Итак, охота на бородавочника из засидки.
Ничего необычного: место, куда зверь обязательно придет (привада, прикормка, водопой), и место, откуда он может быть уверенно добыт.
В моем случае две попытки.
ПОПЫТКА ПЕРВАЯ
Выход группы бородавочников на прикормочную площадку увидели сверху, со скалы, с дистанции примерно 500 метров. Вечером в этом месте устроили приваду: небольшая яма в каменистом грунте, заполненная прикормочной смесью (зерно, кукуруза, пахучие добавки), прикрытой сверху изрядным количеством камней, чтобы гну и куду не съели.
В тридцати метрах от нее сделали засидку: крепкая двойная веревка, натянутая между двух деревьев, используемая в качестве опоры для веток (классный лайфхак — применение мощных рычажных ножниц по металлу для перекусывания срезаемых веток).
За стеной из веток — складные кресла, столик, ящик-холодильник с безалкогольным прохладительным. Комфорт и расслабуха! Неподалеку закрепили камеры для контроля: будут ли свиньи приходить и когда?
Выждали сутки, проверили записи камер — приходят поздним утром, до жары, и вечером, перед сумерками. Караулили два дня. Увы, безрезультатно: бородавочник крайне осторожный зверь, а матерый самец особенно.
В первый день ветер «крутил», постоянно меняя направление, вероятно, старый и опытный кабан поймал наш запах и поэтому к приваде не вышел, а который появился, был вовсе не трофейный.
После обеда начался сильный дождь, затянувшийся до самых сумерек. На этом охота закончилась, пришло время уезжать…
ПОПЫТКА ВТОРАЯ
Калахари, преддверие пустыни, стационарная засидка в 70 метрах от искусственного водопоя. Комфортно, как и в прошлый раз, но три часа ожидания выхода трофейного зверя ничего не дали.
Видели то мамаш с потомством, то молодежь. Наконец, вышел матерый бородавочник, но почему-то в сопровождении подсвинка. Пил, купался в бассейне и расслаблялся, как мог. Я терпеливо ждал и на выходе точно положил ему пулю под левую лопатку.
После выстрела кабан рванул прочь с такой скоростью, что я даже на миг усомнился в попадании, но через пару десятков метров он начал закладывать вираж по сужающейся спирали, рухнул в песок, подняв тучу пыли, и продолжал бежать, лежа на боку, но через несколько секунд затих. Красивый выстрел, хороший трофей, немалые клыки.
Как всегда бывает, через несколько дней я увидел в буше бородавочника-монстра с бивнями раза в полтора больше, чем у добытого ранее. Внес его в wish list на следующий раз…
ОХОТА НА ЛЬВА
В моем представлении охота на льва всегда была окутана флером героической романтики и недосягаемой элитарности: отважные мужчины, свирепые хищники, могучие калибры и море адреналина. По стечению обстоятельств недосягаемое стало возможным, и, чтобы превратить мечту в реальность, я отправился на север ЮАР, в приграничные с Ботсваной территории.
Охота на льва — комплекс совершенно уникальных ощущений, несравнимых с эмоциями на иной охоте. Да, это не тот хоррор, с которым столкнулся Френсис Макомбер, и не лев-людоед Мфуве, но адреналин приносит с избытком.
Изъятые из национального парка и выпущенные в угодья матерые животные адаптируются совершенно, обнаружить их следы и вытропить в густом буше — задача не из легких (моего льва мы преследовали 13 км по густой жаре). Агрессивный хищник весом под 300 кг непредсказуем и опасен, выстрел должен быть своевременным и по месту. Однако по порядку.
Начало охоты — объезд территории в поисках львиных следов и переходов. Бакки, как называют здесь полноприводные вездеходы с кабиной и открытым кузовом (в нашем случае Toyota HiLux), оборудована «насестом» перед капотом для «впередсмотрящего» и сиденьями для пассажиров в кузове, с удобными поручнями и упорами для ног, захватами для оружия, подставками для бутылок с водой.
Наш следопыт Д. (по-местному трекер) — наполовину бушмен, наполовину тсвана — обнаружил следы трофейного зверя ближе к вечеру. Было решено не преследовать его, а продолжить охоту на следующий день.
Ночью прошел дождь, прибивший старые следы, что немного усложнило поиск нового перехода, но существенно облегчило тропление, когда след был снова найден.
Ремарка по тексту: «существенно облегчило» относится, увы, не ко мне, а к трекеру, я следы обнаруживал с трудом, чаще всего после того, как мне на них указывали, по каковой причине через пару часов и вовсе перестал пытаться их рассмотреть, положившись только на трекера и пиэйчей. В нескольких километрах от вчерашнего перехода лев снова был обнаружен.
Он был от нас в пятистах метрах и неспешно уходил вдоль забора по границе охотничьей территории с хозяйственно-жилой, где по негласному правилу стрелять хищника нельзя: если он не будет бит чисто, подранок может уйти за ограждение и быть там чрезвычайно опасным для людей и домашних животных.
Через некоторое время он свернул в буш и исчез из поля зрения. Мы подошли к тому месту, где след уходил в кустарник, и совершенно неожиданно для себя я увидел глаза льва, лежащего под деревом в 12–15 метрах от меня: он лег в тень сразу, как только сошел с КСП. Зверь поднялся совершенно бесшумно и плавно, как сгусток энергии, и мгновенно скрылся в густом буше.
Но этих секунд мне хватило, чтобы поймать взгляд его янтарно-желтых глаз, бесстрастных, хладнокровных и лишенных эмоций. Я не испугался, нет.
Просто схватил порцию адреналина, сердце забилось чуть чаще, появилась и тут же исчезла дрожь в руках, и захотелось глотнуть холодной воды. И мы начали преследование: впереди трекер, за ним пиэйч, следом я, за мной второй пиэйч, следом кинооператор.
Часов через пять после начала охоты лев стал уставать, ложился в густом кустарнике, однако при приближении к нему бесшумно и незаметно (по крайней мере, для меня) поднимался и уходил далее.
Несколько раз выходил к КСП, но возвращался в буш, и лишь через два часа мы его настигли. Серо-рыжий, с темной гривой зверь уходил от нас в невысоком кустарнике. Изредка он останавливался, чтобы кинуть в нашу сторону взгляд хладнокровного убийцы, и снова продолжал движение.
Когда он повернулся к нам левым боком и на несколько секунд остановился, шедший впереди меня трекер расставил упор-треногу, пиэйч шагнул в сторону, а я положил карабин на упор и прицелился. Выстрел был смертельным, по месту, но лев об этом не знал (мы, впрочем, тоже). Он развернулся к нам и попытался атаковать, но был положен на месте вторым выстрелом.
Прекрасный трофей! Большой, мощный, с роскошной гривой царь зверей. Но еще прекраснее эмоции, переживания и впечатления: несмотря на два эндопротеза, я смог его догнать по густому бушу при температуре +37 °С, и я устал меньше льва, сумел погасить адреналиновый взрыв и сделать правильный выстрел.
ПРО ОРУЖИЕ
Мне был выдан карабин Sako .375 H&H Magnum, из которого я сделал три пристрелочных выстрела на стрельбище в первый день пребывания в угодьях.
Оба пиэйча были вооружены еще солиднее: CZ-550 Safari Magnum Lux. калибра .416 Rigby и горизонталка Mossberg калибра .500 Nitro Express (стрелять они должны только в крайнем случае, при опасности для жизни охотника и сопровождающих).
Африка — это не только сафари, и сафари — это не только охота. Это новые места, пейзажи, наблюдения, знакомства. И об этом тоже нужно рассказать.
Отдых удался (впрочем, как всегда с моими африканскими партнерами). Была отменно вкусная и изящно поданная еда, за столом со свечами в старинных канделябрах, с крахмальными салфетками, серебряными приборами и прочей аристократической атрибутикой, и были вечерние посиделки у костра, и хвосты искр, улетающих в черное-черное небо, белые от жара угли и braai (барбекю).
И не было языкового, национального и прочих барьеров, а было чувство братства, чувство дома, единения с этим местом силы и желание возвращаться сюда многократно. Как сказал один гуру африканских сафари, стоит только раз попробовать Африку, как этот яд останется в крови навсегда…
А еще было небольшое путешествие по самому красивому из виденных мною мест в Южной Африке — по долине реки Marico в верхнем ее течении и к ее истоку Marico Eye, где мы видели заброшенные дома первопоселенцев, посаженные ими тополиные аллеи, ныне ведущие в никуда, и могилы их потомков, всеми забытые, никому не нужные...
Типичная такая река, неширокая, неглубокая, петлястая, один берег — отвесная скала разной высоты в разных местах, другой — пойма с заливными лугами. Нетипична только прозрачная, как хрусталь, вода (местные фермеры утверждают, что ее можно пить прямо из реки), не исчезающая даже в засуху, да плещущаяся в ней радужная форель, некогда завезенная в Африку европейцами.
Однажды я приеду сюда с палаткой, чтобы провести на берегах реки пару недель, буду спать в гамаке, варить кофе на костре, ловить рыбу и запекать ее на углях, лазать по скалам с фоторужьем и чувствовать себя частью этого мира...
Во второй половине XIX столетия здесь начали выращивать табак, плодородные земли поймы прекрасно подходили для этого, требовалось только орошение. Тогда-то и поселились здесь буры, построили дома-усадьбы с садиками, цветниками и аллеями, электростанции и хозяйственные здания, создали ирригационную сеть.
А потом центры табаковыращивания сместились на восток, и производство здесь сельхозпродукции стало нерентабельным, старики поумирали, а молодежь поуезжала, и места эти пришли в запустение…
Об истории этого места мне рассказывал нынешний владелец этих угодий Х., подполковник в отставке, бывший парашютист и боевой пловец южноафриканского спецназа, охотник и стрелок.
Этот невысокий и худощавый 70-летний дядька, по-юношески подвижный и ловкий, с удивительно светлыми глазами и доброй улыбкой почти полвека назад потерял кисть руки в боестолкновении, но продолжал служить резервистом до выхода в запас и даже после.
Сейчас он управляет своей немаленькой животноводческой фермой и активно охотится — добывает мясо для себя и по заказам местных поставщиков организует сафари для клиентов, имеет арсенал от мелкашки до арбалета.
Интересно, что его любимое оружие для ходовых охот — старенькая переломочка Baikal в калибре .30-06. Да-да, родная наша ижевка, ИЖ-18, купленная когда-то давно, еще до того, как она стала «Лисом», за 1500 рандов (сто баксов). Но об этом я расскажу отдельно.
Комментарии (0)