Минприроды республики Калмыкия решило не открывать в этом году весеннюю охоту, как, впрочем, и в прошлом. И мы, разделившись на пары, сидели в своих скрадках на ставропольской земле, буквально в 200 метрах от границы с Калмыкией, тщетно пытаясь подманить редких гусей, летящих стороной. Но то ли место было неудачное, то ли охотников слишком много в угодьях, гуси упорно пролетали мимо.
Дни первый, второй и третий (безрезультатные)
Сколько раз говорил себе не начинать охоту в выходные, а использовать их только для разведки. Но после продолжительной зимы так хочется поскорее вырваться к теплу и бесснежью, что все равно выезжаешь сильно заранее. На этот раз наш ранний отъезд подстегнул еще и обещанный снегопад, обрушившийся на столицу в самом конце марта. Мы успели выскочить из него ночью, проскочив по самому его краю. Уже ближе к Ростову на Дону снег совсем исчез, появилось солнышко, и настроение стало значительно лучше. Но даже доехав до Маныча, вдоль которого лежали последние километры нашего пути, мы так и не сумели увидеть ни одной гусиной стаи. Только ветер протяжно завывал в открытые окна, но и он не портил предвкушение предстоящей охоты, тем более что было тепло и комфортно.
Солнышко припекало все сильнее, и утренний холод начал немного отступать. Неплотная стенка шалаша хотя и не сильно, но все-таки сдерживала гуляющий по степи ветер. И разморенное к середине дня весенним солнышком тело начало расслабляться, а веки сами собой смыкаться. Дрема подступила незаметно, погрузив в чуткий сон.
- Ух, ты…, — вскрикнул Игорь, сидящий рядом в шалаше, и вскочил, хватая ружье.
Сон слетел, как и не было. Я тоже вскочил, вскидывая ружье, но успел прицелиться только во второго гуся из налетевшей пары, а выстрелить в уже падающую птицу, добивая подранка. Две птицы молча налетели на стоящие чучела и уже хотели садиться, когда мой товарищ увидел их, и уже не оставил шансов ни им на спасение, ни мне на выстрел.
Утром первого дня, когда мы перебрались с теплой станичной базы в угодья, где стояла палатка, степь встретила ярким солнцем и ветром. Гуся было много, но весь он сидел в калмыцких угодьях, где мы охотились несколько лет подряд, а теперь с завистью смотрели в его сторону. Делать было нечего, надо было искать место для охоты там, где это было можно. А выбор у нас был небогат. Большая часть участков, где проходил основной пролет гусей, была занята скрадками, построенными местным ставропольским охотоведом, ожидающим приезда «гостей». Поэтому мы решили расположиться подальше от них. Но осмотр угодий не принес радости. Степь была суховата, хотя и заполнена водой, и сильно отличалась от уже позеленевших калмыцких участков, где и сидели гуси.
- Так вода только вчера пришла, — сказал местный пастух, стерегущий отару на краю небольшого водоема.
- Тогда понятно, почему здесь нет ни одного гусиного следа, — заключил я, обращаясь к товарищам.
Каждому охотнику, а особенно охотнику на гусей, известно, что нет ничего более надежного в такой охоте, как хорошо слаженная команда, когда каждый понимает другого с полуслова и полностью доверяет товарищу. В этом году наша команда развалилась: кого-то задержала работа, кто-то уехал на отдых, а кого-то свалила болезнь. Поэтому в хозяйство мы приехали разношерстной бригадой. Два человека из Москвы – ваш покорный слуга и мой товарищ Игорь, из Воронежа – Владимир и Саид и из Ставрополя — Виктор и Алексей. Поэтому и охотиться решили парами, расположившись метрах в 500 друг от друга.
Каждый замаскировался по-своему, но очень качественно. И если наши товарищи выбрали места там, где было много воды, то мы с Игорем решили расположиться на берегу небольшого водоема, где, хотя и не было следов гусиного пребывания, зато сидело множество уток-пеганок, что оставляло хоть какую-то надежду на удачу. Уже имея опыт в маскировке в голой степи, мы решили зарыть, хотя бы немного, наши скрадки-лежаки в землю. Но глубже, чем на штык лопаты, сделать этого было просто невозможно – сразу выступала вода. Хорошо, что еще поддоны взяли с собой, и можно было не лежать в луже.
Но ощущение охоты и весны уже было. Степь пахла полынью и оттаявшей землей, ветер гонял «перекати поле», а над головой заливались жаворонки. Я радовался, как ребенок. Не важно, как завтра сложится охота, мне было хорошо уже от того, что я вновь здесь, в стороне от душного города и затянувшейся зимы, и дышу полной грудью ОХОТОЙ.
Ранним утром выезжаем на открытие. «Арго» урчит, но тянет по степной жиже телегу с охотниками. Однако в отдельных местах приходиться вылезать и дружно подталкивать нагруженную охотничьим скарбом технику. Два раза проскакиваем нужный поворот через тростник. Хорошо, что вчера вечером я забил наш маршрут в GPS, и мы быстро находим наши скрадки, а вот товарищи еще долго крутятся по ночной степи в поисках своего места. Пока расставляем чучела, в ночном небе постоянно раздается перекличка гусей, и сердце начинает учащенно биться в предвкушении зори. Но вот начинает светать, и мы салютуем по первому налетевшему в сумерках одинокому гусю, благополучно «пропуделяв». Ну что же, «стволы прогрели». На этом охота и закончилась. Мы только смотрели и тщетно пытались манить пролетающих стороной гусей. Но даже те стаи, которые интересовались нашей присадой, в последний момент начинали ее облетать. Что им мешало или не нравилось, мы так и не сумели понять ни в первый, ни во второй день. Ни утренняя, ни вечерняя зори не дали результатов, хотя и провели мы с скрадках весь первый день и половину следующего, слушая стрельбу со стороны скрадков хозяев угодий, и не понимая, по кому они стреляют.
К середине дня воскресенья ставропольцы и воронежцы решили ехать домой, потеряв надежду на успех, подкрепленную сломавшимся «Арго». И мы остались вдвоем с Игорем и местным егерем Николаичем.
- Что посоветуете, Леонид Григорьевич, — обратились мы к местному охотоведу, проводившему своих «гостей», после того, как он помог нам эвакуироваться из степи и вывезти сломанный вездеход.
- Поезжайте на слияние двух лиманов, вечером там летит и гусь и утка.
- А утром в ваши скрадки встать можно будет?
- Вставайте, только вы туда на УАЗе не проедете.
- Ну, мы вечерком съездим, посмотрим. Может, с наших угодий заедем, — сказал Николаич.
День червертый (пограничный)
Самый ближний к границе с Калмыкией скрадок оказался на краю большой солончаковой лужи и совершенно не внушал доверия. Тростниковые заросли были в стороне, а он одиноко торчал посреди степи на краю водоема или, правильнее сказать, лужи, в метре от границы областей, просвечивая насквозь редкими стеблями тростника.
- Давай пробовать, — сказал Игорь.
- Согласен, выбор у нас небогатый, — ответил я, — поставим чучела прямо на лужу, так лучше видно будет.
- Только давай возьмем только 12 штук, а остальные не потащим.
- Хорошо.
Вечер не принес результатов, хотя и появилось ощущение охоты. Большой лиман, теплый ветер и запахи степи и весны, да проносящиеся над тростником утки, радовали душу.
Наутро третьего дня мы приехали к новому месту. Взвалили весь охотничий скарб на себя и поплелись пешком по солончаковой жиже к шалашу. И хотя было не глубоко, ноги вязли и, чтобы не зачерпнуть весенней водички, приходилось переставлять их не спеша.
Гуси не заставили себя ждать. Как только стало светать, с калмыцких равнин начал доноситься гул пробуждающихся птичьих стай. Покуда ветер не начал дуть в полную силу, мы слушали и наблюдали за ними, в надежде, что отдельные птицы, все-таки полетят в нашу сторону.
Ветер в калмыцких и ставропольских степях дует постоянно, то с меньшей, то с большей силою.
– Ветер у нас дует только два раза в год, — говорят старожилы, — первую половину года в одну сторону, а вторую половину года в другую.
Эту фразу я услышал еще в свою первую поездку на охоту в Калмыкию, и с тех пор всегда вспоминаю ее, когда приезжаю сюда.
Не была исключением и эта весна. В первый же вечер ветер разбушевался не на шутку, завывая и грохоча обшивкой палатки. И мы радовались, что это не простая брезентовая конструкция, а надежная каркасная палатка МЧС, обшитая снаружи металлическим профилем. Но утром первого дня охоты ветер немного поутих и начал дуть вновь только к утру понедельника, когда мы удобно расположились в шалаше.
Первый гусиный налет мы «проспали», наблюдая за калмыцкими гусями. Поэтому пропустили птиц, облетающих наш скрадок стороной. Проанализировав ситуацию, Игорь предложил переставить чучела в сторону, чтобы перед нами было больше свободного места.
- Я где-то читал, — сказал он, — что гуси всегда освобождают место на чистой воде для посадки налетающей стаи.
Спорить было не с чем и, хотя было лень вновь лезть в холодную воду, я согласился, и мы сдвинули нашу «стайку» в сторону. И оказались правы. Все следующие налеты были прямо на скрадок. Нам в очередной раз пришлось убедиться правдивости поговорки «Если это твой гусь, то он обязательно к тебе прилетит»! Гуси то и дело пролетали мимо, но к нам подворачивали именно «наши». За утро мы взяли 5 гусей и, довольные таким началом, поехали на обед. Как потом выяснилось зря. Птицы летали весь день. И когда мы вновь, через пару часов, вернулись в свой шалаш, тут же в этом убедились.
Довольно большая стая птиц прилетела по ветру, который дул нам в спину, поэтому и манить мы начали только тогда, когда они были уже над нами на высоте около 300 метров, все равно они нас не услышали бы против ветра.
- Высоко, — сказал я и отвернулся.
- А, давай попробуем, — ответил Игорь.
А дальше случилось самое неожиданное. Пролетевшие мимо гуси, услышав призыв собратьев, без облета, сразу, почти вертикально, начали снижаться, собираясь сесть прямо перед нами. Такое у нас было впервые. Обычно высокие стаи вообще не обращают внимания на присаду. А тут… Похоже, что летели они издалека, и им очень хотелось пить.
Но, то ли мы слишком разволновались, то ли ветер помог гусям, выбить нам удалось только одну птицу. Вывод был один – надо стрелять лучше.
Стоит отдельно рассказать о патронах, которыми мы стреляли. Это были просто «чудо – патроны». Надо было слышать, как мы костерили их изготовителей, все четыре дня охоты. Нет, конечно, никто не заставлял нас покупать новое изделие, тем более что и сделано оно было кустарно, хотя и на американской технике. Но уж больно расхваливали их производители: мол, и кучность отличная, и резкость великолепная. Кучность мы проверили и убедились, что она не плоха, но дробь летит очень кучно, поэтому и промахи наши, поначалу, были весьма частыми – гусей-то мы наманивали чуть ли не в скрадок. И только повторные выстрелы имели результат. Может поэтому, и подранков было много, хотя большинство из них мы легко добрали. А вот качество самих патронов оказалось ужасным. По-видимому, изготовители, решив сэкономить, заряжали патроны в уже использованные гильзы, взятые со стрельбищ спортинга. Поэтому часть из них при закрывании «звездочкой» дала легкое раздутие около донца гильзы. И если мой Fabarm только пару раз отказался перезаряжать, и я с усилием вынул патрон из патронника, то у Игоря начались проблемы еще в первый день охоты. Его Benelli Vinci оказался более строг к боеприпасам и стал клинить через патрон. Причем приходилось прилагать немалое усилие к затвору, иногда даже двумя руками, чтобы вообще вынуть патрон из патронника. Пришлось проверять все патроны, заряжая и разряжая ружье, откладывая в сторону бракованные под самые нелестные выражения в адрес разработчиков такой недешевой «продукции». Не говорю уже о том, что несколько раз оружие попросту давало осечку. Но вершиной качества стал момент, когда Vinci отказался стрелять совсем! Слава его изобретателям – механизм довольно просто разбирается. И Игорь обнаружил, внутри затворного механизма что-то болтается. Неужели сломалось оружие? Но, о счастье, это оказался капсюль, вывалившийся из новенького патрона, после выстрела. Он попал точно между неподвижной и подвижной частью затвора и боек попросту не доходил до донца гильзы. Вот это «ПАТРОНЫ»!
В очередной раз мы убедились, что надо либо набивать патроны самим, либо покупать надежную и проверенную продукцию.
К вечеру ветер начал стихать, и появилась надежда на хорошую зорю. Призыв манков стал слышен уже по всей округе, и к нам подлетела стайка птиц в 10-15 и стала кружить над шалашом, медленно снижаясь. А мы, замерев в шалаше, следили за ней, осторожно поворачивая головы.
- Сели, стреляем, — крикнул Игорь, вскакивая и хватая ружье.
Не очень понимая, куда стрелять я тоже подскочил.
Оказалось, что пока мы наблюдали за кружащими птицами, к нашей присаде подлетели низколетящие гуси и сразу стали садиться к пластмассовым «собратьям». Беспорядочная стрельба. Вижу, как вываливается гусь, в которого я стрелял, и стреляю в следующего, и потом еще раз. Стая улетает, а на воде покачиваются раз, два, три… Ух, ты, пять птиц!
- Вот это я молодец, — говорит Игорь, — сразу четыре штуки сбил.
Я не спорю и радуюсь за друга. Все-таки, он первым увидел гусей, и ему было удобнее стрелять. А я уверенно выбил только одну птицу.
- Мы с тобой, как пограничники, ни одного гуся не пропускаем на Ставрополье.
- И то верно, граница-то всего в метре, — ответил я, и тут же пропел: «Над границей тучи ходят хмуро…»
Совсем стемнело, и яркий месяц осветил степь. Звоним Николаичу, и вскоре фары УАЗа приближаются к нам из глубины ночи. Мы уже не прячемся и стоим в полный рост в шалаше.
И тут четыре силуэта гусей вырисовываются над водой. Вскидываем ружья, хлопанье крыльев испуганных птиц, выстрелы. Один гусь падает на воду и быстро плывет к противоположному берегу, а второй утягивает куда-то в степь. Жаль, но подранок. Первого добирает Игорь.
- Серый, — кричит он, — наконец-то, хоть один!
Подъезжает УАЗ.
- Ну, как дела, спрашивает Николаич?
- Да, так, еще несколько штук, — вальяжно отвечаем мы.
- Вот, — говорит он, — мне Мария и говорит – разве другие, приезжающие на базу, охотники? А вот как Игорь с Алексеем приедут, так я щипать птиц не успеваю.
Мы довольно улыбаемся. Охота удалась.
День пятый (заключительный)
Я проснулся ночью от холода. У меня просто зуб на зуб не попадал. Еще вечером похолодало и газовый обогреватель явно не справлялся с таким большим объемом палатки. А ветер, бушевавший за стенами нашего полевого пристанища, выдувал все тепло. С трудом собравшись с силами, я выбрался из спальника и накинул на себя сначала шерстяное одеяло, а потом и бушлат. Стало значительно теплее.
В ночь, как и было обещано прогнозом, ударил мороз около 5 градусов. Наши чучела, оставленные на ночь, вмерзли в лед, который легко ломался под нашим весом, но явно не собирался таять. Часов до 11 утра мы провели в шалаше, наблюдая за калмыцкими стаями, переговаривающимися и перелетающими с места на место, как и в первые дни охоты. Ветер продувает насквозь, солнце то появляется среди облаков, то вновь исчезает.
Хоть и медленно, но лед начинает подтаивать, а чтобы ему помочь Игорь выходит из скрадка и переламывает довольно большое пространство вокруг чучел. Но гуси так и не появляются.
- Знаешь, — говорит он, — поеду я сгоню ту стаю гусей, может, и на тебя налетят.
Но стоило товарищу отъехать, как я тут же прозевал налетевшую со спины пару. Подождав немного, покрутив головой и не обнаружив гусей, я решил заняться фотосъемкой. Но стоило мне разложить натюрморт внутри шалаша, как появились гуси. Ну, и кто будет отрицать существование закона подлости? Манить я уже не успевал, поэтому просто схватил ружье и вскочил. Гуси поймали ветер и тут же оказались значительно дальше, чем мне хотелось бы.
Выцеливаю ближнюю птицу, стреляю. Гусь теряет высоту и, как бабочка, замирает на месте. Я стреляю еще раз, потом еще и еще. А он все продолжает медленно лететь.
- Ну, падай же, падай!
Птица медленно начинает планировать по ветру и метров через 200 камнем падает на землю. Что же пойду добирать. Искать долго не пришлось, птица лежала посреди степи.
Только успеваю вернуться в шалаш, как пролетает пара. Опять молча, опять со спины и по ветру. Начинаю подманивать, и они разворачиваются и опускаются к чучелам. Встаю и стреляю в ближнюю птицу. Мимо. Очень близко и дробь не успевает разлететься. Но гуси зависают на сильном ветре и разворачиваются вновь в мою сторону. Выцеливаю сначала одного гуся, а потом второго. Тяжелые птицы падают, пробивая лед, и остаются лежать на месте. Оставшуюся часть дня мы провели без высоких результатов. Вернувшийся товарищ успел подтвердить свою квалификацию, сбив гусиную пару, пока я дремал, а уже в темноте нам удалось добыть еще одного гуся.
Общий результат охоты – 18 гусей на два охотника. И, что особенно приятно, мы даже не превысили лимита отстрела, разрешенного нам к добыче в течение пяти дней охоты, на которые были приобретены путевки!
Комментарии (0)