Три декабрьские охоты

Для меня охота на лося среди всех больших охот стоит особняком. Каждый раз, стоя на номере или пытаясь подойти к работающей по лосю собаке, я мысленно готовлюсь к встрече с чудом и каждый раз, оглядывая поверженного зверя, жду, что следующий уж точно будет походить размерами на гигантов из моей молодости.

Мое первое знакомство с этим зверем состоялось в долине реки Пенжины, где на высоких пойменных террасах среди зарослей чозений, сибирской ивы и тополевника в изобилии встречались сброшенные гигантские рога.

Позже, уже пообвыкнув в тайге, я увидел и самих гигантов, а еще через год знал основные тропы сохатых, их переходы через реки, а также места, где они устраивают осенние турниры. Тот молодой восторг от встреч с пенжинскими лосями живет в памяти до сих пор. И теперь охота на лося дает мне возможность хоть на минуту вернуться в прошлое.

Первая охота, в которой мне привелось участвовать в декабре минувшего года, проводилась в Лесном районе Тверской области. Тогда среди нас был новичок. Еще с вечера мы начали объяснять ему принципы организации загонной охоты, правила поведения на номере, технику безопасности при стрельбе и другие мелочи, жизненно важные на охоте.

В конце инструктажа хозяин охоты особо подчеркнул, что по традиции зверь пойдет на новичка, и напомнил: охотимся мы только на быка, рога остались лишь у молодых сохатых, поэтому нужно быть внимательными. Для нас присутствие новичка в команде вызывало дополнительное беспокойство: как он справится с волнением?

И вот уже второй час мы стоим на номерах, расставленных вдоль проселочной дороги. Раз в двадцать минут мимо нас проезжают легковушки. Стереотип поведения всех водителей таков: метров за пятьдесят они притормаживают, но, разглядев сурового вида мужа с карабином или ружьем в руках, ускоряются и уносятся в вихре снега под звук натужного воя мотора.

Погода нам благоволит, морозец под десятку, ветер практически отсутствует. Стоять хорошо и комфортно, только вот мысли невеселые. Загон проходит неровно. Кричане идут с разрывами, фланги отстают от центра, кто-то кричит, кто-то идет с трещоткой. Понимают ли загонщики, что и как они должны делать, неясно. В принципе это типичная картина для многих хозяйств России. Взять угодья в аренду еще не гарантия того, что все будет делаться как надо.

Впервые на охоте на мне вместо пуховика костюм от канадской компании Canadian Camper. Интересные ощущения: сидит плотно, но движениям не мешает; не громоздкий, но теплый; нахожусь на номере около двух часов, а стоять легко. Вдоль линии стрелков время от времени срываются шквалы резкого стылого ветра, но я их совсем не ощущаю.

Похоже, современные мембраны, примененные в этом костюме, и впрямь готовы успешно конкурировать с традиционными сукном и шерстью. Особенно мне нравится, что в движении ткань куртки и штанов не шуршит. Вот так, прислушиваясь к ощущениям от новой одежды, я не замечаю, как летит время. Зверя нет. В невеселых думах проходит еще около получаса, и вот наконец машина собирает стрелков.

Загонщики, сидящие в ней, говорят, что семья лосей вывернулась из загона и ушла через них в болото, за ними увязался кобель западной лайки, за которым ушел его хозяин — иначе собака до ночи будет гонять зверей. Быстро снимаем оставшиеся номера и переезжаем в другое место. Стрелки опять выставляются по дороге, а загонщики на УАЗе уезжают к месту начала загона. Предварительно уговариваемся, что они должны строго держать линию, скорость и дистанцию, хотя надежды на это мало.

На удивление, второй загон идет лучше. Однако новичок (ведь предупреждали!) проспал зверя. Вместо того чтобы стоять на полотне проселка, он спустился за насыпь дороги (спрятался за дорогу!) и, естественно, не увидел лося, который вышел из леса метрах в пятидесяти от него, постоял десяток секунд на открытом и ушел обратно в загон.

Кроме хозяина угодий, который со своего номера все видел и теперь не переставая распекает своего родственника, все спокойны. Охота есть охота. Вечером на базе мы проводим «разбор полетов», беседуем с егерями. Нам сюда еще не раз возвращаться.

В следующие выходные выезжаем в Борисоглебский на нашу традиционную редакционную охоту. Плотность зверя здесь высокая, угодья для лося просто роскошные. Огромные пространства осинников, ивняков с вкраплениями матерого леса, старые вырубки, березовые колки и пустые громады полей, по краям которых так любят ходить звери; великолепная кормовая база, слаженная команда хорошо работающих егерей — все вселяет оптимизм.

Первый загон расставляют по дорогам, линия стрелков образует прямой угол. Если звери в загоне есть, то, идя на ветер, они обязательно выйдут на номера. Мой — на краю линии в чистом поле, у пары молодых березок. В белом камуфляжном комбинезоне, столь понравившемся мне на прошлой охоте, раскрашенном под березовую кору, с редкими рыжеватыми пятнами (и почему канадцы называют эту расцветку снежный барс?), я на номере практически незаметен.

Не холодно, около восьми градусов мороза, но сильный пронизывающий ветер забирается под одежду и неприятно выстужает разгоряченное ходьбой по глубокому снегу тело. Отаптываюсь на номере, прикидываю возможный ход зверя и дистанции стрельбы, готовлю карабин, застегиваю комбинезон. Плохо, что шапка легкая, поэтому приходится накинуть аккуратный капюшон, который, к радости, не стесняет движений головы. Все, я готов к ожиданию.

Через пять минут мембрана куртки полностью отводит влагу разогретого тела, и мне тепло и… сухо, как младенцу. Не сомневаюсь, что дизайнеры одежды прекрасно знают, что такое охота и что нужно охотникам. Необходимый минимум глубоких карманов на куртке и штанах, отсутствие лишних шнуровок, ремешков, застежек и замочков, столь любимых псевдоохотничьими производителями снаряжения и столь же вредных на реальной охоте, плюс маленький подарок лично для меня (как, впрочем, и для всех правшей-охотников) — маленький карман на молнии на левом рукаве ближе к запястью, куда совершенно естественно ложится пара запасных патронов. Так, на случай добора подранка…

Довольно быстро выясняется, что группа лосей ушла из загона перед самым его началом. Подшумели! Или мы, или лесозаготовители, вывозящие хлысты с ближайшей делянки. Последние десять лет у нас не было, наверное, ни одной охоты, чтобы по соседству не рубили лес. Реалии современной России!

Директор хозяйства быстро собирает команду стрелков, подтягиваются егеря, и мы дружно смещаемся по проселку вглубь от основной дороги на пару километров. Теперь стрелков выставляют вокруг массива смешанного леса, а егеря на «гибкой связке» на лыжах за «Бураном» уезжают к началу загона. Минут через пятнадцать слышен первый крик загонщиков. Потеха началась.

Мое место, как и в первый раз, на дороге в открытом поле. Только я пробормотал про себя молитву Николаю Угоднику, как из серо-белой стены леса на открытое вылетела пара лосей. Боже, как красив бег животных! Помнится, Олег Куваев писал, что в танце балерины Большого театра нет столько красоты, сколько в бегущем по тундре олене.

Ясейчас не в чукотской тундре, и передо мной не северные олени, но я согласен с ним тысячу раз. И это куваевское сравнение подтверждается, когда из березняка вываливается еще пара животных, и все они безмолвно, вытянув в направлении движения шеи, бегут на мой номер. Я опускаюсь на колено. Меня прикрывает невысокий куст, стрелять через него нельзя, но он мне нужен как укрытие.

В оптику я разглядываю животных. Это быки, последний и вовсе с рожками — молодой. Пусть будет первый, решаю я, и веду в прицеле лидера группы. Его бег восхитителен: неторопливо взлетающие ноги, как в замедленном кино, колени сгибаются и разгибаются, уверенно впечатывая копыта в снег. Мне претит долгая и мучительная смерть красавца, и я молюсь, чтобы выстрел был точен.

Еще пара секунд — и группа появляется из-за прикрывающего меня кустика. Выстрел. Знаю, что он хорош, но в этот момент мне не хватает духа прекратить стрельбу, я добавляю вторым и потом, когда лоси перескакивают дорогу, в угон, третьим. Лось падает метрах в сорока от дороги. Вот и все. Слава Богу, я не подвел команду.

Третья охота состоялась благодаря приглашению доброго знакомого, который совсем недавно стал директором хозяйства за Рыбинским морем. Фантастически богатые зверем угодья знамениты еще тем, что сюда подходят мигрирующие от снегов лоси Вологодчины и архангельской земли. Правда, местные охотоведы утверждают, что весь лось местный. Ну да ладно! Главное, чтобы люди распоряжались этим богатством с умом.

Место охоты было определено в 20 километрах от базы. Утром оседлали снегоходы — и в путь, колонной. Мороз –27 °С. На ходу ветер выбивает слезу, кожа на лице стягивается, как засыхающий клей. Я и теперь в Canadian Camper. К моему удивлению, мне даже жарко.

Для вентиляции открываю карманы под мышками куртки. Удобная штука. Через пару минут я уже и не помню, что потел. Вот бы такую одежку моим друзьям на Камчатке! Иной раз они так накрутятся на снегоходе за день, что белье можно выжимать… По дороге замечаем пару сохатых. Холодно зверю: стоят на месте, берегут энергию.

Минут через двадцать пять мы прибываем в район охоты. Прямо на «Буранах» расставляемся на номера. Чудно на номере сидеть на сидушке снегохода. Зато удобно. Зверь техники не боится. Это-то и плохо. Этим всякий браконьер и пользуется.

Мой номер прямо на следу снегохода. Передо мной чаща чернолесья, много ивняков, вершинки обкусаны лосями, полно переходов. Чувствуется, что зверь есть и его много. Минут через десять начался загон, и тут же на левом фланге заговорил браунинг, тут же вплелся калибр побольше, затем в дело вступил гладкий ствол. Что-то много выстрелов.

В этот момент через сплетение ветвей я вижу сохатого. До него метров тридцать, но стрелять нельзя: пуля раскроется при попадании в ветки. Лучше подождать. Видно, стреляный зверь, хоть и молодой. Не хочет выходить к дороге, осторожничает. На одном роге я вижу три отростка. Вкладываюсь. Поймав мое движение, лось уходит на номер справа от меня.

Опускаю карабин и смотрю на соседа. Тот целится, затем опускает ружье, вновь вкладывается… Что-то не так. В этот момент лось решает прорваться между мной и соседом, с шумом и треском на махах перелетает дорогу, уходит с нее… И тут я стреляю. Второй выстрел по уходящему зверю сквозь кусты. Стрельба накоротке, до лося не более 25 метров. Есть уверенность, что он бит чисто. Подваливает рыжая лаечка одного из егерей и, причуяв след, уходит за зверем.

Минуты через две она нехотя отдает голос, словно зовет: «Вот он, лежит». А может, я неверно ее понял? Ждем на номерах, хотя ясно, что охота состоялась. Подхожу к следу, когда слышится крик старшего: «Сбор!» На снегу «стрижка» — значит, попадание есть. Теперь надо дождаться распорядителя охоты и идти за зверем. Однако егеря берут эту часть работы на себя и через пять минут по рации поздравляют меня с трофеем.