– Куда, собственно, намылилась?! – поинтересовался супруг в понедельник утром, перед выходом на работу, заметив активное перетряхивание рыбацкого ящика со снастями.
– На Пахру.
Ее хвалят в интернете, называют чудо-речкой. Вот и смотаюсь на разведку, погляжу, что да как.
– С ума сошла?! Женщине опасно одной. Там маньяки под каждым кустом.
Ты наговоришь, – подумала я, – фантасты обзавидуются. Делать им нечего, как собираться под кустами на Пахре. Разве что тормознет один-другой по нужде, да и все. И потом, мои года – мое богатство. И не каждый маньяк на него посягнет.
От дома до реки ходу – 30 минут. Вывалившись на станции Ленинской, свернула налево от железнодорожного моста и поскакала вдоль берега. Хорошо! Сентябрьское солнышко припекало, народу почти не было. Река мне понравилась, хотя было заметно, что немало мужицкого племени сгубило здесь свою печень: берега просто завалены бутылками. Как можно пить водку и ловить рыбу? Непонятно. Фантастическая закалка у наших мужиков!
Чего ждет ловец удачи от, собственно, рыбалки? Я имею в виду адекватную братию, а не ту, что шатается по водоемам с сетями и электричеством, откровенным браконьерством зарабатывая на хлеб насущный. Одиночества. Чтоб никто не лез в душу, чтобы внутри воцарились покой и умиротворение. Чтобы только ты, вода и удочка. Ну, ежели кто-то из чешуйчатых налетит на крючок, то это вообще царский подарок. Счастье.
Я выбрала ровное, просматриваемое местечко, расчехлила поплавочную удочку, насадила на крючок опарыша поэнергичней и закинула снасть. Теперь можно помечтать о высоких и тонких материях, наблюдая, как плещется уклейка, как летают стрекозы, как водомерки нарезают круги по воде...
...Первым был окунек. Схватил крючок аккуратно: за нижнюю губу. Пару секунд полюбовавшись на полосатый костюмчик, отпустила рыбку: детей надо любить, пущай плавает! Скоро, очень скоро подплывут его старшие братья и сестры и вот тут уж! Натаскаю рыбца, да домой, да на сковородку, да с лучком. То-то мой господин удивится и похвалит: рыбачка Соня ты моя, добытчица!
Сомерсет Моэм, по-моему, писал, что мудрый путешественник странствует лишь в своем воображении. Мудрость и я – понятия несопоставимые, воображение небогатое от рождения, а странствовать дальше кухни я не научилась. Но разве можно сравнить кастрюли с рыбалкой, господин Моэм?! Никак нет. Будь вы живы, мы непременно бы потолковали на эту тему. Я так увлеклась мнимым спором, что когда на воду передо мной с неба упала черная тень, страшно перепугалась. Я сидела под небольшим, метра полтора, обрывчиком, а на нем стоял человек. Как он подошел, не слышала, наверное, прополз по-пластунски. Он был мал ростом и тощ, такой миниатюрный питекантроп. Грязен, небрит. Сквозь щетину пробивалась серая плесень. Одежда в строительной пыли и цементных кляксах. Глаза безжизненно-циничные, как у сильно покусанного жизнью. От ног гостя несло так, что я серьезно опасалась за свои легкие и жизнь обитателей реки.
– Вы меня напугали! Чего желаете?
– Познакомиться хочу! – человек спрыгнул и расположился рядом с моим стульчиком. – Строим мы тут неподалеку. А тут вижу, женщина идет. Ну, я за Вами. Неужели, думаю, рыбачка? Никогда не видел женщин с удочками, понимаете? Стоял, наблюдал долго во-о-о-он за тем кустом. – Он махнул татуированной рукой вдаль. – Потом подошел.
– Спасибо огромное, что удостоили меня чести видеть Вас, – недружелюбно сказала я. – Только не понимаю Вашего удивления. Женщины не только рыбу удят, но даже и автомобили водят. Может, вы замечали иногда, ненароком?
Тот кивнул рассеянно, ирония до него не дошла.
– Знаете, сударь, я не нуждаюсь в Вашем фешенебельном обществе. Потому что приехала за тишиной! – начиная понимать, что не отвяжусь от этого подозрительного типа, я разозлилась. – Намеревалась отдохнуть, а тут Вы выплыли из-за острова на стрежень.
– Все равно не уйду я. Вас как зовут?
– Изергиль.
– Какое редкое красивое имя, – человек с аппетитом почесал между ног. – Вы тоже с Таджикистана?
Вопрос повис в воздухе.
– Таджикистан – хорошая страна.
– Именно поэтому все Ваши земляки в Москве, да, Талиб Батькович?
– Сергей я ваще-то, – поправил тот, – а там работы нет. Ну и прочее.
Интересно, сколько он отсидел за «прочее»?
– Привлекался за наркотики и изнасилование, – мрачно признался тип в ответ на немой вопрос и подозрительно сладострастно облизал губы.
Влипла, к цыганке не ходи! Итак, этот маленький, противный гном – уголовник. А вокруг – никого. Неподалеку прятался в кустах мужичок с донками, но уже слинял. Вдали среди кирпичей копошились друзья таджика. Тоже, видать, с такими же шикарными биографиями. Их звать на помощь бесполезно.
Тогда я рассказала «строителю» о Ландау. Великий физик. Теоретик. Так вот, когда его спросили, красивая ли у него жена, он просто сказал: «Ей 40 лет». Улавливаешь, типа, мысль?
– У Вас клюет, – вывернулся тот. – И потом, мне неважен возраст. Вы мне нравитесь. И я намерен Вас добиться.
Да, клюет. Какая досада! Похоже на плотву, ее повадки. Однако, если повернуться спиной, можно получить камнем по голове. И – труп... Мой, между прочим. Никакого оптимизма не хватит, чтобы это пережить – даже на том свете. В ход пошла хитрость:
– Вот что, Серега, скажу тебе. Водится за мной один грешок: люблю мужиков. Вот и ты мне понравился сразу же, как тебя увидела.
– Правда?! – рецидивист радостно заерзал, – так я... Так мы...
– Обязательно, только выпить надо. За любовь. Я без стимуляторов не могу. Пол-литра найдется?
– Схожу до своих и принесу. Я мигом!
– Неси, дорогой, неси.
Я осталась ждать. Конечно, я бы сбежала, но место ровное и просматриваемое, номер бы не прошел. Догнали бы всей бригадой, попробуй, отбейся. Водка прибыла. Мы выпили. Потом еще. Я не пьянела, а потенциального любовника развезло. «Давай еще! – подливала я, – соответствуй статусу сильного мужчины!» Через сорок минут излияний собутыльник заснул в камышах. Осталось смотать удочку и рвануть к станции. Девять вечера, стемнело, подул теплый ветерок. Рыбалка была испорчена. Но настроение на высоте: «Гуд бай, мальчик! И да пусть тебе приснится во сне Шахерезада. Приличная девчонка, максимум с одной судимостью! За кражу сосисок в супермаркете».
Дома ждал голодный и злой мужчинка.
Даже апокалипсис для него – не повод для отсутствия ужина.
– Ты где шатаешься, ужин есть? Как нет?! – он страдальчески взмахнул руками, – ужина нет! И рыбы нет!!!
Замолчи, попросила я. Замолчи, я перенервничала и себя не контролирую. Закинув рюкзак в угол, отцепила от пояса приличных размеров охотничий нож. (Ну вы знаете, такой, с зазубринами). Опасная, скажу вам, штука. Вполне подходит для разделки на шашлык любвеобильных строителей...
Я не стала рассказывать мужу о неудачной рыбалке, хотя он невольно сыграл роль Кассандры. Не стала протыкать настырного азиата ножом, чтобы не сидеть потом с ним в одной камере. Зачем? Русская водка гораздо эффективнее любых военных действий, как оказалось.
А пустую бутылку я унесла... Пусть будет чисто!
Комментарии (0)