. Вечер быстро надвигался на лес. Все вокруг замерло. За час, что я просидел без движения, над поляной пролетела в беззвучном ломаном полете сова. И вот я услышал шум крыльев подлетающей птицы. На фоне неба промелькнул отчетливый силуэт глухаря. Но что такое? Птица пролетела над лиственницей, шумно, несколько раз хлопнув крыльями, уселась на ель, под которой расположился я, и замерла. Перестал дышать и я. Прошло несколько томительных минут. Наконец послышались пощелкивания клювом. Это птица склевывала мелкие веточки хвои. До наступления темноты нужно было что-то предпринять. Но что? Для начала встать. Это мне удалось. Птица продолжала кормиться. Теперь нужно сделать несколько шагов в сторону от ели. Сделал первый шаг, второй, на четвертом развернулся лицом к ели, держа ружье у плеча. Увидел темное пятно, нарушающее стройную симметрию вершины елки. Направил туда стволы ружья и нажал на спуск. Гром выстрела. Яркая вспышка на миг ослепила меня. Готовый к новому выстрелу, я стоял с ружьем у плеча, но это не потребовалось. Шум падающей птицы, хлопанье крыльев, тишина.
Уже не таясь, я включил фонарь и осмотрел глухаря. Добыть двух петухов за один день охоты – большая удача. Я пошел по тропинке в сторону мотоцикла, перешел ручей, поднялся на пригорок. Моего напарника еще не было. Выстрелов с его стороны я не слышал – скорее всего он вернется пустой. Через двадцать минут послышались шаги и шумное дыхание. Виктор сказал, что прилетали две копалухи, но он удержался от выстрела по самкам. А это дорогого стоит. Я достал из рюкзака глухаря и протянул приятелю. Разобрали ружья, уложили, и наш мотоцикл, высвечивая дорогу, повез нас по темному лесу в сторону дома.
Комментарии (0)