Развивая мысли из статьи, хочу развеять миф о чрезвычайной способности щук срезать блесны, тройники и крючки. Отвечая за свои слова, утверждаю, что за всю свою более чем пятидесятилетнюю практику ловли щук на спиннинг у меня ни одна не перекусила леску. Леску царапала, это да. Всегда ловил и ловлю на мононить 0.35-0.4 мм. Никогда металлическими и прочими поводками не пользовался. Удилище предпочитаю максимально быстрого строя, а катушку инерционную, типа «киевская», но на приличных подшипниках. На конце лески вяжу двойную длинную петлю и на нее уже сажаю карабин блесны или джиг-головку. Единственно, по мере появления на петле царапин (как правило, это бывает после поимки рыбы либо проводки через ракушечник) отрезаю испорченную петлю и вяжу свежую.
Рыбачить жерлицами особо не люблю, но когда приходилось, то тоже не пользовался никакими поводками и сходов не было. На мой взгляд, повсеместно используемый постулат оснащения снасти на щуку металлическим, кевларовым или прочим прочным поводком есть результат двух причин.
Во-первых, это использование при ловле безынерционных катушек и мягких удилищ, что дает рыбе известную долю свободы как при поклевке, так и при вываживании. Если же подсекаешь мгновенно, а вытаскиваешь «без церемоний», ни о каком обрезании лески речи, как правило, не идет. Были у меня щуки до девяти килограммов, попадались такие, что за время вываживания делали несколько «свечек», но ни у меня, ни у моих друзей, рыбачивших на подобные же снасти, не было сходов по причине «откусывания» лески щукой. Инерционная катушка и жесткое удилище позволяют мгновенно реагировать на рывки рыбы, сдерживать их, либо дозированно, «в натяг» отпускать леску. Когда вываживаешь рыбу, через редуктор безынерционной катушки либо мультипликатора информационность от рыбы значительно снижается. Говорю не понаслышке, сам испытал, экспериментировал. Так адекватно, как умеет человеческая рука, среагировать на потяжку рыбы не может ни один фрикцион, как бы прекрасно настроен он ни был.
Вторая причина постулата о поводках банальна. Это очень ходовой и прибыльный товар.
Вызывает недоумение стиль изложения авторов, пишущих о рыбалке, когда они по сути недоказуемое выдают за абсолютно доказанное и само собой разумеющееся. Это касается, к примеру, времени клева, места клева, предпочтения, оказываемые рыбой размеру, цвету, запаху той или иной приманки и насадки.
Пожалуй, можно с уверенностью говорить, что в одном водоеме и конкретном месте рыба есть, в другом ее просто нет. Факт этот бесспорный и доказательств не требует, а при желании наличие рыбы прекрасно проверяется эхолотом.
Что касается клева, здесь можно говорить лишь о конкретном водоеме, конкретном месте, времени года и суток, а не рассуждать абстрактно. К примеру, мы с покойным отцом и братом нашли ниже Сызрани уникальное место. С песчаного берега уходила на глубину глиняная гряда, по которой можно было отойти от берега метров на двадцать и воды было всего по грудь. Но пара шагов вниз по течению и – обрыв на глубину до девяти метров. Ниже по течению шел резкий выход из ямы. Ловить на этом месте можно было только одному. Выше и ниже по течению никакого толка ловить не было – проверили. Потому рыбачили мы по очереди – либо по количеству забросов, либо до числа пойманных рыб, как когда договаривались. Так вот, яма была буквально забита судаком, и каким! Особи под четыре килограмма были обычным делом. Клевал судак с восемнадцати часов и до темноты. В остальное время можно было хлестать воду сколько угодно, но поклевки были редкостью.
Говорю так уверенно потому, что «паслись» мы на этом месте целых три года и экспериментировали как хотели. Из всех приманок, бывших тогда в наличии, лучше всего клевало на самодельную вертушку из чайной нержавеющей ложки. Впереди вертушки, сантиметрах в пятидесяти, ставили свинцовое грузило с тройником в опушке из красных шерстяных ниток. К сожалению, это место ушло на дно очередного водохранилища, сделавшего сейчас из Волги неприглядное болото.
Говорить о том, что рыба предпочитает какой-то цвет, размер и запах просто неэтично. То, что вы поймали какую-то рыбу на такую-то мормышку или блесну, еще ни о чем не говорит. Один из примеров.
На Рождество в этом году мы с женой, по ее просьбе, посетили монастыри Великого Новгорода, а потом, по моей, поехали в Скнятино. Утром девятого января, еще затемно, я уже был на льду на известных мне местах в устье Нерли. Пока еще было темно, насверлил лунок и, как только стало видно сторожок, начал ловить. Так вот, до 11 часов в моем активе был лишь небольшой окушок. Больше поклевок не видел! Менял мормышки, насадки, типы проводок, сидел на месте и перемещался. Все тщетно. Попил чаю и решил двигаться ближе к базе. Прошел метров сто и просверлил лунку… Через минут сорок в моем активе было около четырех килограммов приличного окуня. Ни о какой особой проводке речи не шло! Окунь брал сразу, едва опускалась мормышка. Постепенно клев стих. Сделал несколько лунок в округе. Поймал пару штук за полчаса, на том и пошел на базу.
Так что, я нашел место? Или же в это время начался у окуня клев и я бы отловил так же хорошо и на другом месте? Или в этой лунке окунь клевал только на ту мормышку, что я использовал? Поймал бы на этой лунке другой человек, а не я? Клевал ли окунь в это время в другом месте? А если клевал, то на такую же мормышку или другую? На какую проводку брал?
Нет и, видимо, не может быть ответов на эти вопросы. Причина в том, что невозможно поставить на водоеме «чистый» эксперимент. Плохо это или хорошо? По-моему, это прекрасно! Лишь неизвестное, недоказуемое и непредсказуемое, таящееся в водоемах, порождает феномен рыбалки, делает нас рыболовами, гоняет по рыбацким тропам в поисках рыбацкой удачи.
Комментарии (0)