Полдеревни за ружье

Приезжать в конце августа в когда-то купленный под Торжком, недорого и по случаю, почти даром, дом стало традицией. Грибы и ягоды, рыбалка и, конечно, охоты.

Чем ни займись, а все в удовольствие. Почти вымершая деревенька в двадцати километрах от районного центра Тверской области с единственным местным жителем Вячеславом по прозвищу «Ядрёнеть».

Подаренная недавно женой Беретта доставляла мне неописуемое удоволь-ствие. И подарок этот оказался ни к какому-то празднику, а просто чтобы поднять настроение. Можно сказать, боевой дух. Оружие все-таки…

Работа не шла. Заказы сошли на нет. Хуже не было раньше никогда.
И вот проснулся я, как обычно, не слишком рано, уже рассвело. Стараясь не шуметь, почти на цыпочках, чтобы и половица не скрипнула, пошел вниз на кухню. А там сверток во весь обеденный стол в золоченой бумаге и шарик в виде сердечка на красной ниточке. На свертке открытка. На открытке изображены два медвежонка у камина
и надпись: «Чтобы превратить жизнь в сказку, нужно совсем немного». Подарок, сразу догадался я.

Конечно, когда расчехлил сверток, то оторопел. Под подарочной бумагой появился пластиковый ружейный кофр Beretta. Но когда открыл я футляр, то обмер от восторга. Невероятной красоты двустволка тихо покоилась на мягком темно-синем бархате. И не просто Беретта, a 687-я в исполнении Silver Pigeon III.

Мне давно хотелось классическую двустволку. Пятизарядная Бенелли хороша, лучше и не надо. Но со временем и опытом охоты понимаешь, что два выстрела и «чок-получок» – это классика охоты на любую птицу. И вроде бы мельком и невзначай она подглядела мою мечту. Да так, что сошло бы и попроще, но вот на тебе, по полной. Подошло и по размеру, и по весу, и по балансу, прикладистое – слов можно потратить с целый патронташ, – и, бесспорно, красота. Ничего барского, как любят наши оружейники на подарочных ружьях хохлому разводить. В итоге, как корове седло. Здесь же все просто и предельно ясно. Детальки гладенькие. Несмотря на то что новое, все подогнано так, что любой механизм без лишнего чиха с уверенным щелчком встает на свое место четко и плотно. Игрушка, да и только.

Взять хотя бы ложе с пистолетной рукояткой: вскидываешь, а оно уже, где надо. Уж как его подбирали, только рисунок древесной под матовым лаком, можно разглядывать каждый раз, как первый. Нехитрая чеканка с птицами, ну что в ней такого по большому счету, а как к месту… В руках лежит, словно под меня делали. И каждый выстрел, как залп салюта. В плече не пинается и бьет точно. Может, мне стыдно из такой красоты промахнуться. А чем еще объяснить, промахиваться перестал, и рыжие тарелки разлетаются в дым, одна за другой. Пес мой доволен не меньше. Что ни выстрел, так и добыча в траве. Не охота, а учебное пособие для начинающих.

В конце сада появился Мишаня. Дом он купил два года назад. Скорее не дом, а остатки от него, и, как и все попавшие сюда однажды, полюбил это место раз и навсегда. Трудом и умением быстро превратил развалины древнего пятистенка в красивый большой и удобный для жизни дом. И вдохнул в него, похоже, все, о чем мечтал и чего не мог осуществить в московской жизни. Свои путешествия по Индии, любимые японские штучки и русские провинциальные детали. Думаю, его дом лучший в округе. Местные, проходя мимо на речку или в лес за грибами-ягодами, косятся. Кто свое восхищение прячет, а кто, не стесняясь, любуется. «Учитесь, черти ленивые» – думаю я про себя. «До сих пор от уличных сортиров не откажетесь». После нормальной жизни это не для слабонервных.

Но им поздно. Выбирая между пьянством и удобством, без лишних замешательств, выберут первое. С ним все удобно. Думаю, другие, что придут на смену, захотят по-настоящему изменить свою жизнь. Поймут наконец-то, в какой красоте им довелось родиться. Перестанут чураться и бежать от нее.
Мало кому дальше Осуги с Поведью доводилось ходить. И не всегда через сильные холодные воды и перейдешь вброд на другой берег. А там, словно за границей иного государства, все уже другое. И звуки, и следы, и солнце еле пробивается сквозь мощные кроны. Жутковатый лес. Иногда мурашки по спине бегают и делается не по себе. Медвежьи следы на песке обмелевшей за лето реки не редкость. Зимой отсюда приходят волки, и слышен вой по ночам с опушки окоченелого леса.

У соседа есть прозвище от «Ядрёнетя» – «деревянный». Он большой мастер-краснодеревщик. И, конечно, с любопытством разглядывает ружейное дерево. У Мишани тоже есть ружье. Правда, какое, не знаю. Известно, что когда-то и он любил охотиться, но в какой-то момент вдруг забросил это дело. Единственный деревенский житель Вячеслав шутит, что когда охоту весной открывают, то тетерева, будто у него на огороде прячутся. Может, и так. Я несколько раз видел сидящих на березе, растущей на Мишаниной бане, косачей. Сидели они там вполне по-домашнему и никуда не срывались при виде людей.
– Наверное, удобный?..
– Прикладистый.
– Сразу видно. Вручную такой точить замучаешься, а на станках проще и быстрее. Насечки на рукоятке так ровненько, вручную сложно. А здесь каждый ромбик читается, да еще и заостренный кверху.
– Да, раньше такие вещи строгали как пиджаки, под каждого отдельно. Сегодня такое редко встретишь. Да и выбор поменялся. В магазинах глаза разбегаются от выставленных стволов. Что в руки лучше ляжет, то и бери. Ты же к сапожнику не пойдешь за обувью или за брюками к портному. И стоили соответственно…
– Ничего про это не знаю, – ответил
Мишаня.

Что может быть приятнее, чем поболтать, бездельничая, на отдыхе о чем-то знакомом и любимом. Заметив интерес в глазах собеседника, я начал делиться своими мыслями:
– Если взять популярные в начале теперь уже прошлого века ружья «Льежской мануфактуры», то хорошее по тем временам и по нашим тоже стоило около 300 рублей. А очень хорошее и 450–500. Конечно, были и по тысяче. Это очень и очень хорошее. Но можно было купить и дешевое, за 40–50. В то же время тульские заказные стоили от 150 до 170 рублей.
– Это же были огромные деньги, – почти возмутился Мишаня.
– Я сам удивлялся, пока не вник в тему. Почитав только о способах изготовления стволов, за голову схватился. Это сегодня все проще: станки, компьютеры, технологии. Только представь себе, что изначально трубу делали, навивая полоску железа на костыль. И так же накручивали из разных сортов стали. Мне самому стало интересно, что можно было в те годы купить на эти деньги. И я разыскал некоторые сравнения.
– Как дом стоило? Так и было. Цены на пятистенок были от 50 до 120 рублей. В архивных записях Рязанской губернии нашел запись о продаже дома купчихи Поповой с двором, 600 рублей. А дом некоего священника, с рублеными сенями, ригой и амбаром, оценили в 375 рублей. Хотя, сам знаешь, купчиха купчихе рознь. Может, это что-то вроде нашего сегодняшнего челнока. Или священник из чеховского рассказа, что пряники со стола таскал и крошки собирал. По тем же записям шерстяные чулки белые стоили
20 рублей. Или кружева для занавесок по 3-4 рубля за метр. Ананас стоил, как корова.
– Тогда, для лучшего сравнения, сколько же твое стоило?
– Пообещай, что никому не расскажешь.
– Обещаю!
– Почти 150 тысяч.
– Шутишь?
– В том-то и дело, что нет, – я также допил уже почти теплые остатки. – Еще пива?
– Пойду. Спасибо за угощение. Теперь сам заходи. Вечером жену встречаю, шашлычок будет. И выпьем чего-нибудь покрепче. Такой подарок надо как следует обмыть.
Миша лениво сполз с лавки и, потерев отлежавший бок, пошел к калитке.
– А чего заходил-то? – запоздало решил поинтересоваться я.
– Да сосед твой напротив дом продает.
– И сколько?
– Полтинник хочет. Одна треть от твоего ружья.
– Да, не сильно поменялись цены. Выходит, если Блазер взять, так он как целая деревня и стоит.
– Неужели так дорого? – уже с раздражением спросил Мишаня.
– Английские ружья и подороже будут.
Тут уж и совхоз может не потянуть…