Судьба европейской норки в Беларуси

По моему мнению, процесс замещения европейской норки американской был неизбежен и без выпусков последней в дикую природу за счет зверьков, сбежавших из звероводческих хозяйств.
Я был свидетелем этому в Холмском районе Новгородской области Российской Федерации.

Так в 1990 году в охотничьих угодьях указанного района, где я был в командировке на зимних учетах охотничьих животных, в пойме реки Ловать за две недели мной добыто 14 (7 самцов, 7 самок) европейских норок, что никак не указывало на численную депрессию вида. Но уже в 1996 году в этих же стациях я поймал 5 особей американской норки стандартного окраса, явно сбежавших с колхозной зверофермы товарищества «Красный Бор», которая находилась в населенном пункте Красный Бор. При этом европейской норки я уже не добыл ни одной. Официальные выпуски американской норки в дикую природу за указанные годы в Новгородской области не проводились.

Отличить в природе по следам деятельности американскую норку от европейской не представляется возможным, за исключением специального отлова. Зоологи, охотоведы и охотники, считавшиеся опытными, нередко ошибались и путали следы норок со следами других мелких куницеобразных (хорек, колонок).

В книге «Охотничьи звери и птицы Белоруссии» написано: «Наиболее четким отличительным признаком европейской норки от американской является наличие одного корня на первом верхнем переднекоренном зубе, тогда как у американской норки на этом зубе два корня».

Первую в своей жизни норку я добыл в начале января 1973 года на маленьком ручье капканом № 0. Этим трофеем оказалась европейская норка (самка-сеголеток), снятую шкурку которой я сушил на обыкновенной деревянной ученической линейке, так как зверек был по размерам чуть больше горностая. На обеих губах норки присутствовало белое пятно. Это основной визуальный (внешний) признак данного вида. Всего в 1973 году в Зуевском районе Кировской области в первый мой охотничий сезон во время производственной практики в институтском охотничьем хозяйстве КСХИ, мной было добыто всего 9 норок. Плотность зверька была невысокой, хотя опромышлялась значительная площадь пойменных угодий реки Чепца.
С тех советских времен норка стала моим основным промысловым видом, но позднее акцент уже переместился на американского сородича. Связано это с тем, что по распределению Министерства сельского хозяйства Российской Федерации я попал в Беларусь, где европейская норка в то время была уже редка.

С 1973 года, когда я начал «топтать» охотничьи угодья Беларуси, из 118 районов республики как минимум в половине из них мне приходилось бывать. За эти годы я беседовал с охотоведами, егерями и охотниками об охотничьих видах и охотничьем хозяйстве. При этом интересовался и судьбой европейской норки, а если быть точнее, встречались ли в их добыче особи данного вида. Факт поимки этого зверька на таком большом пространстве, кроме единичных случаев, мне никто не подтвердил. Так в 1973 году на реке Черница Дубровенского района Витебской области при проведении охотоустройства на территории Бабиновичского охотхозяйства случайно одну особь (самка-сеголеток) европейской норки поймали лайки. Это произошло в период полевых работ, а охотничьи собаки принадлежали сотрудникам охотоустроительной партии В.Г. Ботяновскому и Е.К. Востокову. Другой случай произошел в 1978 году при капканном промысле. На одном из правых притоков реки Березина Борисовского района Минской области был добыт взрослый самец европейской норки, очень сильно пораженный спарганозной инвазией. Внешний вид этой особи указывал на депрессивное состояние зверька, а избитый волосяной покров практически обесценивал стоимость шкурки.

Самому мне единственную европейскую норку в Беларуси удалось добыть капканом в 1979 году на речке Лютка в охотничьем хозяйстве ГОЛХУ «Борисовский опытный лесхоз», которое граничит с Березинским биосферным заповедником. Зверька нашла пятимесячная собака по кличке Пихта, которую я держал в то время. Выкуривать норку из убежища, заботясь о долгосрочной перспективе, я не стал, а поставил два капкана № 0 на каждом выходе из него.

При последующем посещении охотничьих угодий в капкане оказалась европейская норка. Факт добычи европейской норки подтвердил и мой коллега и спутник многих наших совместных охот Евгений Востоков, с которым мы проводили отпуск и охотились в тот сезон.

Если учесть время, в течение которого нам с напарником пришлось профессионально заниматься промыслом пушных видов (более 40 лет) в разных точках республики и за ее пределами, то эти единичные случаи добычи европейской норки — яркое подтверждение тому, что как таковой вид в Беларуси уже не существует.

Я уже неоднократно отмечал, что наука оказывает охотничьей отрасли «медвежью услугу». По моему мнению, европейской норки нет в Беларуси уже как минимум 15 лет. Наиболее достоверное сообщение о добыче европейской норки относится к 1998 году, когда она была случайно отловлена охотником в Полесье, о чем сообщил зоолог Л.С. Цвирко из города Мозырь, к которому попала тушка этого зверька. Зато Министерство лесного хозяйства Республики Беларусь подготовило Проект технико-коммерческого предложения по учету околоводных животных, в котором опять учетчикам навязывают отличительные особенности следов двух видов норок. Как свидетельствует практика, эти признаки визуально не различимы. Только этим и можно объяснить чудесное «воскрешение» европейской норки, о чем говорилось выше. Можно еще с уверенностью сказать, что в руководящих структурах Минлесхоза и Минприроды отсутствуют профессиональные кадры. Иначе не возник бы вопрос об идентификации европейской норки по следам. Еще со студенческой скамьи для себя я решил, что не надо доверять всему, что написано. По этой причине всех работников научных организаций я разделил на две категории: научные и околонаучные работники. Вторых в несколько раз больше (примерное соотношение 1:10). Они не способны предложить своевременное простое, низкозатратное, достаточно эффективное и правильное решение по тому или иному вопросу. Основная их деятельность направлена на отстаивание ведомственных и личных интересов и выражается в неэффективном использовании выделенных государственных (бюджетных) средств. В результате такой деятельности рождаются ценные указания, которые в конечном итоге не приносят ожидаемого результата. Так продолжается из года в год; десятилетия сменяют друг друга. Опасность исходит от человека, от его неверно принятых решений. В данном случае это относится и к чиновникам, по инициативе которых было принято решение о выпусках американской норки в угодья Беларуси. Хотели как лучше, а получилось как всегда.

Если же оценить ситуацию с другой точки зрения, которая в те времена основывалась на экономическом эффекте, то акклиматизация американской норки причислялась к большим заслугам отечественного охотоведения.