Своего рогача я взял

Если он несчастлив, то виноват сам. А потому обязан до тех пор хлопотать над собой, пока не устранит этого неудобства. Вот я и стремлюсь жить по этому принципу. Правда, вылазки на природу в нашем благословенном крае стали неинтересными из-за отсутствия зверья. Однако в нашем городе начало работать бюро охотничьих путешествий, и я стал одним из первых его клиентов. Я жил мечтой побывать на лосиной охоте. Все началось в прошлом году, как-то незаметно подошел сентябрь – время гона у лосей. Позвонил в бюро, и мне сразу же предложили поехать поохотиться на лося на стон к нашим соседям в Беларусь.

В Березино меня встретили по всем правилам гостеприимства. Поселили в комфортабельном домике, сытно накормили. Кухня мне пришлась по душе, все блюда готовились из мяса диких животных. Первым делом егерь Юрий повел в тир, проверить меня и мой «Манлихер». Произвел я два выстрела по мишени, егерь остался доволен. Пора было ехать в лес. Я нервно смотрел на черные тучи, нависшие над базой. Предчувствие дождя подтвердилось. Через минуту-другую тяжелые капли застучали по кровле. При такой погоде охота на лося на стон не очень перспективна. Лес встретил нас неприветливо. Определились с местом. Юрий начал вабить в надежде, что какой-нибудь старый рогач отзовется и бросится на соперника, но лес молчал. Над ним опустились непроглядные сумерки. Мы возвратились на базу.  

На следующий день проснулся раньше назначенного времени и к своему ужасу понял, что дождь шел всю ночь. Более того, поднялся ветер, раскачивает деревья, шумит.
Мой партнер по охоте давно на ногах, надо ехать. Все повторяется точь-в-точь, как вчерашним вечером. Предрассветный лес молчит, несмотря на призывные «стоны» вабильщика. Рассвело. Но и в этот раз брачных перекличек лосей мы не услышали. Честно говоря, настроение начинает портиться. Через несколько часов погода стала улучшаться, и у меня появилась надежда, что вечером какой-то шанс появится. Дождь перестал моросить, ветер просушил лес, траву. Вечером мы вновь на месте гона лосей. Видны поломанные молодые деревья, следы лосиных копыт. Юрий определил меня на новое место, у густого кустарника, при этом предупредил, что разъяренный бык опасен, поэтому надо быть максимально собранным. Егерь отошел от меня метров на тридцать, принялся за свое дело. Я уже окончательно поверил в то, что охота состоится. Установил на подставку оружие и приготовился к встрече зверя. Напрягал свой слух, дабы не оказаться застигнутым врасплох. Ждать пришлось до полных сумерек. После очередного «стона» вабильщика по звукам ломающегося валежника понял, что бык приближается. Но шум вскоре затих. Егерь принялся ломать сухие сучья, привлекая животное. Ответный шум через минуту-другую повторился; вглядываясь в темень, я почувствовал, что бык недалеко. Еще мгновенье, и примерно в пятнадцати метрах появился темный силуэт огромного животного. Я спокойно выцелил, нажал на спусковой крючок. И – какой ужас! – меня пробило, словно электрическим током, случилось то, чего никогда не было: осечка! Понял это и Юрий. Чтобы отвлечь от меня внимание зверя, он продолжил шумно ломать сучья. Нажимаю на спуск вторично, но осечка повторяется. Судорожно пытаюсь вытащить из магазина патрон с непробиваемым капсюлем. Наконец это удается. Вновь целюсь в отдалившегося от меня метров на тридцать пять быка, жму спуск. После выстрела идем с егерем в ту сторону, где в ночной чаще исчез лось. Промазал? Подранил? Попал? Ответы на эти вопросы получим завтра. Осмотр на следующий день, к сожалению, для меня неутешителен. Следов крови нет, зверь не обнаружен. Значит, промах. Досада переполняет мое сердце, но вскоре успокаиваюсь. Ничего не проходит бесследно: сколько эмоций получено, сколько всего нового узнал из разговоров с егерем о жизни лосей! Например, что гон у них проходит очень активно. За одной коровой иногда ходят по несколько быков, самцы друг друга не жалуют, ожесточенные драки иногда заканчиваются гибелью одного из них.  

Год пролетел незаметно, а вот желание заполевать лося настолько укрепилось, что едва дождался открытия охоты. В сентябре в Беларуси, как и в прошлом году, с погодой не заладилось: третий день моросил дождь. Лес и утром, и по вечерам настолько плотно укутывался туманом, что уже в нескольких метрах от себя невозможно было различить стволы деревьев, кустарник. Гон у лосей только начался и не достиг предельного накала. За четыре вылазки в угодья несколько раз услышал я лосиный стон, не отличающийся особой страстью. «Поторопился с приездом», – то и дело сокрушался я в душе, начиная нервничать. Позади уже два малоутешительных охотничьих дня. Александр, мой поводырь и вабильщик, успокаивает меня. Тьма опустилась над лесом, да еще этот выматывающий душу туман. Как он некстати! Но вот раздается лосиный стон, я вздрагиваю от неожиданности, но это вабит Александр. Проходит минута, другая. Ответного стона не слышу, и лишь из лесных дебрей доносится шум ломающегося валежника. Лось! Идет на призывный стон. Шум усиливается, уже совсем рядом. Сомнений нет: идет хозяин гарема. Вглядываюсь в сторону, откуда доносится треск веток, но ничего не вижу. Егерь еще вабит в надежде привлечь внимание рогача. Но что это? Ничего не слышу, где тот шум пробирающегося через лес животного, который явно звучал в моих ушах? Надо же такому случиться! Минуту назад, судя по всему крупный рогач, которого я уже представил в своем воображении, потерял желание соперничать и исчез в лесной чаще, легко и бесшумно, так и не выйдя на открытое место. Полчаса проходят в тишине, вабит лишь егерь, ответа не слышу. И вот уже справа от меня, от центра поля, на котором стою, доносится хлесткий шум ломающихся веток, топот лосиных копыт. Сердце вновь усиленно застучало. Шум почти рядом, всматриваюсь в едва видимый контур кустарника, притягиваю карабин к щеке. В оптике бледно обозначается силуэт лося. Рогов не вижу. Решение стрелять приходит в долю секунды. Задерживаю дыхание, точка прицеливания – на лопатке, плавно нажимаю на спуск. Как валится лось на землю, не вижу, доносится лишь гулкое эхо со стороны кустарника. Через несколько минут мы у туши животного. Осматриваем. Тупая боль отдается в моей голове – лось не трофейный. Что делать? Александр предлагает мне еще раз попытать счастья, тем более, что в запасе у меня есть два дня. Соглашаюсь.  

На следующий день утром выехали на несколько часов, и вновь безрезультатно: быки словно сквозь землю провалились. Остался один единственный выезд. Услышат ли меня сегодня боги!? Погода меж тем переменилась к лучшему. Дождь, наконец, прекратился, исчез туман, высветлило небо. Кто будет спорить: успех любой охоты в немалой степени зависит от погоды. С вечера, еще засветло, приехали на лосиное «токовище». Занял свою позицию на границе частого леса и редколесья, рядом – то же перепаханное поле, чуть впереди – канава, наполовину залитая водой. Еще первые лунные отблески не посеребрили маковки сосен, как Александр принялся вабить. К слову, делает он это не при помощи берестяной дудки или какого либо другого приспособления, а губами; я вслушиваюсь в издаваемый «стон» моего егеря и уже не нахожу каких то различий между его «стоном» и стоном дикого животного. Напрягаю слух, но лес по-прежнему глух к моим мольбам. Но что это!? Лось отозвался!? Точно! Все мое внимание приковано к шуму ломаемого каким-то лесным великаном валежника. Неужели «клюнул»? Огромный лось вышел на меня лоб в лоб и замер в семидесяти метрах. На этот раз я отчетливо увидел крупные рога. Справившись с волнением, выцелил в основание шеи и нажал спуск. Лось как-то нехотя стронулся, будто обиделся на неожиданное беспокойство, сделал шаг в сторону, затем, набрав силы, перемахнул через канаву и скрылся в лесу. Только через минуту-другую донеслось тяжелое, со свистом дыхание, затем треск веток. Это рухнул тяжелый зверь. Я ликовал. Рога выдались на славу. Пусть не рекордные, но по меркам Беларуси заслуживающие, и даже очень, внимания.