Если взял нож - будешь виноват всегда

" ...Демократия есть пространство договорённостей между независимыми вооружённым джентльменами". Бенджамин Франклин. Я далеко не случайно, а с серьёзным прицелом выставил эпиграфом этого материала высказывание учёного-дипломата-политика, одного из отцов-основателей США.

Дело в том, что в истории России и США есть один поразительно и многозначительно схожий момент!

Этот момент я сейчас условно назову известным американским термином - "фронтир", то есть подвижная граница, которую непрерывно отодвигают всё дальше вооружённые колонисты-поселенцы для расширения своих владений и земельных наделов.

Этот процесс непрерывно шёл в Америке с 18-го по 19 век. На востоке страны высаживались мигранты из Европы и шли на запад, к Тихому океану, чтобы присвоить там себе пустующие земли для домов и полей.

Они шли туда на свой страх и риск, преодолевая оружием сопротивление индейцев и бандитов-мародёров, оружием добывая бизонов и оленей для еды, оружием уничтожая хищников, вредящих скотоводству.

Потом создавали новые посёлки, хозяйства и производства, надеясь только на себя и соседей-товарищей по общине. А затем в их посёлки приходил закон в лице избираемых шерифов и судей, после чего уже появлялись сборщики государственных налогов и армейские подразделения, помогавшие в обороне от индейцев и бандитов.

Именно такой способ жизни породил в народе Америки дух плодотворного индивидуализма, стремящегося к максимальной независимости от государства и правительства, но способного быстро объединять джентльменов для решения общих задач и вопросов.

Эта способность к народно-добровольческой самоорганизации и стала фундаментом американской государственно-политической системы.

Что касаемо России, то в ней подобный процесс начался гораздо раньше, лет примерно на 200. И шёл он в обратном направлении, с запада на восток, тоже к Тихому океану. Я имею ввиду процесс освоения и присоединения к России Сибири, начатый при царе Иване Грозном.

Наряду с этим следует упомянуть заселение Кубани и Кавказа, а, кроме них, донские да запорожские поселения в низовьях Дона и Днепра тоже ведь поначалу приходилось отстаивать от местных степняков. В нашем случае роль вооружённых джентльменов-колонистов-поселенцев исполняли казаки. Исполнили они её блестяще!

И так же, как американцы, пропитались духом такого же демократического индивидуализма, который они свято берегли и культивировали во всех казачьих областях Государства российского. Казачий образ жизни был единственным островом подлинного народовластия в России на протяжении веков, породив известный слоган "слава Богу, что мы - казаки!" и столь же известную казачью горделивость по отношению к остальным русским мужикам.

А обернулось это потом страшной трагедией... Когда власть в стране взяли большевики, то казаки на первых порах либо массово встали на их сторону, либо заняли нейтральную позицию. Пока большевики не решили начать расказачивание.

Казалось бы, зачем?! Зачем в разгар гражданской войны создавать себе дополнительных врагов? Ан, нет! Всё оказалось очень дальновидно! Казаков решили обезвредить на будущее, о чем большевистские вожди заявили открыто и сразу, мол, считаем казаков опасными, как единственное сословие России, способное к самоорганизации!

Позже казаки это доказали многочисленными антибольшевистскими восстаниями, которые вспыхивали мгновенно, как степной пожар, отличались прекрасной военной организованностью и упорством сопротивления.

Теперь, от исторического предисловия перехожу к делам сегодняшним... Я уже немало лет активно занимаюсь продвижением прав граждан на личную вооружённую самооборону, как индивидуально, так и в составе движения "Право на оружие".

Постоянно участвую в дискуссиях на ТВ, радио, в студенческих аудиториях, а особенно - на интернет-ресурсах, где и провожу упорно мысль Франклина о "независимых вооружённых джентльменах".

Мои усилия дали зримые плоды, всё больше моих собеседников мечтает стать такими джентльменами, всё больше вспоминают и выявляют своих личных дореволюционных предков, владевших собственным короткостволом и удачно применявших его для защиты своей чести или семьи.

[img=37502

Истории об этом сохранялись и передавались в семьях от поколения к поколению. Особенно много таких историй нашлись в семьях казачьих потомков.

Но в последнее время в интернет-дискуссиях и сообщениях СМИ отметил устойчивый рост признаков, которые меня встревожили...

В интернет-дискуссиях, где практически все участники анонимны, сначала стала упорно высказываться и резко набирать популярность мысль о том, что от нынешней власти легализации личного короткоствола и самозащиты с его помощью ждать бесполезно, а жить с этим осознанием становится нестерпимо, тогда и нечего ждать, надо приобретать, хранить и не бояться применять нелегальный короткоствол, и, в случае чего, лучше, мол, пусть судят двенадцать, чем несут шестеро!

А по ТВ и в газетах с недавнего времени участились сообщения о том, что тут и там начали регулярно накрывать нелегальные мастерские по изготовлению оружия, в основном короткоствольного... Сопоставил я эту информацию, и выводы родились - крайне нежелательные.

Кустарные мастерские по выделке оружия массово возникли в 90-е годы. Тогда они сбывали свой товар мелким бандитским группам, которые плодились как комары на болоте, пытаясь кормиться рэкетом и отстаивая свои "угодья" от таких же мелких банд.

Богатые "бригады" самоделки не покупали, предпочитая фирменные стволы, надёжные и долговечные. Их они получали с армейских складов, горячих точек и контрабандой из-за границы.

Потом полиция и крупные ОПГ ликвидировали мелкие банды беспредельщиков, а рынок дешёвого самодельного оружия сдулся. Но теперь он опять возникает! Причём в статистике преступлений доля самодельного короткоствола исчезающе мала.

Из чего я делаю вывод, что на черный рынок самодельного короткоствола выдвинулись люди, которые его запасают для защиты себя и своей семьи, коли возникнет такая необходимость.

И они морально готовы к тому, что после таких случаев их могут привлечь и посадить за нелегальное оружие! Как это у нас бывает с незапамятных времён и доныне, лучше, чем незабвенный писатель и режиссёр Василий Шукшин, не скажешь...

"Сел как-то и прочитал уйму молодежных газет. И там много статей - про хулиганов и как с ними бороться. Вай-вай-вай!.. Чего там только нет! И что ,,надо", и что ,,должны", и что ,,обязаны" - бороться. Как бороться? Ну давайте будем трезвыми людьми.

Я иду поздно ночью. Навстречу - хулиганы. Я вижу, что - хулиганы. Хуже - кажется, грабители. Сейчас предложат снять часы и костюм. Сейчас я буду делать марафон в трусах. Ну а если я парень не из робких? Если я готов не снести унижения? Если, если...

У них ножи и кастеты. Им - ,,положено". Мне не положено. И я - делаю марафон в трусах. Не полезу же я с голыми руками на ножи! И стыжусь себя, и ненавижу, и ненавижу... милицию.

Не за то, что ее в тот момент не было - не ведьма же она, чтоб по всякому зову быть на месте происшествия, - за то, что у меня ничего нет под рукой. Мне так вбили в голову, что всякий, кто положил нож в карман, - преступник. Хулигану, грабителю - раздолье! Он знает, что все прохожие перед ним - овцы. Он - с ножом. Ему можно.

Представим другую картину. Двое идут навстречу одному.

- Снимай часы!

Вместо часов гражданин вынимает из кармана - нож. Хоть неравная борьба, но - справедливая. Попробуйте их взять, эти часы. Часы кусаются. Допустим, борьба закончилась 0:0. Всех трех забрали в милицию.

- Они хотели отнять у меня часы!

- Откуда у вас нож? Почему?

- Взял на всякий случай...

- Вы знаете, что за ношение холодного оружия... Знаем. Все знаем...

Как же мы искореним хулиганство, если нам нечем от них отбиться?! Получается: кто взял нож, тот и пан.

А что, если бы так, кто возымел желание взять нож и встретить на улице запоздалого прохожего, вдруг подумал: ,,А вдруг у него тоже нож?" Гарантирую: 50 процентов оставили бы эту мысль. Из оставшейся половины - решительных - половина бы унесла ноги в руках".

(Опубликовано в сборнике Шукшин В.М. Нравственность есть правда. М., 1979).

И предчувствую я, что ожидается череда судебных дел, где начнут сажать за самозащиту с применением нелегального короткоствола замечательных ребят с королевским чувством собственного достоинства, можно сказать - лучший цвет народа, который взбесила царящая сейчас унизительная безнадёга, и они не нашли иного способа её преодолеть.

Как же несказанно я буду благодарен тому, кто сможет убедительно развеять эти мои предчувствия!!

Теперь вернусь к делам американским... На съездах движения "Право на оружие" я общался с представителями американской Национальной стрелковой ассоциации, которые были гостями съезда.

В этом общении я обстоятельно поинтересовался, почему их НРА и вообще американские собственники оружия так отчаянно сопротивляются даже небольшим и разумным оружейным ограничениям, таким как; более тщательная проверка владельцев и покупателей на психику, криминальные связи, оружейные навыки, ограничение продаж дальнобойно-автоматического многозарядного оружия?

И получил следующие ответы... В принципе никто не против разумных ограничений, но вся загвоздка в том, что призывы к этим ограничениям взяли на вооружение хоплофобствующие политики и круги общества.

И если с ними согласиться в малом, то есть ввести на первых порах эти разумные меры, то они на этом не остановятся, но будут давить дальше, опираясь на то, что оппоненты уже один раз признали их правоту.

А конечная цель американских хоплофобов - добиться полного запрета личного оружия и самозащиты с его помощью, как это произошло в Англии с 1997 года. Причём американские хоплофобы этого не скрывают, а наоборот - всячески афишируют.

Вот потому и сопротивляются так те американцы, которые сохранили в себе дух "независимых вооружённых джентльменов", сделавший когда-то Америку супердержавой, ибо видят, как утрата такого духа англичанами превратила их страну из мировой империи в жалкий придаток собственной колонии, которой когда-то были США.

Вот такая у них в Америке практика политической жизни. С этого места я намерен кое-что вспомнить и порассуждать... В англосаксонской истории-культуре всегда ценились: индивидуальное самостояние, инициатива и способность действовать в команде.

Причём, чтобы личная инициатива могла сочетаться с коллективными интересами, была веками разработана и отточена великолепная система воспитания от пелёнки до университета, которая закладывала нужные качества на уровень безусловных рефлексов.

Сначала эту систему внедрили в закрытых школах и университетах Англии для воспитания элиты, а потом ввели во всю английскую систему народного просвещения. Америка восприняла эту систему позже уже в готовом виде, посылая на учёбу в Англию детей своего высшего класса и преподавателей университетов.

Одним из важнейших моментов в английской системе воспитания командного духа являются, например, командные игры: футбол, баскетбол, регби, бейсбол и т. д. Командный дух, вошедший как в разум, так и в телесные навыки, позволил англичанам воспитать в себе прославленную "английскую дисциплину", когда каждый знает, что должен делать в коллективе и сознательно подчиняется лидеру, которому доверяет его коллектив.

На этом фундаменте у анлосаксонских народов выросла целая культура способов и приёмов народной самоорганизации, помогающая эффективно отстаивать общественные интересы и давить то, что им противоречит.

Но эта же самая "английская дисциплина" крепко подставила англичан, когда в 1997 году идейные слабаки в правительстве и парламенте успешно протащили окончательные запреты на личную вооружённую самооборону и личный короткоствол.

Тут, видимо, сказалось, что английское общество всегда было жёстко-классовым, их аристократия всегда пользовалась уважением народа и легко вбирала в себя всех успешно-талантливых англичан через систему присвоения титулов от имени королевского дома.

Не то в Америке, она всегда противопоставляла себя чопорной матери-Британии, как абсолютно демократическая страна, где все равны, и никто ни перед кем не преклоняется.

А к правительству с конгрессом-сенатом американцы относятся с недоверчивым подозрением, изучая буквально "под микроскопом", что там ещё хотят впарить эти "парни из Вашингтона". Вот потому у них и не прокатывают все покушения слабонервных кликуш на оружейную поправку к конституции Америки, причём - благодаря той же самой англосаксонской способности к быстрой общественной самоорганизации.

Теперь опять про Россию... В нашей трудной тысячелетней государственной истории у народа не смогла выработаться способность к общественной самоорганизации ещё и потому, что государство считало такую способность объективно вредной для своего существования и развития. Причём - не без оснований!

Почти всегда получалось так, что там, где в России начиналась общественная самоорганизация, она тут же выливалась в мятежи, анархию и сепаратизм.

Мне могут указать на пример Минина и Пожарского, поднявших народ на спасение Руси, а я тут же укажу, что перед ними всякие "общественные авторитеты" мутили и поднимали народ против законной власти, прельщая его всякими будущими благами, в результате - Москву захватили иноземцы, посадили на трон самозванца, доведя народ до полного отчаяния своими зверствами и беззакониями.

Вот он и поднялся, чтобы вернуть себе привычного защитника-кормильца, царя-батюшку. А потом чередой шли Разин с Пугачёвым, декабристы с либералами, революционеры с террористами...

Конец известен - великая русская революция, закрывшая на 70 лет даже самую мысль об обществе, которое бы имело право что-то менять в государстве и даже просто ему возражать. Всё это не могло не повлиять на формирование умов и характеров наших людей...

Когда я бываю на съездах движения "Право на оружие" или просто общаюсь с активистами Движения, то не могу нарадоваться; сколько же среди них способных, энергичных, волевых и целеустремлённых людей. Почти каждый мог бы стать лидером той или иной величины.

Глядя на них, почти болезненно ощущаешь абсурдность того, что все уровни власти в России заняты людьми совершенно другой, увы, несомненно более слабой формации. И главная причина такого положения на сегодняшний день - неспособность сторонников права на личную вооружённую самооборону создать из себя сплочённую дееспособную команду с программой действий и чёткой дисциплиной исполнения.

Как только речь заходит об этом, сразу же начинается "внутривидовая борьба" за лидерство. И это диктуется даже не личным честолюбием, а просто неверием в то, что кто-то может повести дело не хуже, чем он сам.

Лидерство в нашем народе понимается не как стремление принести наибольшую пользу своей команде, а как безраздельное командование безропотными подчинёнными и единоличная ответственность за всё дело. Вот нет в нас настоящего навыка работы в командах добровольцев-единомышленников!

И этот наш недостаток - важнейшая часть той безнадёги, которая возможно и толкает самых достойных ребят плюнуть на всё да купить себе про запас нелегальный ствол, ибо постоянно видят, как наглеет криминал, и как беспомощна судебно-правоохранительная система.

Можно, конечно, решить проблему привычно, то есть рано или поздно найдётся мощный признанный лидер, который всех построит и поведёт. Но это очень ненадёжно... Если в середине пути этого лидера не станет по каким-то причинам, то сразу наступит разброд и развал.

Так что в ходе нашей борьбы придётся самосовершенствоваться, создавая в себе общественные навыки, присущие казакам и джентльменам! А вообще, я повторял и повторять буду, то, что слишком часто госвластью рулят хоплофобы, как в России, так и в других странах, это не заслуга хоплофобов, а просто наше ротозейство.

По-настоящему сильных, умных, здоровых людей с чувством собственного достоинства и значимости жизнь манит множеством соблазнов- возможностей, часто отвлекая от главного, лишая бдительности, а люди помельче этим ловко пользуются, пробираясь и устраиваясь там, где им не положено.

Типа, как Гулливер с лилипутами. Заснул Гулливер на бережку, а проснулся связанным, по телу человечки снуют, его карманы обшаривают.

И вообще, что в России, что в других странах, если у власти правящий слой, состоящий из людей с психологией терпил и пораженцев, то сознательно и бессознательно они будут стараться людей сильного психотипа максимально придавить, запудривая им мозги законодательным крючкотворством и призывами ко всяким толерантностям.

Чтобы, в конечном итоге, сильные люди сделались для правящих слабаков безропотным расходным материалом, который можно всегда и легко бросить в "топку" для спасения страны во время войн, массовых беспорядков, стихийных и техногенных катастроф, то есть там, где неспособны работать медийное словоблудие, публичная клоунада и хитрые интриги, с помощью которых слабаки пролезают на верха жизни.

P.S. В бесконечных спорах сторонников и противников права на личную вооружённую самооборону на просторах России часто приходится наблюдать, как противники личного оружия, заметив, что теряют поддержку аудитории, начинают хвататься за последний, убойный, по их мнению, аргумент, мол, власть против гражданского оружия, она согласна с нами, а не с вами - пистолетчиками!

И сразу в их глазах возникает огонь, в фигурах осанка, в голосе экстаз, мол, мы и власть никогда не позволим вам, и не надейтесь. Настроение сразу весёлое, в речах -- шутки-прибаутки, усмешки да ухмылки! И всегда в такие моменты возникает в моём воображении одна и та же картина...

Представляются времена крепостного права. Помещик посылает из своей усадьбы в собственную деревню кодлу дворовых мордоворотов, псарей да конюхов, собрать с крестьян подать. Ну, а они и рады!

Не только подать хозяину вырвали, но и побезобразничали в своё удовольствие. Собрались после этого лиха деревенские мужики на сход и порешили отправить к барину ходока с коллективной жалобой на холуйский беспредел.

Назначили на это дело молодого мужика, сметливого и речистого, который умудрился один на всю деревню у отставного солдата грамоте выучиться. Вот этот грамотей жалобу составил, все деревенские под ней кресты от себя нарисовали вместо подписей, и отправился в усадьбу. Там его первым встречает главный холуй-мордоворот, который командовал податным налётом, к барину пускать не хочет.

Заспорили они, на их голоса сам помещик заявился, разбираться принялся. Грамотей ему высказывает, мол, барин, не по закону, не по-божески получается, а барин в ответ, законы здесь я толкую и нечего мне перечить.

Холуй же стоит рядом - ухмыляется, предвушая, что вот-вот утомится барин, осерчает, да и прикажет грамотея на конюшню. А уж там поглядим-полюбуемся-похохочем, как ты, орёлик, у меня под кнутами заумничаешь.