Посему решил идти на Волгу, на Чебоксарское водохранилище. Ехать далеко не хотелось – не понятно еще, найду ли надежный лед на волжских просторах, у города же есть пара больших заливов, в которых лед куда мощнее, чем на основном течении – «трубе», как называют его наши рыболовы.
Выбрал Речной порт. Каждый год здесь разная ситуация с рыбой – то ее откровенно много, то очень мало. Хотелось верить в лучшее, но бездвижные силуэты рыбаков на льду печально говорили об отсутствии клева. Видимо, все как в прошлом году – ни окунь, ни сорожка не зашли в порт. Не ехать же обратно – делаю первую лунку. Еще в прошлом году здесь велась стройка, очень сильно поменялся рельеф дна и основная рыба – окунь и сорожка – покинули места прежнего обитания. Вот пару лет назад клев здесь был очень хороший, да и окушки порой попадались знатные.
Сейчас же клюет лишь откровенная «матросня» - окуньки с окурок. В печальную перспективу весь день ловить рыбу по принципу «поймал-отпустил» верить не хотелось. Делаю лунку за лункой, ищу бровки-коряжки, словом, все то, что могло заинтересовать более-менее приличную рыбу. Менял мормышки, пробовал блесны и балансиры – все оставалось по-прежнему, клиент один и тот же – крайне мелкий.
Остальные рыболовы ловили тех же «окурков» и по одному уходили со льда Речного порта – шли в искусственный залив за портом, где окуни клевали на пару-тройку сантиметров крупнее, да сорожка-лаврушка попадалась.
Свято верю в то, что своего окуня сегодня обнаружу, но лишь 10-граммовые окуньки периодически становились уловом. Эти негодяи клюют со дна, и в полводы, и под самим льдом. В одной лунке после трех «окурков» неожиданно попадается окушок граммов под двести. На радостях опускаю мормышку на тот же уровень, где произошла поклевка – и снова вытаскиваю... очередного «окурка». Недолгой была радость. Со злости отдаю его голодной вороне, а сам опускаюсь на колени, пытаясь всмотреться в темень лунки. Однако не так уж тут и темно – ясно вижу дно и полосатые спинки «окурков». Опускаю мормышку – к ней кидается эта резвая мелочь, увожу от них мормышку чуть повыше. Тут же вылетает тень посерьезнее – на глаз, ее обладатель весит не меньше трехсот граммов! Сердце замирает. Окунь плавно подходит к застывшей в толще воды мормышке и втягивает ее! Но с противоположной от крючка стороны! Делаю резкую подсечку, окунь получает «удар по губам» и обиженно уходит.
Крупный окунь явно здесь присутствует, вот только многочисленная мелкотня не дает ему дойти до мормышки – после нескольких поимок мелочи крупный окунь в этой лунке настораживается и к мормышке охладевает.
Опускаю мормышку снова. На крючке завлекательно болтается пара свежих мотылей. Мормышка еще только опускается – а к ней уже несутся тощие обладатели десятиграммового веса. Проваливаю сквозь них мормышку прямо на дно и тихо по нему ею постукиваю. Со стороны уже движется более-менее приличная спина. Наклоняется набок и уголком пасти поднимает приманку со дна! Эх-хе, иди сюда!
Окунишка граммов на сто – это тоже неплохо.
Мормышка снова уходит в лунку. «Дробить» начинаю от самого дна – мелкие матросики, собравшись в кольцо вокруг мормышки, с каким-то наивным любопытством поднимаются за ней все выше и выше. Их периодические поползновения схватить приманку пресекаю резким подъемом на четверть метра. И вот мормышка около самого льда, хочу опустить ее снова ко дну, как со стороны вылетает приличная тень и окунь граммов под двести становится уловом.
Сгорбленный, сижу на ящике и тенью от своей головы прикрываю лунку - так лучше видно, что в ней происходит – на кивок не смотрю, он находится в паре сантиметров от глаз. Всю ситуацию наблюдаю воочию, не по кивку, а как по телевизору, в лунке.
Недалеко бегает блеснильщик – но у него ничего не получается, равно как и у десятка других рыбаков. Лишь изредка они вытаскивают одного-двух некрупных окуня, а блеснильщик – и вовсе ничего не поймал.
Начинаю понимать суть такой ловли – крупный окунь несколько пассивен, в отличие от мелкого, и главная задача – как можно дольше продержаться без поклевки и, соответственно, вываживания мелкого окуня, которое портит всю конспирацию и настораживает умудренного жизненным опытом полосатого товарища.
На этой лунке клевать перестает – но и так она дала три приличных окуня, уже хорошо. Решаю пройтись по старым лункам и проверить, был ли там крупный окунь. Мормышку еще не опустил, просто вглядываюсь в лунку – вот песчаное дно, камушки, травинки. Никого не видать, но стоит опустить мормышку, как со сторон сбегаются окуни. И стар, и млад – граммов от десяти до, так подозреваю, полкилограмма, ну, граммов четыреста точно! Самые наглые – мелкие. Теперь знаю отвороты от них. Как только какой-нибудь малек пытается съесть мотыля на мормышке, опускаю ее резко на дно.
Обычно это срабатывает на крупном окуне – он тут же наклоняется боком, опускается чуть ниже и подбирает мормышку со дна. Иногда втягивает резко воду, иногда просто поднимает со дна губами. На мормышку без насадки он так не реагирует, и если она упала на дно, теряет к ней интерес, а вот с мотылем – с удовольствием поднимает. Как сорожка или лещ какой-нибудь.
Вхожу в темп и начинаю ловить более-менее приличных – 100–200 граммов – окуней, одного за другим! Блеснильщик все облизывается, но, видимо, уверенность в блесну не дает ему перейти на мормышку. Советую отказаться от блесны и он отступает. Садится на лунку, играет мормышкой, не получается, меняет лунку, в очередной берет наконец окуня и, довольный, уходит домой. Говорит, этого хватит на ужин кошке.
Окуни клюют по-разному: кто-то поднимает со дна, кто-то всасывает мормышку, висящую довольно долго в толще воды, где-то посередине между льдом и дном, а кто-то предпочитает брать на игре. Берет не очень уверенно, но техника теперь на высоте. Главное, видеть, что происходит рядом с мормышкой. Поэтому глубины свыше 1,8 метра и участки с илистым дном, где ничего не видно, обхожу стороной.
Уже ближе к вечеру рыбаки перебрались с мелководий ближе к выходу из порта и нарвались-таки там на плотву и подъязка. Белая рыба в этот день была активнее
прибрежных окуней, посему была проще на поимку. Но мы ведь не ищем легких вариантов?
Комментарии (0)