О том, что существует такая «бегучая» снасть — спиннинг, узнал я, пожалуй, еще тогда, когда только-только научился читать, ибо первыми книгами, прочитанными мной, были книги по рыбной ловле...
Почему уж именно спиннинг так покорил меня?.. На эти вопросы сейчас, спустя много лет, очень трудно ответить, но я думаю, что виной здесь, в первую очередь, была особая техническая оснащенность этой рыболовной снасти.
Нет, до блесен дело тогда еще не доходило, хотя в моих рыболовных книгах были нарисованы и самые разные блесны. В стороне оставалось еще и само спиннинговое удилище, хотя и читал, знал я, что такие удилища бывают одноручные и двуручные. И я видел перед собой только катушку. И достанься мне в то время самая бросовая спиннинговая катушка, я был бы счастлив, приделав ее к тому же можжевеловому хлыстику и снабдив этот хлыстик пропускными кольцами из проволоки. Но, увы, моя мечта, моя спиннинговая катушка продолжала оставаться пока только в рыболовных книжках, и я не видел ее даже наяву, живую... Но вот случилось, произошло. И на берегу подмосковного пруда, в дачном поселке Кратово, встретил я первый раз в жизни настоящего спиннингиста...
Позже я не раз принимался вспоминать этого человека, но как ни старался, и тут не мог ничего вспомнить, кроме быстро вертящейся, блестящей спиннинговой катушки. С тех пор вот такая, и обязательно блестящая, катушка и стала сниться мне по ночам.
Уж кто знает, как бы иначе лежал мой путь к собственной спиннинговой снасти, если бы в то время не было у меня друга-товарища Андрюшки Миронова... Жили мы с ним в то лето в подмосковном поселке в одном доме, и очень скоро моя страсть к рыбной ловле передалась и ему — и мы неразлучной парой стали путешествовать по окружающим наш поселок водоемам. На вооружении у нас тогда были только поплавочные удочки, да и то не бамбуковые, не складные, а вырезанные в лесу. И лесок сатурновых, жилковых, у нас тогда тоже не было, и для своей снасти мы обходились либо катушечной ниткой, либо, если удавалось раздобыть исходный материал, крутили свои лески из конского волоса... И поплавки у нас были тоже не магазинные, а выструганные собственными руками из сосновой коры — эдакие востренькие коричневые поплавочки-столбики, которые и сейчас помнятся мне очень добро, тепло.
Следом за поплавками из сосновой коры научились мы делать поплавки из гусиных перьев. Эти перья мы находили возле Нового Села, которое обязательно миновали всякий раз, когда отправлялись на заливные озера за белыми карасями. Сейчас этого Нового Села нет, на его месте аэродром города Жуковского, а тогда Новое Село еще было, жило, а сам аэродром был еще совсем невелик и не был огорожен, как сегодня, и частенько на обратном пути с рыбалки заглядывали мы на свалку, где среди разного авиационного хлама находили очень нужные нам вещи. Здесь-то мудрый Андрюшка Миронов, пораньше меня успевший приобщиться к технике, и подал гениальную идею... Однажды в фюзеляже от какого-то самолета мы обнаружили чудесные колесики. Они были на подшипниках, и через них от летчика к разным органам управления тянулись тросики. А что если раздобыть два подходящих колесика, посадить их на общую ось, а потом еще соединить между собой спицами, не получится ли тогда та самая спиннинговая катушка, о которой мечтал я, и которой успел заразить и Андрюшку?.. Сказано — сделано, и теперь мы промышляли на свалке, дожидаясь, когда нам удастся найти подходящие колесики для своих катушек.
Нужные колесики мы в конце концов раздобыли, но, увы, изготовить катушки из них так и не смогли... Как-то, совсем недавно, разбирал я свой инструментальный ящик и обнаружил чудом сохранившееся у меня то самое авиационное колесико, из которого мы с Андрюшкой Мироновым и собирались изготовить спиннинговую катушку.
Увы, первая наша гениальная идея не была реализована. А потом, какое-то время спустя, мудрый Андрюха доложил мне, что вовсе и нет никакой необходимости мастерить спиннинговую катушку самому, ибо катушки эти продаются теперь в магазине, и что цена им что-то около пятидесяти рублей...
Пятьдесят рублей для нас, мальчишек, да еще из семей ниже среднего достатка, были тогда все равно, что сегодняшний миллион. Но если и тогда были люди, собравшие большие капиталы, то почему бы и нам не попробовать собрать желанные пятьдесят рублей... И опять, сказано — сделано, и вот вместо походов за белыми карасями мы с Андрюшкой принялись проектировать различные честные способы добычи денег. И первое, что пришло нам в голову: на болоте, за тем же Новым Селом, нарезать камышей, отвезти их в Малаховку на рынок и попробовать там продать.
На рынок в Малаховку мы явились чем свет, чуть ли не с самой первой электричкой, и хоть ни разу не торговали еще ни на каком рынке, смело встали у рыночных ворот и выложили свой товар. Торговали мы своим камышом до вечера, в конце концов большую часть своего товара мы распродали, но когда подсчитали свои доходы, то обнаружили, что собранных нами денег было слишком мало для того, чтобы мечтать хотя бы об одной на двоих спиннинговой катушке...
Первую свою спиннинговую снасть приобрел я уже в студенчестве на деньги, заработанные во время производственной практики. Первая спиннинговая катушка была у меня простенькой, дюралевой, со штампованными щечками, соединенными стальными спицами. И покажи сегодня такую катушку даже самому начинающему мальчишке-рыболову, то и тот отвернул бы от нее нос. Но она меня вполне устраивала, и устраивала довольно-таки долго... Вот с этой самой катушкой и двуручным спиннинговым удилищем из клееного бамбука и отправился я, спиннингист, но только что вооружившийся соответствующей снастью, на реку Неруссу, в Брянскую область...
Река Нерусса, как и многие доставшиеся мне мои рыболовные странствия, пришла ко мне совсем случайно... В августе, после студенческого отпуска — каникул, проведенных на Оке, в Мещере, возвращались мы с товарищем в Москву. И тут, помнится, в метро, увидев у нас удочки и ружейный чехол, подошел к нам незнакомый человек, поинтересовался, кто мы такие, и посоветовал нам отправиться на следующий год на охоту, а главное, на рыбалку в Брянскую область и обязательно на реку Неруссу...
А тут еще, следом за такой откровенной встречей-рассказом о Брянских лесах и реках, состоялось у меня по зиме и знакомство с крижечкой «Десна Красавица» — и там, между прочим, коротенько упомянута была та же самая река Нерусса, где, по свидетельству авторов книжечки, уток было столько, что и не сосчитать, а огромных щук в реке было еще больше...
На карте нами был точно рассчитан весь летний поход, выбрана остановка поезда, на которой полагалось нам сойти. А затем были и поезд «Москва-Одесса», была и сама Нерусса, была и чудная деревушка на берегу чудесной реки...
А рыба в Неруссе действительно водилась — были там и такие щуки, которых мне так и не удавалось поднять со дна к лодке. И не раз после такой встречи блесна возвращалась ко мне с поломанным тройником или вообще не возвращалась, оставаясь навсегда там, в омуте лесной реки вместе с той щукой-страшилищем, которая почему-то позарилась на кусочек металла.
Были на реке Неруссе и перекаты, и ямы — было здесь все необходимое для классической спиннинговой ловли. И я учился здесь настоящему спиннингу и до сих пор благодарен этой реке за тогдашнюю науку... Там-то, на Неруссе, и пришло ко мне наконец чувство деловой спиннинговой блесны.
До этого спиннинговые блесны я не брался мастерить, хотя слесарную, лекальную работу немного знал и сделать матрицу, пуансон, вырезать заготовку и выбить нужную мне блесну не составляло для меня уже тогда особого труда. Тем не менее, на Неруссу явился я только с магазинными блеснами...
Рядом со старинными книгами по рыбной ловле хранятся у меня книги и вполне современные. Среди них и книжечка М.Н.Никольского «Охота со спиннингом», в которой курс науки по спиннинговой ловле заканчивается альбомом блесен. Вот отсюда, из этого альбома, и пришли ко мне впервые завораживающие меня названия-имена блесен: «кеми», «пун-яуб», «спиннер», «норич»... Тут же, под рисунками, были в альбоме и рекомендации, какая блесна лучше всего для какой рыбы. И прикинув, какую именно рыбу собираюсь ловить на Неруссе, и, следовательно, какие именно блесны больше всего подойдут мне в моем будущем походе, стал я наведываться в рыболовные магазины и на свои очень скудные студенческие средства приобретать блесны, покорившие меня своими названиями.
Конечно, всех тех блесен, какие упоминались в книжечке «Охота со спиннингом», в рыболовных магазинах не было, да и у меня самого тогда еще не было соображения, что магазинные блесны, хотя и носят частенько громкие имена, совсем не того, извините, качества, не той выделки, как их фирменные оригиналы.
В конце концов к летней поездке в Брянские леса магазинных блесен собралось у меня предостаточно. И, конечно, большинство из них для моей рыбной ловли, увы, не подошли... И если как следует покопаться в моем рыболовном имуществе, то и сейчас еще, наверное, можно отыскать что-то из тех давнишних магазинных железок, на которые когда-то были потрачены последние студенческие рубли, и которые остались для меня просто железками, металлоломом, как еще называли в то время такие вот ни на что не пригодные магазинные железные снасти.
После Неруссы и разочарования магазинными блеснами мне уже ничего не оставалось, как приняться самому за изготовление необходимых мне искусственных приманок. Но, увы, мысль моя тогда работала еще очень коротко, и дальше вращающихся блесен я в то время никуда не пошел. Мне тогда очень хотелось сделать точные копии «кеми», «пун-яуба», и делал я такие блесны, и к следующему лету, к поездке на Волгу, на приток Волги — Медведицу, в Скнятино на Печухну, был у меня уже цел набор отличных вращающихся блесен. С ними и явился я прежде всего на реку Медведицу.
Помнится, это был еще только самый первый сезон на Медведице для московских рыболовов — в тот год на этом притоке Волги была открыта база Московского «Рыболова-спортсмена». И здесь, в большом просторном доме, на самом берегу реки, и собралось сразу человек десять рыболовов, — и были тут в основном спиннингисты... После Неруссы, после громадин-щук, которыми встретила меня год тому назад лесная река, после ушедших в прошлое магазинных блесен-железок, с богатым набором самодельных «фирменных» вращающихся блесен, я чувствовал себя уже искушенным спиннингистом. А если прибавить к этому еще и мой общий многолетний стаж рыбной ловли, то уж никак новичком на водоеме я не мог себя считать. К тому же теоретически я был давно подготовлен, пожалуй, никак не хуже даже самого заядлого спиннингиста.
И вот утро, лодка, почти спящая река, остановленная в течении вместе с самой Волгой Угличской плотиной, и взмах за взмахом спиннинговым удилищем... Мои «кеми», «пун-яубы», «байкалы» процеживают и процеживают воду в самых, казалось бы, щучьих местах, а результат совсем скромный... Второй, третий день такой, почти пустой ловли, и заведующий базой, добрый человек, посоветовал мне оставить пока спиннинг, мол, щука сейчас на спиннинг почти не берет, и заняться кружками.
Кружки на базе были, и я с удовольствием принялся осваивать этот способ рыбной ловли. И дело у меня пошло, и нередко я привозил на базу таких чудесных щук, которых, по общему мнению, требовалось обязательно запечатлеть на фотопленку. И фотографии тех самых щук и сейчас хранятся у меня, как память о прекрасных днях, подаренных мне когда-то рекой Медведицей.
Шло время, кто-то из моих друзей-товарищей по базе заканчивал свой отпуск и возвращался домой, к работе, и на освободившиеся мести стали приезжать новые рыболовы. Были среди них и удильщики, и спиннингисты, а я все ловил и ловил рыбу на увлекшие меня кружки... Как-то возвращался я после очередной рыбной ловли домой. День оказался не очень удачным — в лодке, рядом с кружками лежали у меня всего две небольшие щучки. Здесь же, в лодке, по старой памяти, была со мной и моя спиннинговая снасть, которую я уже давно, честно говоря, не брал в руки. До базы было уже совсем недалеко. Я не слишком быстро гнал и гнал домой свою лодку, и вот тут-то и досталась мне неожиданная встреча, которая осталась со мной до сегодняшнего дня...
Начало.
Продолжение
в следующем выпуске.
«МЕППС» С ПТИЧЬЕГО РЫНКА
Автор: 
Анатолий Онеговподелиться
Комментарии (0)