Охота на разбойника

Этот волк-одиночка был грозой всей округи. Поражали его дерзость, изворотливость. Он переловил почти всех собак в окрестных деревнях. Летом нападал даже на коз и овец, если пастухами были дети. Люди поодиночке боялись ходить в лес. И кличку зверю дали соответствующую — Разбойник.

Сколько раз охотники устраивали на него облавы!

Но он непостижимым образом всегда ускользал из оклада.

Безошибочно находил безопасные проходы между загонщиками и стрелками, перемахивал через флажки и был таков.

Никогда не брал отравленные приманки, не попадал в капканы и ловушки. Ухитрялся уходить от преследователей, даже когда они гнались за ним на снегоходах.

Сразу же «нырял» в заросли кустарников, запутывал следы и скрывался. Его лежки были в таких буреломных завалах, что отыскать там зверя было практически невозможно. Казалось, Разбойник неуязвим. Но…

Нынче зима нагрянула рано. До этого была плюсовая температура: зеленела трава, деревья еще не успели сбросить осенний желтый наряд, и вдруг… повалил снег. Затем поднялся сильный ветер. Пуржило три дня подряд, в это время и объявился Разбойник.

Ночью хищник попытался забраться в овчарню фермера на краю деревни… Прорыл в земле ход под стеной и даже снизу начал прогрызать доски пола. Но что-то его остановило. С этого начал свой рассказ фермер, когда пожаловал ко мне домой.

— Ты, Петрович, добыл уже немало волков. Сходи посмотри следы, подкоп. Покумекай, может, что и придумаешь. А если сумеешь избавить нас от этого зверюги, всем миром отблагодарим как следует… — закончил он.

Я согласился. Хотя мы оба понимали, что шансы на успех минимальные, если они вообще есть.

Следы — визитная карточка зверя. Они рассказывают о многом… О том, что волк после неудачного вояжа в овчарню на обратном пути часто останавливался, явно опасаясь погони. Войдя в лес, побрел уже спокойно.

Цепочка следов виляла между деревьями, сугробами, запорошенными валунами и обрывалась у Кривого ручья. Его еще не сковало льдом, вода бурлила, обегая камни, течение подмывало свисавшие с берегов снежные карнизы.

И здесь, в самом узком месте, Разбойник перепрыгнул через ручей, поднялся по взгорку и неторопливо затрусил в сторону буреломных завалов. Я разглядывал отпечатки его лап, до и после прыжка, и обрывки каких-то смутных догадок роились в голове, однако никак не мог объединить их в одну законченную мысль. Что помогло бы избавиться от изворотливого хищника.

В очередной раз, провожая взглядом его следы с этого берега на противоположный, представил, как точно так же он перескакивает с той стороны на эту. И тут меня осенило! А если?! Из смутных догадок мгновенно возник план, который надо попытаться осуществить…

Дождался обильного снегопада, прихватил с собой лопату, встал на лыжи и отправился к Кривому ручью. Сгреб снег, набросал его двумя большими горками так, чтобы волчья тропа проходила между ними.

И теперь, если Разбойник, заподозрив неладное, захотел бы свернуть с привычной тропы, для того чтобы переправиться в другом месте, ему пришлось бы лезть в глубокий рыхлый снег и преодолевать более широкую полосу воды. То есть фактически прокладывать новый путь. А каждый охотник знает: волки очень любят ходить своими, давно проторенными дорожками.

Объявился Разбойник на следующую же ночь. Как я и предполагал, его явно озадачили горки снега вдоль привычной колеи. По следам было видно, как он долго топтался, осматривался, принюхивался. Сунулся было в обход — сразу по брюхо провалился в сугроб и тут же вернулся. Снова бродил, бродил, осторожничал и все-таки в конце концов решился, сиганул на другой берег.

День спустя уже сомневался меньше, на третий еще меньше. А на четвертый перепрыгнул через ручей не останавливаясь. И дальше уже ничего не боялся. Тем более что скоро ударили морозы, ручей замерз, и волк переходил по льду. Вот теперь наступила пора осуществить мой план!

…После очередного обильного снегопада я вновь убрал часть снега с волчьей тропы, набросал его горками. По отпечаткам лап определил, куда чаще всего приземлялся хищник после прыжков, направляясь в сторону деревни. И в этом месте решил спрятать капкан.

Понимая, что Разбойник — исключительно осторожный зверь, капкан предварительно тщательно обработал, чтобы уничтожить запах человека. Для этого выварил его в настое сосновых веток, после этого меховыми рукавицами уложил в прокипяченную холщовую сумку и отправился на ручей.

Не снимая лыж, вырыл ямку на волчьей тропе, поставил в нее капкан, аккуратно засыпал снегом и, пятясь, удалился, заметая свои следы еловой лапой. Ломиком разбил лед метров на двадцать вниз и вверх, чтобы волк не воспользовался новой переправой.

Снегопад усилился… Крупные мохнатые снежинки, медленно кружась, довольно быстро накрыли все вокруг белым пушистым одеялом. Теперь оставалось только ждать.

Назавтра с рассветом я встал на лыжи и поспешил на Кривой ручей, гадая, получилось или нет. А когда увидел, что капкана нет на месте, обрадовался: моя задумка сработала! Вот как это произошло.

Глубокой ночью Разбойник оказался у ручья и, ничего не подозревая, привычно перемахнул через него, а когда опускался на другой стороне, угодил передней левой лапой в капкан. Спасаясь, хищник поковылял прочь, таща его за собой.

Теперь мне предстояло по следам отыскать и прикончить зверюгу. Понятно, что далеко уйти ему не удалось. Я немедленно устремился в погоню.

Было видно, что волку с трудом давался каждый шаг, он часто останавливался, ложился на снег. Не пройдя и километра, затаился в яме под огромной вывороченной елью. Я снял с плеча ружье, изготовился…

Затем осторожно подкрался к тому месту, где скрывался хищник, всмотрелся в чернеющую дыру, и через мгновение наши взгляды встретились. Волк злобно зарычал.

Не мешкая, я прицелился и нажал на спусковой крючок. И Разбойника — грозы всей округи — не стало…