Уже целый месяц живу в деревне. Основное мое развлечение – охота и рыбалка. После многих лет я с гордостью, но без бахвальства, ощущаю себя знающим и умелым охотником. Многое из того, что желает современный охотник, выезжающий наскоком на пару дней, я в деревне «гребу» полной ложкой.
К моим услугам любимая помощница – спрингер-спаниель Рада, лодка, а наличие сезонной путевки на уток и куликов избавляет меня от хождений по офисам и конторам охотничьих обществ и охотхозяйств.
На охоту отправляюсь в зависимости от самочувствия и погоды. За месяц охоты я сроднился с угодьями и без проблем определял, где и в какое время можно стать на самое бойкое место. А если утром или вечером оставался без добычи, то относился к этому философски и рассуждал примерно так: не сегодня, так завтра, а все равно повезет. Я спокойно относился к промахам, а они непременно случались. И такое чувство способствовало меткой стрельбе. За многолетние сезоны, проведенные на озере Верестово, проплыл на лодке и отшагал пешком по берегу десятки километров.
В субботние и воскресные дни я, как правило, на уток не ходил. В эти дни наезжало много охотников из Москвы и Твери, так что на озере было не протолкнуться. Если позволяла погода, то отправлялся на небольшой луг с баклужинами, залитыми ржавой водой и окаймленными пучками осоки, словно ресницами, на поиски дупелей и бекасов. Дупеля в основном уже отлетели, и мы с Радой тешились охотой на бекасов. Их тоже было мало. Но нам доставляло большое удовольствие поднять бекаса, выслушать его недовольное покряхтывание и отсалютовать по нему. Он, сверкнув светло-сероватым брюшком, ловко перекладываясь с крыла на крыло, довольно часто улетал невредимым. Рада иногда за промахи осуждающе поглядывала на меня, и мне приходилось оправдываться: «Что поделаешь? Старею. Но с утками-то у нас получается лучше».
Время перевалило на вторую половину сентября. Утка линяла, и лёта практически не было. Но это меня меньше всего волновало. Главное – процесс. Как-то однажды со среды на четверг всю ночь шел дождь. По этой причине я и не пошел на охоту. Но к середине дня небо очистилось от туч, выглянуло ласковое солнце и на душе стало веселее.
Подходя к озеру, на любимой лужайке, поросшей зеленой шелковистой травкой, заметил два джипа и две установленные палатки. У самой большой палатки под ее навесом за столом сидела компания из трех мужчин и женщины. Я их почти уже прошел, когда меня окликнули: «Федорыч, давай к нашему шалашу». Я узнал Николая Савельева, заядлого охотника и мастера спорта по стендовой стрельбе. С ним мы не раз соперничали за призовые места на соревнованиях. Я пытался отнекиваться, мол, спешу на зорьку. Он знал, что я ежегодно месяцами сижу на озере, и настойчиво повторил приглашение: «Давай, давай рули к нам, поздороваемся, а заодно и расскажешь, как охота и рыбалка».
Я и Рада, не дожидаясь третьего приглашения, повернули к охотникам. При подходе к палатке успел разглядеть спутников Николая. Самому старшему из компании на вид было лет 60. Лыс, сед, бледное лицо с голубыми и добрыми глазами. Другому около сорока. Он мне сразу не понравился. Когда я сел на предложенный стул, он небрежно отодвинул от меня початую бутылку коньяка. Неприязнь моя от этого только усилилась. Я внимательно присматривался к нему. Лицо его было действительно малоприятным. Надо лбом плотным строем встали рыже-коричневатые с отдельными пепельными кустиками заросли. Как за надежной стеной, за ними, должно быть, прятались мысли и чувства. Через чуть приоткрытые щелочки на меня смотрели серые и колючие глаза. Казалось, что они никогда широко не распахиваются и никого в душу не пускают. Он по-хозяйски левой рукой обнимал за талию милое белокурое создание с веселыми карими глазами. Она мне показалась красавицей. Правда, молодость сама по себе прекрасна.
Николай представил меня своим спутникам, разлил по рюмкам коньяк и предложил выпить за встречу. Он и Семен, так звали старшего из них, начали меня расспрашивать про охоту и рыбалку. Я рассказал им, что утка есть, но она линяет, днем почти не летает, вечером на кормежку летит поздно, а утром, словно по команде, еще в темноте уходит на дневку. Щуки много, но на спиннинг из-за травы и мелкой воды ее трудно взять. Такими словами я и закончил свое повествование.
Рада быстро нашла контакт с Жанной, так звали белокурую красавицу. Она ей умильно заглядывала в глаза, и та с веселым смехом угощала ее ломтиками колбасы. То ли от внимания к моей собаке или от выпитой рюмки, я от избытка чувств начал говорить Жанне приятности. Лицо ее спутника деревенело на глазах и становилось жестким. Новым знакомым я предложил показать места на вечерку. Но у них было желание поохотиться на щуку. Николай налил еще по рюмке. Мой визави, так посмотрел на меня, наверное, подумал, что после его уничтожающего взгляда, моя рука с рюмкой остановится на полпути.
– Ну уж дудки, – мысленно возразил я ему, со смаком опрокинул рюмку и с удовольствием закусил. Поблагодарил за угощение и отправился на озеро.
На берегу лежала подготовленная 2-местная резиновая лодка, а рядом с нашей плоскодонкой покачивалась большая, с серыми бортами, накаченная до твердости дерева и под мотором целая «шхуна». Наплаваются по болоту охотнички, – посмеялся я в душе и отчалил от берега. На небольшом плесе у меня был сооружен шалаш. Высадив утиные чучела, затолкал лодку в него и стал ждать удачи. Приблизительно через час на чучела завернула широконоска, она и стала моим скромным трофеем. Выше по озеру послышались голоса. Рыбачат. Утки совсем не летали. Судя по закату, день грядущий обещал быть погожим. Утро вечера мудренее, решил я и отправился домой.
Встаю в четыре утра. За черными окнами чувствуется плотная деревенская тишина. Остерегаясь нарушить сон хозяйки, стараюсь ходить тихо. Быстро пью чай с бутербродом, забираю ружье и выхожу во двор. Подсвечивая себе под ноги фонариком, иду по огородной меже, где знакома каждая ямка и бугорок. Чуть отведешь глаза в сторону от света, как они натыкаются на непроницаемую стену темноты. На небе роятся бесчисленные звезды, ясные, словно умытые вчерашним дождем. Проходя мимо палаток, скользнул лучом света в их сторону. Никаких признаков пробуждения. Неужели ушли?
На востоке проглядывается румяная полоска наступающего рассвета, звезды подрагивают и начинают зеленеть, переливаясь холодными огоньками. Господи, красотища-то какая!
Вот и наша пристань. Лодки новых знакомых на берегу. Значит, крепко спят после «ночной» рыбалки. При неясном свете плыву к шалашу. То справа, то слева с тревожным кряканьем поднимаются утки. На воде темными кляксами показываются мои чучела. Приплыли. Заталкиваю лодку в шалаш и перевожу дыхание. Над водой курится туман. Ближе к восходу он длинными космами клубится над озером. Светает. Туман совсем загустел. Он скрывает ближние кусты, и постепенно белорозовой ватой укутывает всю округу. Иногда слышно, как проносятся утки. Но их в тумане не видно.
Солнце медленно поднимается в белесой туманной мгле. Знаю, этому туману долго не жить. К 9 часам утра потянул легкий ветерок. Он начал в клочья рвать туман. Местами сквозь него стали открываться, озерные дали. Послышалось легкое тарахтение лодочного мотора. Звук приближается ко мне. Я спокоен. Знаю, на мой плес через камыши на резиновом баркасе моим знакомым (а то, что это они не сомневался) не проплыть. Метрах в 60–70 от меня мотор глохнет. Догадываюсь, уперлись в непреодолимую стену камыша. Прохода им не найти. Лёта уток никакого.
Через некоторое время со стороны моих соседей послышался разговор и веселый женский смех. «Жанна», – догадался я. Поднявшись на среднюю лавочку лодки, увидел торчащую над камышом голову. Откуда-то на них налетает чирок.
Торопливый дуплет. Смех Жанны сопровождает дальнейший полет чирка. Мне было интересно наблюдать за их охотой. Туман совсем унесло ветром. Открылись широкие просторы, поросшие сплошным камышом и залитые ярким солнечным светом. От легкого дуновения ветерка камыш ходил волнами, и только кое-где голубыми блюдцами виднелась чистая вода. Вижу, как вдоль открытой протоки на соседей летит кто-то покрупнее чирка. Птица, завидев лодку, слегка отваливает в сторону. Дуплет, и широконоска, шарахнувшись, летит на меня. Выстрел – птица комочком падает между листьями кувшинок. Рада прыгает за борт. Я ее подбадриваю, и вот она у лодки с уткой в зубах. Со стороны соседей слышно, как Жанна что-то со смехом говорит своему спутнику.
Спустя некоторое время, возле них появляется шустрый чирок. Дуплет – и снова промах. Секунда, другая – и чирок рядом с нами. Выстрел. О, удача! И чирок наш. Из-за камышей слышатся аплодисменты и возглас: «Браво, маэстро!» Эти слова как бальзам на мое сердце. «Мы еще «могем», – говорю я Раде. Только смолкли смех и аплодисменты, замечаю, как на соседей идут две кряквы. Их полет нетороплив, ровен. «Ну, ну! – Не зевай», – шепчу я соседу, забыв про свою неприязнь к нему. И он действительно не прозевал. Раз за разом гремят выстрелы. Птицы разошлись в стороны, потом вновь слетелись и направились ко мне. Меня охватил кураж. Я был уверен, что возьму обеих. Расчетливый дуплет, и птицы, кувыркаясь, падают недалеко от лодки. Одна пытается уплыть в камыш. Выстрел – и птица забилась на воде.
Громкие аплодисменты Жанны и восторженный возглас «браво» тешат мою душу.
– Слышь, мужик, плыл бы ты отсюда, а? – доносится до меня строгий окрик.
У меня уже четыре утки. Хватит. Я в тон откликаюсь: «Слушаюсь и повинуюсь». Рада тем временем подплывает с птицей. Ба-а! Крякаш. Собака отправляется в камыши и к великой моей радости доставляет другого селезня. Неплохо.
Дуплет и два красавца селезня. Правда, они еще без красивых завитушек на хвостах. Но селезни. Я собираю чучела и направляюсь к берегу. Проплываю мимо соседей. Жанна громко нас приветствует и поздравляет с добычей. Я благодарю ее и прижимаюсь к «баркасине». Девушка сидит на борту и весело улыбается. Кладу перед ней красавцев селезней со словами: «В знак благодарности за аплодисменты и признания нашего мастерства». Рада не медля и секунды, полезла к Жанне с поцелуями. Ее спутник небрежно обронил: «Нам не нужны ваши утки». Но Жанна решительно заявляет: «Благодарят не тебя, мазила. Так что помолчи». Я раскланялся с девушкой и в чудесном настроении отчалил от их лодки. Толкая свою посудину, с удовольствием оглядываю окружающее пространство. Мир прекрасен, и хороших людей вокруг нас много.
Комментарии (0)