Трофейный карамультук

Со временем в охотничьей жизни все большее удовольствие приносит подготовка и завершение охоты, а не ее результат. Причем особенную радость доставляют посиделки в хорошей компании, когда начинаются рассказы об одной пуле на двух и даже трех кабанов, о выходе на медведя с рогатиной или о попытках пристукнуть зайца прикладом ружья, когда кончились патроны.

Как правило, персонажи подобных компаний одни и те же и очень точно отражены на картине Василия Перова «Охотники на привале».

Основные типажи — бывалый, заливала, скептик-всезнайка, старый егерь (на картине отсутствует) и благодарные слушатели.

Однажды, отмечая очередной выход в компании старых приятелей, хозяин застолья, сделавший удачный выстрел, заявил:

— В следующий раз пойду с этим! — и вытащил из сейфа старинное оружие.

— Вот так карамультук! — восхитился один из гостей.

— Какой карамультук?! — обиженно воскликнул хозяин. — Это же украшенное оружие!

На некоторое время предмет был забыт, и завязалась жаркая дискуссия об этимологии слова «карамультук». Дословный перевод с тюркского — черное ружье, но в некоторых диалектах слово означает фитильное ружье.

Википедия выдает версию, на которую и ссылался владелец: «Карамультук — это примитивное, недорогое, неукрашенное оружие».

Надо признать, в обиходе словом «карамультук» обычно пренебрежительно называют простое и потрепанное оружие. Но хранящиеся в музеях образцы восточного оружия часто имеют приклады черного цвета независимо от степени оформления и системы зажигания.

На мой взгляд, надо принимать во внимание цветовую символику ислама и отношение к оружию на заре его появления как к дьявольскому изобретению. Черный цвет в исламе самый неоднозначный.

С одной стороны, это цвет грязи, греха и смерти — не зря неблаговидные дела называют черными. С другой стороны, священный камень Кааба черный, да и пророк часто носил одежду черного цвета.

Один из распространенных элементов — розетка — символизировал вселенский круговорот. Розетка представляла собой стилизованный распустившийся цветок и имела несколько разновидностей.

Поэтому мне кажется, что черный цвет символизирует двойственность оружия: с одной стороны оно несет смерть, с другой — дает защиту, что, кстати, согласуется и с христианским взглядом на оружие.

Правда, отвлекаясь от темы, замечу: в современном обществе взгляд на оружие становится все более однобоким и отрицательным.

Читайте материал "Замена приклада на ружье может обернуться статьей"

Но загадки оружия на этом не кончаются. На вид это классический европейский штуцер. Форма характерна для XVII — XVIII веков.

Общая длина 1000 мм; тяжелый нарезной восьмигранный ствол длиной 640 мм, калибр 13,6 мм по полям нарезов, по нарезам 15 мм, самих нарезов 7 штук; на прикладе находится традиционный пенал для принадлежностей; с правой стороны на «кавалерийский манер» расположены антабки.

Замок кремневый, батарейного типа, когда-то богато украшенный, ныне потерявший свой внешний лоск, но сохранивший работоспособность механизма. Всех поразил легкий спуск и сноп искр, который выдавал старинный механизм, как и спусковой крючок, заканчивающийся завитком.

Ложе штуцера имеет длинное цевье, которому до дульного среза не хватает 2 см, на конце оно укреплено металлическим наконечником. Ствол к цевью крепится шпильками, для чего на стволе снизу припаяны петли.

Если следовать сухим цифрам (размеры, форма, манера исполнения), то можно найти не менее сотни подобных штуцеров в различных музеях, где их европейский провенанс (происхождение) подтвержден многократно.

Внешне штуцер декорирован растительным орнаментом, напоминающим исламский орнамент ислими и выполненным из светлого листового металла (возможно, из серебра.) Никаких клейм, надписей обнаружить не удалось. Сравнительный анализ позволяет датировать предмет предположительно XVIII веком.

Но отдельные части, а именно ствол, допускают и более ранее изготовление. В подтверждение этой версии владелец показал каталог авторитетного аукциона в Германии, где выставлялся штуцер с колесцовым замком, датированный 1600 годом.

Судя по фотографиям и описанию, стволы штуцеров нашего приятеля и аукционного совершенно идентичны: длина, калибр, целик необычной формы и внешний вид — все одинаково.

Целик показался всем весьма необычным. Мы предполагали, что подобная конструкция возникла не раньше середины XIX века, но уважаемый эксперт датировал ее на два века раньше, хотя перекидные целики были известны с XVII века.

Кстати, параллельно возник спор, что́ у нашего приятеля — штуцер или карабин? Боковые антабки указывали на карабин. Но достаточно ли наличие подобного признака для столь однозначной трактовки?

Читайте материал "Разрешили снаряжать патроны к нарезному оружию"

Дальнейшее сравнение столь схожих предметов разрешало все больше и больше загадок. Так, первоначально предполагалось, что штуцер-карабин был захвачен во время многочисленных стычек турецких войск с европейскими.

Но, изучив фотографии аукционного штуцера, мы вдруг обнаружили на прикладе медальон с изображением мужчины в турецкой одежде. И, естественно, возникла мысль: а может, это был заказ турецкого вельможи какому-нибудь западному оружейнику, и тот изобразил заказчика?

Но как тогда быть с исламским запретом изображать людей? Вряд ли такой заказ был бы выполнен.

Несмотря на длительное противостояние двух цивилизаций, торговые отношения между ними не только существовали, но и расцветали. И если австрийская империя изнывала под непрерывными ударами турецких войск, то Франция или Венецианская республика дружили с турками (впрочем, до поры до времени).

И все-таки версия с захватом трофея турками более правдоподобна. И обычай изображать на ружье его предназначение до сих пор сохранен. Правда, сейчас это, как правило, птицы и животные. Далее дискуссия плавно перетекла на обсуждение вопроса, для кого и для чего мог предназначаться этот штуцер.

По общему мнению, штуцер предназначался для охоты и принадлежал человеку небедному. Богатая отделка, нарезной ствол позволяют отнести оружие если не к высшему, то к достаточно высокому классу. Оно вполне могло украшать арсенал какого-либо высокопоставленного вельможи.

Охота в Османской империи была одним из обязательных предметов в подготовке претендентов на султанский трон, поскольку считалось, что так можно воспитать качества, которые пригодятся на войне (тут же, конечно, вспомнили знаменитых снайперов Второй мировой войны, которые в мирной жизни тоже были охотниками).

Ну а если султан любил охоту, то и визирям увлекаться ею сам Аллах велел.

На кого же охотились турецкие подданные? Согласно придворным хроникам, султан Ахмед I в ходе одной охоты добыл 18 оленей, 150 зайцев, 40 лис и несколько волков; итогом другой охоты были 12 оленей, 127 зайцев, 33 лисы и один волк.

Читайте материал "Национальная проблема — охотничье хозяйство России"

До определенного момента на охоте предпочтение отдавалось луку, но появление колесцового замка позволило и всаднику на лошади успешно пользоваться огнестрельным оружием.

За всеми этими размышлениями все почему-то решили, что оружие имеет восточное происхождение. Особенно горячо эту версию отстаивал один из наших приятелей, проведший детство в Стамбуле в семье работника посольства. Собственно, и говорил только он, а мы зачарованно слушали.

Сопоставив всю информацию, выданную владельцем предмета, он погрузил нас в атмосферу Османской империи в период наивысшего расцвета — в эпоху великих завоеваний, дворцовых интриг и переворотов, узаконенного братоубийства и управления государства кухарками, а точнее, наложницами из султанского гарема.

Появление штуцера, проданного на аукционе (если довериться опыту аукционного эксперта), произошло в момент наиболее драматичного противостояния двух величайших империй того времени: Османской и Габсбургской.

Турки с пугающей периодичностью осаждали Вену, и ей приходилось выплачивать дань. И хотя после смерти Сулеймана Великолепного в 1566 году пост султана чаще всего занимали личности, в подметки не годящиеся своему предку, Европа продолжала трепетать под гнетом Османской империи.

Пока очередной правитель увлекался пьянством (невероятное явление в исламском мире, вероятно, сказались славянские гены по материнской линии) или погрязал в коррупции и разврате, великие визири продолжали поддерживать миф о величии империи. И все это время турецкие войска совершали походы на Запад, и во время одного из них штуцер поменял хозяина.

Колесцовый замок, первоначально стоявший на штуцере, наряду с неоспоримыми преимуществами над фитильным и кремневым, который только становился популярным, обладал существенным недостатком.

Это сложность изготовления и ремонт. Механизм замка мог починить работник с квалификацией часовых дел мастера.

Вероятней всего, колесцовый замок со временем вышел из строя и штуцер получил вторую жизнь с тем же стволом, но в ином обличии. Возможно, это произошло в период с 1648 по 1687 год, когда трон занимал султан Мехмед IV по прозвищу «Охотник».

В первые годы своего правления он мог только наблюдать, как империей управляет сначала его бабушка Кесем Султан, а потом мать Турхан-Султан — последняя представительница женского султаната.

Читайте материал "Отцы и ружья: передача опыта и знаний"

Юноше, вырвавшемуся на волю из золотой клетки дворца Топкапы, где ежеминутно венценосные наследники ожидали смерти, охота пришлась по вкусу. Он мог неделями пропадать в погоне за дичью. Охотничий азарт только разгорался, и со временем это стало проблемой для империи.

Этим персонажам наш рассказчик уделил немало внимания, поскольку они связаны с историей России. Мать султана Турхан была родом из России, а про самого султана Мехмеда мы уже давно знали.

Именно ему казаки писали письмо на знаменитой картине Репина. Именно при Мехмеде IV Османская империя стала терять завоеванные раньше земли, а внутри нарастало недовольство жителей.

Краткий итог правлению Мехмеда IV неожиданно подвел старый егерь Юрий Иванович, который, казалось, кемарил в тепле под разговоры. Открыв глаза и обведя всех взглядом, он сказал:

 — А я вам всегда говорил: ребятки, рябки и окуньки — пустые деньки! Вон даже Мехмедку до цугундера довели.

Нам оставалось только удивляться, как все связано в этом мире.

Поскольку данный штуцер был приобретен нашим приятелем в одной из стран Восточной Европы, то очевидно, что он опять стал трофеем и вернулся из плена.

Конечно, рассказ нашего приятеля, подобный сказкам Шахерезады, был настолько правдив относительно истинной истории штуцера, как и сами сказки. Но, видимо, в этом одна из притягательных сторон старинного оружия: очень сложно дать однозначную трактовку, любая деталь готова возбудить фантазию и повернуть мысли в другую сторону.

А уж если все происходит в компании старинных приятелей, то можно себе представить, во что превращается обычная охотничья посиделка.