Первая стойка

Вечереет, и мы выходим с собакой погулять. Места для прогулок рядом – через дорогу луг, спускающийся к речке. Благодать! В кустах у воды поют соловьи. Кое-где поскрипывают коростели. Моя молоденькая немецкая легавая бегает вокруг, суетится, живо работая обрубком хвоста, что-то вынюхивает и проверяет носом кочки.

Середина июня и покоса еще не было. Кофейная голова то и дело выныривает из высокой травы. Собака оглядывается на меня и опять исчезает.

Подходим к речке. Под сапогами захлюпало. Здесь трава уже пониже, кочки, осока. Легавая на галопе брызжет водой во все стороны. Вдруг она подбирается, замедляет ход, поворачивает на ветер и, вытянув шею, начинает красться. И я, заинтересованный, останавливаюсь.

Ноздри у собаки играют, губы подрагивают, хвостик осторожно повиливает. Сделав с десяток шагов, она, подавшись вперед и поджав переднюю лапу, замирает. Картинка, да и только! Ее глаза гипнотизируют кочку в трех шагах, а ноздри и щеки раздуваются, стараясь захватить побольше запаха. Хвост застыл колышком – не шелохнется.

Она и раньше становилась по кошкам, незнакомым собакам и птичкам. Интересно, что у нас здесь?

Я подхожу ближе.

– Пиль! – собака бросается вперед и сразу же ложится.

Из-под ее носа, пустив струйку, поднимается коростель! Вывесив лапы, он низом летит прочь. Легавая, чуть приподнимаясь, провожает его взглядом.

– Даун! – осаживаю нарочито строго, чтобы пресечь попытку гоньбы.

Не упуская из виду птицы, она послушно ложится. Коростель перелетает речку и скрывается в траве.

– Хорошо! Хорошо! – хвалю собаку, выдержав пару минут.

Она, ринувшись было вперед, замирает, уткнувшись в кочку. Я подхожу к легавой и вижу скрытое осокой гнездо. В нем несколько яичек. Вот оно что – согнали самку с кладки. Потому и сидела крепко.

Оттягиваю собаку на шаг и, придерживая за ошейник, даю насладиться запахом!

– Хорошо, хорошо.

Все, хватит беспокоить птицу. Шагаю прочь. Собака оглядывается. Она взбудоражена, но, подчиняясь команде, идет у ноги.

Ну что же – для первого раза неплохо.

И причуяла, и работу показала полную, и не погнала. Домашняя дрессировка впрок пошла, да и прогулки по лугам тоже. Выйдет из нее охотница!

Через несколько дней на прогулке собака метров с тридцати тянет прямо на знакомую кочку.

– Даун! – укладываю ее, имея все основания полагать, что это потяжка по памяти.

Подхожу взять на поводок, стараясь не потревожить гнезда. Пытаюсь разглядеть, в порядке ли оно, и с огорчением вижу, что вся кочка разворочена, а рядом валяются скорлупки. Видно мальчишки. Они вечно здесь шастают. Дома-то рядом – метров двести. Жаль.

Но благо – коростели у нас еще не перевелись. Вон, снова перекликаются неподалеку.