Гуси летят на север

Рядом лес со своими обитателями, рядом пойма большой реки. Весной она становится временным пристанищем пролетной живности, в том числе и гусей, охота на которых в предыдущие годы подарила мне массу незабываемых впечатлений.

Два года назад я упустил свой шанс добыть хотя бы одного из садящихся рядом со мной гусей по простой и досадной причине: в нужный момент под рукой не оказалось ружья. На этот раз история повторилась, но с другими нюансами.

Пойму нашей реки в советское мелиоративное время прочертили прямыми канавами, из которых поливальные агрегаты в летнее время черпают воду, продвигаясь вдоль полей капусты и других влаголюбивых овощей. Тогда были спланированы по всей стране мелиоративные сооружения: дизельные водокачки, подземные трубы, бетонные колодцы с задвижками (в них хорошо прятаться от гусей) и уже упомянутые канавы.

Не обошло такое строительство и нашу пойму. Озеро Долгое засыпали, но природа помнит о нем: по краям мелиоративных канав кое-где пробивается ежевика, которую когда-то местные жители любили собирать на берегах давнего озера, да гуси в силу своей генетической памяти останавливаются на том месте, где оно было, где просела почва и долго стоит талая вода, мешая посевным работам…

Приехал я в свою деревню за день до открытия охоты. Разгрузил машину, перебрал охотничье снаряжение: «Где же мои портянки? Где саперная лопатка? Коврик поролоновый не забыл»? Затопил печку и стал ждать, когда же живительное тепло выгонит промозглую сырость изо всех углов. Одним словом, собрался.

Вышел вечером во двор, слышу: «Га-га-га» — гуси в небе. Со стороны поймы им отвечает стайка, сидящая на луже. Вверху опять: «Га-га-га» — гуси летят на север. И тут на крышу моего дома что-то капает: шлеп-шлеп, кап-кап. Это гусиные «колбаски» , словно привет с юга, падают. Как будто гуси нам хотят сказать: «Ну вас всех: холодно тут у вас! Летим, на север, где теплее!»

В это время по радио про погоду говорят: «В Москве 8 градусов тепла». А на моем термометре — ноль!

На следующий день вышел из дома перед рассветом. Через час увидел одного гуся-одиночку. Высоко летел, в сторону засидок деревенских охотников, где и стал их добычей. Продолжаю бродить по пойме с зачехленным ружьем — веду разведку. Иногда расчехляю его для уничтожения вороньих гнезд, сжигая малонадежные позапозапрошлогодние патроны. Нахожу на пашне лужу со следами пребывания больших птиц и обдумываю устройство скрадка подле нее.

Следующим утром подвожу на машине к месту выбранной засидки стройматериал: колья, сухой тростник, шпагат. Мелиоративная канава позволяет вырубить в ней удобное сиденье, ступеньки и укрыть нижнюю часть туловища. Решаю ограничиться постройкой одной, но плотной стенки между лужей и канавой. На что-то более громоздкое у меня просто нет материалов. Обматывается шпагатом и закрепляется степлером ряд кольев по краю канавы.

Между рядами веревок вставляются пучки сухой травы, бурьяна, тростника. Если сидеть спиной к этой стенке в маскировочной одежде (суконная куртка, камуфляжная кепка и косынка на лице, черные перчатки), то сливаешься с ней и окружающей обстановкой. Главное — не шевелиться.

Послеобеденное время. Стая в полтора десятка гусей прицеливается сесть на лужу. Я замираю за своим сооружением. Стайка налетает, не замечая меня, и разбивается на две ватаги. Первая, сделав один круг, приземляется и зовет остальных. Вторая, покружившись, тоже с шумом садится, громко переговариваясь. Я дожидаюсь, пока все усядутся и угомонятся.

Медленно развернувшись, высовываю голову вправо и вижу двух гусей на противоположной стороне лужи. Один из них смотрит на меня, гогочет. Я не шевелюсь. Он успокаивается и начинает что-то щипать. Я встаю, разворачиваюсь на коленях, оставаясь за стенкой. Ружье в плече, но с выстрелом медлю: на прицельной линии сухие травинки — значит, будет промах. Тянусь выше и выше на полусогнутых ногах, и, высунувшись незаметно для гусей, стреляю. Взрыв крыльев!

Мой гусь и все остальные исчезли. Слежу за стаей. Ни один не упал – промах! Как потом выяснилось, вышел недолет: до цели оказалось 55 метров, и на пути заряда торчали не замеченные мной предательские травинки.

Подходит и присаживается ко мне местный охотник. Оказалось, он в бинокль наблюдал за этой стаей и намеревался к ней подкрасться. Его удивило неожиданное появление куста из бурьяна. Я предлагаю ему посидеть со мной у этого «куста», покараулить гусей. За разговорами, мы коротаем вечер.

Чибисы кричат и выписывают в воздухе немыслимые пируэты. Пролетает ворона… В этот момент мы становимся зрителями увлекательнейшего шоу. К вороне с земли, как два истребителя, взлетающих на перехват вражеского бомбардировщика, взмывают два чибиса. Взяв ворону «в клещи», начинают ее атаковать, подлетая вплотную с угрожающими криками. Ворона пытается уклониться, сваливаясь на крыло, пикирует к земле, но юркие чибисы-истребители и там ее «достают».

Атаки птиц, защищающих свои гнезда, продолжаются до тех пор, пока агрессор, вторгшийся в их пространство, с позором не отступает и не улетает туда, откуда прилетел. Не знают чибисы, что через неделю-другую приедут на это поле могучие тракторы и закопают в землю огромными лемехами их гнездышки вместе с маленькими обитателями…

Я спросил охотника, что он думает о судьбе чибисят, когда лужа высохнет и по пашне пойдет сельхозтехника? И услышал интересный рассказ.

— Вообще-то я сам на этой технике работаю и когда вижу, что почти из-под колес взлетает самка чибиса, то торможу и переношу гнездо на уже вспаханное место. Был случай: ехал за напарником и увидел, как по земле яйца покатились. Разбились некоторые. Остановился, собрал целые. Две штуки остались. Дома у меня инкубатор. Вывел чибисят. Ну и шумные они оказались! Жена больше двух дней их галдежа не выдержала. Говорит: «Неси обратно!». Отнес на поле, подложил чибисихе. Надеюсь, выкормила она их.

День угасал. Пролетели высоко в небе две стайки вальдшнепов: к нам, значит, летят. Будет завтра тяга!

На следующее утро, спрятавшись в бетонном колодце недалеко от другой лужи, наблюдал природу. Видел две стайки гусей. Температура +5 градусов. В 06:03 утра метрах в тридцати от меня медленно двигался заяц. Замаскированный как надо (колодцем и одеждой), я его совсем не испугал, и косой попрыгал отдыхать. Осенью встретимся!

За все оставшееся время сезона весенней охоты мне не довелось больше увидеть гусей. Местные охотники рассказывали, что, жертвуя вечерней тягой вальдшнепа, они добыли себе лишь несколько птиц. Но это было скорее исключением, чем правилом. И только после конца охоты мне сообщили, что высоко в небе над нашей поймой потянулись косяки этих несчастных птиц под выстрелы, которые их ждали в других регионах нашей страны.