Одной запятой дела не поправить

Прочитал статью-передовицу биолога-охотоведа А.Е. Берсенева и кандидата юридических наук А.В. Колодкина «Закон об охоте: исполнить нельзя исправить»(«РОГ» № 26, 2012), в которой авторы задают вопрос: куда поставить запятую? Прочитал, и в сознание закралась мысль, а не пытается ли власть в очередной раз устами Антона Евгеньевича отвлечь нас от насущных проблем охоты и охотничьего хозяйства?

Предыстория появления Закона об охоте и последовавшая после его принятия критика показала, что он не отвечает духу времени. За прошедшие два года мы увидели и существенный изъян нашей исполнительной охотничьей власти. Умный подчиненный приходит к начальнику с толковым предложением. Происходит обмен мнениями, и подчиненный уходит с мнением начальника.

Примеров тому тьма. Это запрет охотиться на медведя в берлоге, применять электронные манки, гулять с собаками по угодьям, садиться весною ближе 200 м к реке или озеру... А вот преследовать, выслеживать и вести поиск охотничьих животных, используя летательные аппараты, – это пожалуйста. Меня могут упрекнуть, что я утрирую. Может быть, не спорю.

Вспомним кричащие статьи, высказывания и выступления ученых, специалистов охотничьего хозяйства, простых охотников за последние годы. Стоп! Услужливая память все-таки докопалась до статьи «Хотели как лучше, а получилась как всегда…» («Охота и охотничье хозяйство», № 1, 2010) Н. Краева и С. Матвейчука из ВНИОЗ им. Б.М. Житкова. Авторы по этой проблеме выступали и в «РОГ». Чтобы не утомлять читателя, вкратце напомню их оценку данного закона: «Общий социальный ущерб от введения в действие заведомо недееспособного и, более того, деструктивного закона «Об охоте…» значительно превысит возможные положительные эффекты немногих содержащихся в нем конструктивных форм».

Да, господа начальники, против науки не попрешь. Но тем не менее в очередной раз вы наступили на те же грабли, выпустив новые «Правила охоты», и снова мы задаемся извечными российскими вопросами «кто виноват?» и «что делать?». Тут уж проблему одной запятой не исправишь.

Я согласен с Берсеневым, «что легче было бы принять новый закон, реально отвечающий интересам охотников и сохранению животного мира, чем вносить бесконечные поправки в действующий, в котором фактически понятие самой охоты подменено понятием добычи. Ведь охота – это процесс, а добыча – результат, трофей, деньги…». И возразить нечего.

Но процесс принятия нового закона «Об охоте...» будет длительный. Учитывая «прыткость» наших думцев, никак нельзя избавиться от подозрения, что с этой задачей они за срок своего пребывания в Думе не справятся. И алгоритм действий Министерства природных ресурсов и профильного Департамента видится таковым: создать рабочую группу, в которую вошли бы ученые, специалисты охотничьего хозяйства и представители Союза охотпользователей.

В нее обязательно должны войти Н. Краев и С. Матвейчук, имеющие опыт в разработке проекта закона «Об охоте» еще по заданию Минсельхоза. Это во-первых, а во-вторых, по мере необходимости нужно вносить изменения в существующий закон «Об охоте…». Не следует относиться к нему как к священной корове. Как и другие подзаконные акты, регулирующие охоту и охотничье хозяйство, он не представляют собой раз и навсегда застывший набор документов.

Охота и охотничье хозяйство – наиболее подвижный и чувствительный вид производства. Если животный мир – собственность государства, то должен быть создан дееспособный государственный ОХОТНАДЗОР. И не завтра, а еще вчера. Мы за ценой, как говорится, не постоим – себе дороже. Никто возражать не будет, что из-за 20-летнего реформирования охотничьего хозяйства мы потеряли более 1 млн копытных. Примером могут служить сообщения из Краснодарского края.

Там сегодня насчитывается всего 1500 особей кабана, хотя общая численность популяции недавно была в14 тыс. голов. Как в песне Высоцкого, хочется спросить: «Где свиньи, Зин?» Сказать, что они пали жертвами африканской чумы, смешно. Тогда бы краснодарцы на каждом шагу спотыкались о трупы кабанов и ходили бы с зажатыми носами, спасаясь от вони разлагающихся туш. Браконьерство – вот «черная дыра», поглощающая охотничьих животных, опустошающая тем самым государственный карман.

Тут и встает проблема воспитания охотников. А от нее власти отмахиваются… Хотя п.1 ст. 21 закона «Об охоте…» утверждает, что «охотничий билет выдается физическим лицам… и ознакомившимся с требованиями охотничьего минимума». Чего Департамент ждал целых 2 года? Закон прямо предполагает наличие такого документа. Нам известен «Охотминимум» А. Каледина и А. Тихонова изд. 2002 г. Но о нем даже и не вспомнили, когда проводилась кампания по обмену и выдаче охотничьего билета государственного образца.

Конечно, если бы Министерство заикнулось о сдаче охотминимума, то процесс обмена и выдачи билета затянулся бы на долгие годы. Но вот случился прецедент – служба по охране и регулированию использования биоресурсов Ямало-Ненецкого АО стала проводить экзамен на знание требований охотминимума перед выдачей охотничьих билетов («РОГ» № 22, 2012). Естественно, люди обратились с жалобой в прокуратуру. Где этот «Охотминимум»? Где программа, по которой проводится подготовка к экзамену? Где организация, уполномоченная проводить обучение и принимать экзамен? Каким документом все это регламентируется?

Поэтому Прокуратура ЯНАО признала действия Службы незаконными. И вот в «РОГ» № 24 (2012) появляется сообщение, что вышел в свет новый «Охотничий минимум» под редакцией А. Каледина. А если бы Александр Петрович не проявил инициативы, так бы мы и остались без «минимума»? Что, нельзя было раньше попросить А. Каледина переработать имеющийся «охотминимум»?

Привыкли бить по хвостам, отсюда и повсеместное браконьерство и стрельба весною по незнанию во все, что летает. Тогда бы такой «стрелок» не отделался заявлением: «Откуда я знал, что эта птица краснокнижная и что влет весною стреляют только вальдшнепа и гусей?!»

Если мы себя считаем европейской страной, то и подготовку желающего стать охотником должны вести по-европейски. Я понимаю, не все сразу пойдет гладко, но когда-то надо начинать! Не открою большого секрета, если скажу, что многие охотники охотятся без разрешений и путевок.

И вовсе не потому, что они такие жадные и не хотят платить за удовольствие постоять с ружьем весною на тяге, посидеть с подсадной или чучелом утки на селезня, пострелять летом и осенью уток, побродить с собакой в поисках бекасов и дупелей, высыпок вальдшнепа или погонять зайца и лису. При одной мысли, что надо отстоять очередь, потом бежать в банк, чтобы оплатить несчастные 400 руб. (в угодья общего пользования), или унижаться, выпрашивая разрешение у коммерсанта, – от этого начинает ломить зубы.

Я не единожды предлагал на социально значимую дичь ввести платные свидетельства на право охоты, как при царе-батюшке. И чтобы охотников с этими свидетельствами принимали во всех хозяйствах независимо от форм собственности. При этом оплачивать только реальные услуги, а не мнимые, как было одно время при заключении договора на оказание услуг.

Время показало, что сколько бы охотничье хозяйство ни перебрасывали из одного министерства в другое, оно как было, так и остается на правах бедной родственницы, хирея год от году. Жизнь поставила на повестку дня вопрос о создании Федерального органа (типа Главохоты) по управлению охотой и охотничьим хозяйством, с отдельной строкой в бюджете и прямым подчинением Председателю Правительства РФ. Д.А. Медведеву, который, будучи Президентом РФ, в марте 2011 г. высказался о необходимости создания такого органа.

Так давайте, не стесняясь, спросим у Дмитрия Анатольевича, как претворяется в жизнь его мысль о создании такого органа. Уже в роли Председателем Правительства России он потребовал повысить роль общественных советов при органах госвласти за счет привлечения в них «экспертов-критиков» – людей неравнодушных.

«Не секрет, – заметил Медведев, – что подобные структуры создавались при федеральных органах исполнительной власти только для проформы…». В общественный совет по охоте и охотничьему хозяйству при Министерстве природных ресурсов надо привлекать таких людей, которые чиновникам дремать не дадут.

Вот, «изложил ума холодных наблюдений и сердца горестных замет», а сомнения остаются. Услышат ли, возьмутся ли за исправление ошибок? Что-то уж долгую паузу держит новый министр.