О способах обмана дичи

Подманить дичь на выстрел, не шуметь, скрадывая кабана, лису, тетеревов, точно отправить дробь или пулю в сгустившихся сумерках, прежде чем потенциальный трофей заметит охотника – все это можно объединить одним несколько неблагозвучным словом «обмануть».

Манки на утку, гуся, лисицу, рябчика, самодельные и фабричные, требующие от охотника умения правильно дуть, электронные, лишающие охоту приятного консерватизма, различные чучела, некоторые с механической и электронной начинкой, предлагаются в охотничьих магазинах в большом ассортименте.

Одежда, не шуршащая по кустам, делающая стрелка похожим на кучу старой соломы, маскировочные накидки, переносные скрадки, быстро устанавливаемые лабазы, чего только не придумано в помощь охотнику.

Приборы и прицелы ночного видения, лазерные целеуказатели, направленные микрофоны, дальномеры, теплодетекторы для добора подранков на этом фоне простая оптика и электрический фонарь, не говоря уже о светящейся мушке, выглядят «каменным веком» в амуниции любителя ночной охоты.

Однако все вышеперечисленное, возможно, недоступно любому охотнику, но уже известно почти каждому владельцу охотничьего ружья.

Но дальше речь пойдет не о техническом оснащении любителя охоты, а о том, как ведет себя дичь в зависимости от поведения человека – не подставляясь под выстрел или позволяя хитрому охотнику себя обмануть.

Ворона, нагло разгуливающая в нескольких шагах, не делая даже попытки отлететь, вдруг становится пугливой и осторожной, стоит человеку вооружиться даже рогаткой, не говоря о более серьезном оружии.

Городские утки, переселившиеся весной за пределы МКАД, приобретают манеру поведения диких собратьев. А утиные выводки, в начале августа без боязни подпускавшие на два десятка шагов, с открытия охоты поднимаются на крыло, едва заметят охотника.

Кабаны, не обращая внимания на развешанные по огороду банки, лай собак и свет в окнах избы, перепахивают картофельные ряды, но стоит хозяину устроить засаду с ружьем, чтобы проучить «разбойников», у них почему-то сразу пропадает аппетит.

Читайте материал "Маскировка на гусиной охоте"

А тетерева, пугающие грибников и сборщиков ягод, срываясь буквально из-под ног, порой не выдерживают стойку охотничьей собаки, поднимаясь вне выстрела.

Что уж говорить о лосях, беспокоящих своим чуть ли не агрессивным поведением компании лыжников, в окладе не то что загонщикам на глаза не попадутся, но и стрелковые номера обойдут.

Чем объяснить такое поведение дичи? Накопившимся опытом общения с человеком, экстрасенсорными способностями животных, простыми совпадениями? Возможно и первое, и второе и последнее, а может, причиной всему сам охотник, изменение его состояния, как внутреннего, так и внешнего при встрече с потенциальной добычей.

Ведь недаром у индейцев Южной Америки принято не думать о дичи, подкрадываясь к ней. Да и наши опытные охотники, используя навыки «стариков», охотясь с подхода, стараются не смотреть на дичь, подбираясь на выстрел замысловатым путем, сокращая расстояние постепенно, как бы по касательной, всячески показывая свою полную незаинтересованность объектом охоты.

Часто дичь настораживает не вид человека, а резкое изменение его поведения. Лисица, не обращая внимания на пешехода, идущего по зимней дороге через поле, продолжает мышковать, но стоит только остановиться, укрыться за куст или пристально начать приглядывать за Патрикеевной, только рыжий хвост мелькнет, пусто на поле. Кабаны копают из-под снега остатки картошки, незамеченным около стада не пройдешь, но стронется оно если только заметит нездоровый интерес к своим персонам.

Конечно, отношение зверья к присутствию человека будет много осторожнее там, где ему находиться не положено – вне дорог, в лесных крепях, болотах, либо в его поведении или амуниции угадывается угроза. Ведь для большинства лесных обитателей «человек с ружьем» – понятие совсем не отвлеченное.

Читайте материал "Почему я охочусь без манка"

Нечасто мне приходилось обманывать дичь, не прибегая к манку или маскировке, больше везения было на стороне моих «противников».

Несколько раз мне помог добиться результата спиннинг. Обычно, когда при вылазке на водоем хочется одновременно совместить охоту и рыбалку, толку бывает мало. Ружье лежит в носу лодки, бросаешь блесну, крутишь катушку, а сам все смотришь по сторонам – не налетает ли утка.

Вот, похоже, эта стайка идет хорошо, рука тянется к ружью, но утки, заметив охотника, прошли стороной, а на спиннинге глухой зацеп. Пока возишься, отцепляя вертушку, зеваешь налетевшую на выстрел крякву, в садке пусто, да и в ягдташе не густо.

Озеро Шлино, октябрь. Кряква ушла, на воде только нырковая утка, в основном чернеть. Мои напарники, удобно устроившись на заросшем камышом островке, выставив около трех десятков чучел, совмещают охоту и отдых, о чем свидетельствует количество прихваченных в засидку горячительных напитков. Судя почти по полному отсутствию выстрелов, отдых идет значительно успешнее.

Я же на резиновой лодке, после полуторачасовых попыток поймать рыбу, переключился на уток, рассчитывая на удачу в охоте с подъезда. Но чернеть не подпускала даже на дальний выстрел. И тут я вспомнил, что когда час тому назад занимался рыбными делами, нырки допускали лодку достаточно близко. Но для меня «чернота» всегда была уткой второго сорта, и о выстреле по ней тогда и мысли не было.

Но сейчас, когда улов нулевой, кряквы нет, чернеть и гоголь становятся дичью номер один, и если не удалось поддержать репутацию опытного рыболова, то хоть в охотничьем деле не осрамиться.

И вот, размахивая левой рукой со спиннингом, правой подгребая, имея готовое к стрельбе ружье на переднем сиденье, три раза обманул уток, принимавших меня за рыбака.

Похожий прием пригодился как-то в начале ноября на Заболотском озере одноименного охотничьего хозяйства. Морозный денек, закраины у берега начинает схватывать льдом, мокрая леска замерзает на шпуле, а на чистине воды несколько здоровенных стай кряковых, непонятно почему, исключительно селезней. Опять манипуляции со спиннингом, минут тридцать-сорок гребли одним веслом – и на носу лодки пяток цветастых крякашей, полностью переодевшихся в зимне-весенний наряд.

Читайте материал "Одежда для охоты"

Граница Тверской и Вологодской областей, на делянке идет заготовка леса. Лоси в ночное время кормятся среди поваленного леса прямо на лесосеке, сделавшей веточный корм легкодоступным.

На лежках сохатые остаются чуть ли не в местах жировки. Вальщиков леса подпускают близко, далеко не отходя от кормового изобилия, о чем рассказали рабочие и лесники леспромхоза.

Но все мои попытки взять зверя с подхода заканчивались неудачно – мешал образовавшийся после оттепели наст. Лось снимался с лежки загодя, и если удавалось перевидеть его, то уже в недосягаемости для гладкоствольного ружья. Лесники уже начали подшучивать надо мною, мол, шума от тебя больше, чем от бензопилы.

И тут меня осенило: на плече тарахтит пила «Дружба» со снятой цепью, с ружьем наготове иду по лосиному следу. Бык неспешно поднимается с лежки шагах в двадцати, хватает времени спокойно поставить пилу на снег и точно прицелиться.

Солнечногорский район от столицы недалеко, так что в зимнем лесу, если погодка подходящая, лыжников, особенно в выходные дни, предостаточно. Охотничья компания наша немногочисленна – трое стрелков, егерь и наш приятель Сергей, напросившийся поглядеть на охоту в роли постоянного загонщика. Выставить кабана на стрелков при малом их числе – задача сложная, а при двух загонщиках трудновыполнимая. Но раз лицензии и желание присутствуют, охота отложена быть не может ни при каких обстоятельствах.

Некоторую сумятицу в процесс внес штатный загонщик Серега, мол, без оружия ему страшно гнать свирепых секачей, а топор, предложенный егерем, как орудие самозащиты, отверг напрочь: «Из меня северо-американского индейца делать не надо».

Сошлись на старой егерской тулке 16-го калибра, заряженной картечными патронами в позеленевших от времени латунных гильзах. В ярком спортивном костюме, на беговых лыжах, в вязаной шапочке «adidas», с ржавой курковкой за плечами, Сергей выглядел явно не по-охотничьи.

Первый загон – пусто, второй – тоже, напоминаем егерю, чтобы и в загоне не забывал стрелять. «Пустое дело», – звучит в ответ. Кабан в хозяйстве настеганный, не то что на выстрел, на глаза не попадется. Вот и третий загон – далекие крики загонщиков, выстрел где-то в гуще леса, и через полчаса к стрелкам выходит один егерь.

Кричим, зовем второго загонщика, в головы закрадываются тревожные мысли, которые рассеиваются, только когда среди деревьев мелькнул яркий лыжный костюм Сергея.

«Что молчал», – вопрос от всех звучит в один голос. В ответ тихое сипение: «Горло сорвал, – и еще более тихим шепотом: «Пошли за кабаном – с первого выстрела завалил».

Вот так нежданно удачно закончилась кабанья охота и состоялось боевое крещение нашего загонщика, в котором кабаны, обманувшись, углядели всего лишь лыжника на лесной прогулке.