Зеркало русской охоты

Рядом с человеком разумным по жизни обязательно должна идти собака, и не абы какая, а по возможности охотничья. Но здесь присутствует и неразрешимое противоречие. Такая собака должна быть приставлена к настоящему охотнику. А где их теперь найдешь?

Грустно и больно наблюдать, как уничтожаются, размываются великолепные охотничьи породы.

Многие породы фокстерьеров, большинство легавых и спаниелей за последние 20–30 лет превратились в комнатных болонок, согревающих ноги хозяевам у телевизоров.

Да и что говорить, если даже «собака всех собак», наше подлинное национальное достояние катастрофически теряет свои охотничьи качества. Речь, конечно, идет о лайке.

Сегодня можно смело утверждать, что такие питомцы, проживающие в городах, поселках и даже в крупных деревнях, уже не являются настоящими охотничьими собаками! Экстерьер и энергия еще куда-никуда, а вот с рабочими качествами все печально. Как охотницы они, по моему мнению, полный ноль.

Это тем более грустно, что в детстве, подростковом возрасте и юности при слове «собака» сразу возникало перед глазами остроносое, остроухое и лихо бубликохвостое существо, умное и веселое. Тогда и в голову не могло прийти, что такая замечательная спутница не будет работать в лесу или станет помогать из лап вон плохо.

В недавнем разговоре мой друг сказал мне:

— Ты ведь любишь собак!

Я даже как-то растерялся, никогда об этом прицельно не думал. Быстро перебрав в памяти всю свою продолжительную рыбацко-охотничью жизнь, должен признать, что в ней почти всегда присутствовала собака. И чаще всего это была лайка. Вот о ней и пришло время поговорить.

Лайка — не только зверь и не простое животное, это уже что-то другое, особенное. Не зря остяки Сибири строили для них деревни и обращались с ними как с младшей родней. В этом правда что-то есть! Иногда покормишь лайку и скажешь ей почти серьезно: «А спасибо кто будет говорить?!» Посмотрит, оценит, подойдет и ткнется носом в руку.

Если взял лайку «ладошечную», выпоил и выкормил, то приобрел верного друга, вечного спутника и помощника. В критическую секунду собака пойдет на смерть, спасая хозяина. А если взял взрослую лайку, то охотиться она, возможно, и будет, но умирать за тебя ей и в голову не придет!

Я всегда держал только «девочек». Они в большинстве своем умнее кобелей, надежнее, много покладистее и никогда не мечтают завистливо на тему: «А может, я все-таки главнее?» Ну и, конечно, если у тебя дома присутствует существо «женского пола» — кошка ли, собака ли, то всегда будь готов к неожиданностям. Но что делать? Приходится с этим мириться.

Да и грустный опыт моего почти 70-летнего общения с представителями своего пола выучил меня никогда никому не доверять и ни на кого никогда не надеяться. Видимо, это как-то подспудно распространилось и на кобелей. Так что заводить предпочитаю сук.

Для истинного охотника, у которого это в крови, нет большей радости, чем любование своей лайкой в лесу. Она в лесном окружении как-то по-особенному расцветает и гармонично вписывается в пейзаж. Как собака легка, подвижна, какие резкие броски и развороты, а вот и полет через барьеры (валежины).

Эта умница и красавица всегда работает глазами и ушами, никаких полицейских вынюхиваний и расследований. Всегда взрывной рывок, короткая погоня, и желанная добыча в зубах!..

В одном голливудском фильме индеец, услышав лай своих собак, ничего не понял и спокойно улегся спать. А через короткое время этот абориген был захвачен врагами. Такое мог снять только человек, который понятия не имеет ни о жителях лесов, ни о их собаках.

Самая обычная лайка в отдаче своего голоса выделяет минимум 6–7 оттенков. И, услышав, как работает твоя помощница, ты уже знаешь, чем ты обойдешься в данном случае — пулей или дробью. У меня была печорская лайка — талантливая певица и рассказчица.

Так я в ее работе различал оттенки отдачи голоса по кунице и по норке. По крупному зверю была крикливая работа, а грубовато-приглушенная обозначала присутствие поблизости в лесу другого человека. Все более чем демонстративно — не ошибешься!

Промысловый охотник таежного Урала еще совсем недавно и оружие-то брал в лес в основном для порядка. Большинство способов добычи птицы и зверя тогда не предусматривало какой-либо стрельбы. А вот без промысловой собаки (конечно, только лайки и чаще двух-трех) никуда! Отсюда ласковое и бережное отношение таких, в общем-то, совсем не нежных людей к своей кормилице.

Это гениально описано в рассказе Мамина-Сибиряка «Зимовье на Студеной», в котором отражен тесный союз человека и лайки, их неразрывная связь и взаимозависимость. В повествовании изображен север Перми Великой.

А Студеная в рассказе — это Березовая, главный приток Колвы. На языке народа коми означает «Река охотничьего шалаша». Мало есть на свете мест красивее тамошних.

Или возьмем период, когда Виктор Петрович Астафьев жил в Перми и создавал свои лучшие произведения. К ним, по моему мнению, относятся и «Синие сумерки», также посвященные лайке, ее привязанности к человеку и ответной любви охотника к этому чудесному украшению звериного царства.

Нет другой такой собаки, как лайка, которая была бы полным зеркалом хозяина. Если владелец дурак и шкурник, то и питомец не порадует. А когда хозяин хороший, то и собака — золото.
Лайку отличает полнейшее «коммунистическое» равнодушие к какой-нибудь собственности. Это распространяется и на вещи хозяина.

В лесу она еще может погавкать для порядка у рюкзака с ружьем. А предлагать ей стеречь дом даже не стоит. Ответ будет примерно таким: «Да что бы я приличная лесная девушка охраняла твои матрацы и тумбочки?! Да пошел ты куда подальше!»

Возможно, в этом заключается и объяснение почему государь Александр Александрович (Александр III), будучи вечным тружеником и подлинным бессеребренником, так тяжело перенес гибель своей лайки Камчатки.

Нередко читаю и слышу, что к охоте на утку привлекают самые разновидности охотничьих собак. Иногда «приговаривают» к этой участи и лайку. Большего оскорбления и унижения для нашей лесной королевы и представить себе нельзя! Чтобы лайка таскала из тухлых луж эту летающую крысу? Да уж лучше, чтоб ее вообще не было на свете.

2019 год был для меня по-настоящему трагичным. Свои личные потери опустим. Но в этом проклятом году умерла хозяйка моего двора, моя верная подруга и вечная спутница 12-летняя кавказуля Куся.

В первую же охотничью зиму своей жизни погибла и лайка Пуня. Эти тяжкие потери, в особенности уход моей дорогой ветеранши, сами по себе трагичны. А как жить с мертво-молчаливым двором или бродить в одиночку по лесу?

И в данном случае действительно слезы не помогут, а их много было пролито, когда я хоронил свою дорогую Кусю. Надо выбивать клин клином. Вот ведь опять я забыл про «настоящих мужчин», они ведь никогда не плачут…

Дал задание детям и внукам купить мне собаку. Условие одно: чтобы была симпатичная и хорошенькая. А ее высокая породность и охотничьи «погоны» меня совсем не интересуют. Купили, доставили, глянул и чуть не помер со смеху!

Не собачонка, а собрание генетических сочинений. Мамаша — помесь хаски с лайкой, папан появился на свет в результате встречи восточно-европейской овчарки с лайкой. По мере роста моей собаки оказалось, что и легаш возможно там тоже приложился. В пандан (в дополнение), как сейчас модно говорить, правый глаз у нее голубой, а левый — карий.

Через десять месяцев имею перед глазами собаку-коня. Размер с вогульского кобеля, сильное гармоничное тело покрыто бурой псовиной, широкая грудь и сильные длинные ноги с бабками как у строевой кобылы. Над лайкоподобной мордуленцией грозно высятся уши восточноевропейской овчарки, а на сильную спину небрежно наброшен лайко-хаскинский хвост.

Ко всему этому генетическому великолепию прилагается светлый, солнечный характер и готовность обниматься и целоваться с каждым встречным-поперечным! Любовь и привязанность собаки, ужимки и прыжки, постоянное веселье несколько сгладили для меня горечь дорогих потерь.

В три месяца моя красотка уткнулась в свежую медвежью кучу и так перепугалась, что пришлось на руках переносить ее через это препятствие. Зато в полгода за баней усадила двух белок на соседних осинах и яростно их отработала.

Зимой у нас был спорт в виде погони по снежным полянам за горностаем и попытки откопать его из сугроба. Жду, когда услышу истошный визг и увижу мою собаку с шипящей и стрекочущей «клипсой» на носу или верхней губе.

Так что, по-видимому, свернули мы с моей собакой на привычную охотничью тропу и, по мысли одного французика, там и найдем свое счастье. И пойдем по этой стезе, хозяин — одышливо прихрамывая, а его помощница — весело припрыгивая.