Доктор биологических наук, профессор Вадим Васильевич Дёжкин известен российским охотникам как составитель, редактор, один из авторов книг «Охотничье хозяйство РСФСР» (1978), «Спортивная охота в СССР» (1975;1981), «Охота в России» (1992). Его перу принадлежит единственный пока в своем роде монографический справочник «Охотничье хозяйство мира» (1983). Профессиональный биолог-охотовед, Вадим Васильевич долгие годы работал в ЦНИЛ охотничьего хозяйства и заповедников Главохоты РСФСР в должности заведующего отделом эколого-экономических исследований, а также директора этого научного учреждения. Он является давним членом редколлегии и автором многочисленных публикаций в журнале «Охота и охотничье хозяйство», в том числе инициатором первой редакции концепции охотничьего хозяйства страны. Недавно В.В. Дёжкин выступил с большими статьями в нашем еженедельнике по проблемам заповедного дела – «О бедных заповедниках замолвите слово» («РОГ», №28, 2004) и охотничьего хозяйства – «Бюрократические тупики на пути большой охоты» («РОГ», № 32, 2004), привлекшими внимание наших читателей. Нам показалось интересным узнать мнение ученого о более общих проблемах биологического природопользования (так называется научное направление, которое он развивает и к которому принадлежит охотничье хозяйство) в России и в мире.
– Вадим Васильевич, продолжаете ли Вы сейчас охотиться? Каково Ваше отношение к самому феномену охоты?
– Шестьдесят лет прошло с тех пор, как мне, четырнадцатилетнему пареньку, в руки попала старая «тулка» отца, который был тогда на фронте. Трудно описать овладевший мною восторг: дрожали руки, пот заливал глаза, казалось, что я никогда не доползу до вожделенной цели – маленького чирка, опустившегося на небольшом полевом болотце... Это было началом много лет владевшей мною страсти. Я побывал с ружьем во многих охотничьих регионах страны, охотился за границей. Сейчас же... Страсть прошла, кровь охладела. Человек, за редкими исключениями, не может принадлежать всю жизнь сильным страстям. Возраст берет свое, появляются сомнения, колебания, более влиятельными становятся гуманные
чувства.
– И Вы отвергли охоту, осудили охотников?
– На аналогичный вопрос прекрасно ответил автор известнейшей «Саги о Форсайтах», великий английский романист Джон Голсуорси, в молодости заядлый охотник, в зрелом возрасте отошедший от этого занятия: «Но как же я могу осуждать охотников за страсть, некогда полностью владевшую мной?!». По-моему, это прекрасный пример взвешенности чувств, их логичной возрастной изменчивости.
И, кроме того, Вы упустили из вида, что я эколог, который не может не видеть огромной (и все возрастающей!) роли охоты в регуляции природных процессов. Грамотный, дисциплинированный охотник – прекрасный помощник эколога. Он не только удовлетворяет свою страсть к охоте, но и активно участвует в регуляции природного
равновесия.
– Как Вы относитесь к перспективам охотничьего хозяйства в мире? Не грозит ли научно-технический прогресс живой природе и, в частности, охотничьим животным?
– Большинство диких зверей и птиц хорошо переносит близость человека, если он не преследует их и не разрушает и не ухудшает их местообитания. Какие государства имеют сейчас обилие охотничьих животных, высокоразвитое и продуктивное охотничье хозяйство? В Европе – Великобритания, Германия, Франция и некоторые другие, в Северной Америке – США и Канада. Все они, за исключением Канады, страны с большой плотностью населения, все отличаются высоким уровнем индустриального развития. При анализе состояния охотничьего хозяйства мира еще в начале 80-х годов нам удалось уверенно констатировать: научно-технический прогресс и живая природа, охота – совместимы.
– Следовательно, страны Западной Европы, Северной Америки, другие цивилизованные страны имеют хорошие перспективы охотничьего хозяйства?
– Да, в ближайшие десятилетия, по крайней мере.
– А что ждет Россию?
– Единый ответ для всей огромной страны дать сложно. Многое зависит от природных условий, экономических особенностей, традиций регионов. В целом – мы далеки от полного хозяйственного освоения обширных территорий, антропогенный фактор имеет у нас локальное значение (за исключением браконьерства). Ресурсы промысловой охоты, особенно пушных зверей, на Европейском Севере, в Сибири, на Дальнем Востоке еще значительны, «выбоины» имеются лишь местами. На европейской территории положение с объектами любительской охоты хуже, можно говорить о дефиците охотничьих ресурсов. Но везде существуют серьезные беды общего характера: отсутствие действенного государственного контроля за состоянием и использованием охотничьих животных, прогрессирующее браконьерство, совершенно недостаточное финансирование, плохая техническая оснащенность, недостаток квалифицированных кадров и низкая оплата рискованного труда егерей и охотоведов. Кроме того, основные отрасли биологического природопользования, сельское, лесное, рыбное хозяйство находятся в бедственном состоянии, и им не до проблем охотничьей отрасли. Они не могут пока навести порядок в своих делах и помочь нам в восстановлении продуктивности охотничьих угодий. Если в ближайшие годы ничего не изменится, то общий прогноз негативный. Во многих густонаселенных регионах любительская охота станет достоянием элиты и тугих кошельков «новых русских». Промыслы будут теплиться еще долго, пока существуют ресурсы и трудоспособное население отдаленных регионов.
– Значит, усилия, направленные на сохранение охоты, в том числе и нашим еженедельником, бесполезны, надо, сложив руки, ожидать конца?
– Ни в коем случае! Я говорил лишь об общих многолетних тенденциях. Необходимо использовать все имеющиеся местные благоприятные условия, укреплять и совершенствовать отдельные охотпользования, применять рекомендации охотоведческой науки, в том числе – разумные биотехнические мероприятия, бороться с браконьерством, отстаивать права охотников, опираться на прогрессивных администраторов регионов и т.д. И постоянно усиливать общественное давление на власти, доказывать достоинства охоты как одной из рациональных форм природопользования, в которой равно заинтересованы и государство и общественность.
– А как быть с утратой охотничьим хозяйством своей отраслевой самостоятельности и с «растворением» его в чуждых управленческих структурах?
– Двух мнений об этом невероятном казусе быть не может. Я свое подробно высказал в прошлой публикации («РОГ», № 32, 2004). Нелепо, что такая богатая охотничьими традициями и ресурсами страна лишилась по воле чиновников традиционной сферы деятельности.
– Надо добиваться восстановления Главохоты или подобной ей организации?
– Необязательно. У Главохоты были несомненные достоинства, но были и слабости. Она нуждалась в реконструкции в соответствии с происходящими изменениями в экономическом укладе страны. Меня давно привлекает американский опыт объединения охотничьих и рыболовных дел в рамках мощной и дееспособной Службы рыбы и дичи Департамента внутренних дел. Из его ведения, конечно, исключено океаническое и морское рыболовство, но возложена государственная ответственность за ведение и развитие любительской охоты и рыболовства. Естественный синтез. Близкий положительный отечественный аналог в общественной сфере – ассоциация «Росохотрыболовсоюз». Не имеющая, к сожалению, и сотой доли финансовых и технических возможностей упомянутой Службы. В управлении природой следует идти по пути гармоничного функционального синтеза. Очень многое зависит от деятельности региональных организаций по охране и использованию биологических ресурсов, в том числе – охотничьих. Они должны быть комплексными и высокопрофессиональными.
– Кстати, о США. Вы продолжаете в своих работах американскую охотничью тему. В чем секрет высокой эффективности охотничьего хозяйства в этой стране?
– Для детального ответа на этот вопрос требуется специальное обширное интервью. Отмечу здесь лишь то, что дело не только в более благоприятных природных условиях Северной Америки (по сравнению с Евразией) и высоком благосостоянии населения США, хотя и эти обстоятельства имеют немаловажное значение. Формы рекреации, связанные с использованием живой природы, в том числе и охотничье хозяйство, пользуются постоянной государственной поддержкой, общественным расположением, у них имеется значительная инвестиционная база, государство оставляет в их распоряжении все доходы от реализации лицензий, имеются специальные общие и целевые финансируемые государством научные программы по сохранению и восстановлению природных ресурсов и т.д. и т.п. Достаточно сказать, что годовой бюджет Службы рыбы и дичи (не единственной структуры, работающей в данной сфере), по некоторым данным, составляет 1 млрд 200 млн долл. Необходимо добавить – и это очень важно, – что деятельность сельского, лесного и водного хозяйства США имеет комплексный характер и постоянно учитывает интересы животных, обитающих в полях, лесах и на водоемах, потребности охоты и охотничьего хозяйства.
– Возвращаясь к России: что требуется для сохранения и восстановления нашего охотничьего хозяйства, российской охоты?
– Предложений множество. Лучше всего, пожалуй, сформулировать их в рамках национальной программы по развитию охотничьего хозяйства России, о которой говорил А.А.Улитин («РОГ», № 37, 2004) и которая, по его словам, инициирована В.В.Путиным. Ее необходимо срочно создавать и внедрять. Только я с самого начала разделил бы эту программу на две части: перспективную и текущую, оперативную. Первая, которую следует готовить силами экологов, экономистов, социологов, юристов, охотоведов, ихтиологов, агробиологов, лесоводов, гидробиологов и других специалистов, призвана оптимизировать все биологическое природопользование в стране и создать условия для эффективной деятельности каждой отрасли природопользования, в том числе и для охотничьего хозяйства. Это работа сложная, длительная, но совершенно необходимая.
– А вторая, оперативная?
– В нее следует включить текущие проблемы, много раз обсуждавшиеся на страницах Вашего еженедельника. Не буду их перечислять. Важно выделить главные, первоочередные. В их числе, помимо восстановления отраслевой самостоятельности и создания дееспособных региональных структур и обеспечения их квалифицированными кадрами, я бы назвал финансирование охотничьего хозяйства и меры по борьбе с прогрессирующим браконьерством. Особого внимания требует положение охотоведческой науки, ее сохранение и
восстановление.
– Говоря о финансировании, Вы имеете в виду экономический механизм охотпользования, цены на путевки и лицензии, плату за охоту
и т.д.?
– Это важные вопросы, в решении которых было допущено немало ошибок и над которыми надо внимательно работать. Но сейчас я говорю о другом – месте и роли государства в экономическом обеспечении деятельности охотничьего хозяйства и всего биологического
природопользования. Правительственные экономисты и финансисты совершенно не понимают, что охотничье хозяйство (равно как и лесное, и рыбное) делает то, что необходимо государству и всему народу: сберегает важные элементы биосферы – растительный и животный мир, участвует в поддержании нормального биологического круговорота, в регуляции природных процессов. Государство должно постоянно и целенаправленно вкладывать финансовые средства в выполнение этой миссии, не ограничиваясь скудными возможностями отдельных ведомств. И, хотя бы на время, отказаться от всяких налогов на доходы охотничьего хозяйства, предоставить ему экономические
льготы.
– Какие виды деятельности, по Вашему мнению, прежде всего нуждаются в государственной финансовой подпитке?
– Имеется много общих возможностей для укрепления экономики природопользования. На первое место сейчас, однако, я бы поставил вложение средств в борьбу с расхищением природных богатств – лесных, охотничьих, рыбных, которое приняло форму настоящего экологического террора. Необходимо резко усилить надзорную функцию в охране биологических природных ресурсов, увеличить штаты инспекторов, платить им по-настоящему, обеспечить современной техникой, транспортом, достаточным количеством ГСМ, оружием и т.д. Учитывая огромные масштабы нашей страны, расходы потребуются немалые. Но со временем они начнут окупаться...
Нуждается в финансовой помощи охотоведческая наука, отрыв которой от практики за последние десятилетия непозволительно возрос. Ученые разработали много способов увеличения биологической и хозяйственной продуктивности охотничьих угодий, но не имеют возможности хорошо проверить их в хозяйственных условиях. Полезные рекомендации десятилетиями пылятся на полках. Целесообразно увеличение количества целевых государственных грантов, создание и финансирование тематических программ. Следует помочь угасающей московской организации – ГУ «Центрохотконтроль», восстановить ее прежний статус, поддержать Всесоюзный институт охоты и звероводства РАСХН в г. Кирове.
– Как вы оцениваете положение с кадрами в охотничьем хозяйстве страны и с их подготовкой?
– Как очень сложное и тревожное. Но вначале о том, кто возглавляет охотничье хозяйство и другие отрасли биологического природопользования. Прежде всего замечу, что раньше во всех отраслях хозяйства, связанных с природопользованием, мы имели управленцев, владеющих проблемами этой деликатной сферы и лоббировавших их в правительстве. Сейчас к рулю пришли в основном случайные для природы люди. Мне, например, не известен ни один охотовед, кроме А. Улитина, среди руководителей и ведущих специалистов высокого ранга. Отсюда и решения наподобие того, которое вычеркнуло охотничье хозяйство из числа самостоятельных отраслей. Что касается проблем подготовки охотоведческих кадров, то они подробно рассмотрены в коллективной брошюре «Современные проблемы подготовки охотоведов» (Киров, 2004). Сейчас потеряна заочная форма обучения охотоведов, вследствие чего свертывается подготовка охотоведов-заочников в альма-матер советских охотоведов в Балашихе. Проблема кадров, как и многие другие, затронутые нами, нуждается в специальном обсуждении. И, конечно, ее решение невозможно без улучшения оплаты труда специалистов охотничьего хозяйства, без возрождения авторитета охотничьего дела в России.
– А может ли нам в чем-то помочь американский опыт финансирования охотничьего хозяйства?
– Да, конечно. С 1937 г. в США был принят Закон Питтмана-Робертсона, который ввел акцизный налог на некоторые виды охотничьего и рыболовного снаряжения. Логика проста: производишь оружие и рыболовные снасти – компенсируй заботы по сохранению и воспроизводству добытой дичи и рыбы. Взимается 10-11% от стоимости продукции, деньги целиком попадают в распоряжение природоохранных организаций штатов. Да еще штаты должны добавить к этим средствам третью часть акциза. Почему бы не принять такой закон и в России? Прикинуть, какие охотничьи и рыболовные товары можно обложить налогом, какие – нецелесообразно. Только предписать Минфину, чтобы он не протягивал руки к этим деньгам.
– Будет ли принят, по-вашему мнению, долгожданный Закон об охоте?
– Свыше десяти лет назад мне пришлось принимать участие в его разработке. Прошло столько времени, а воз и ныне там. Деятельность рабочей группы Госдумы, готовившей этот Закон, превратилась в нудное и бесконечное перетягивание ведомственных канатов. Сейчас ВНИИОЗ выиграл грант на разработку нового проекта Закона, и работа перешла в иное качество. Будем надеяться на ее удачное завершение. Но, по моему мнению, в обстановке существующих в природопользовании ведомственных противоречий на этот документ не следует возлагать слишком больших надежд. Он должен узаконить лишь некоторые необходимые нам сегодня положения и возродить отрасль. Принципиально новый Закон появится тогда, когда возникнут условия для творческой ревизии всего российского законодательства в сфере природопользования.
– Вопрос в заключение, Вадим Васильевич: чем Вы сейчас заняты, каковы творческие планы?
– Готовлю будущих экологов-природопользователей на кафедре фундаментальной экологии и природопользования МНЭПУ. Недавно закончил монографию «Основы биологического природопользования». В ней есть глава об охотничьем хозяйстве. Возникли, как всегда, заботы с изданием книги. Тревожит и непристроенная рукопись научно-популярной книги о Воронежском заповеднике, в котором я проработал почти 10 лет. Возможно, прочтя эти строки, найдутся заинтересованные издатели.
Комментарии (0)