Лисица

Лисица – очень пластичный зверь, быстро приспосабливается к новой обстановке. Не задерживается в той местности, где мало корма. И, наоборот, – концентрируется там, где появилось много пищи. Например, в районе городских свалок, крупных животноводческих комплексов, а в летний период – вблизи больших водоемов, где много отдыхающих. Лисица всегда живет рядом с человеческим жильем. Она избегает глухих лесов по причине недостатка пищи. Ее действия удивительно целесообразны в самых разных ситуациях. В момент крайней опасности для жизни лисица для спасения всегда находит единственно верный ход.  

Лисица физически вынослива. По многу дней может голодать без тяжелых последствий для здоровья. Она активный, темпераментный охотник. У лисицы хорошая память, не хуже, чем у волка. Во многих жизненных ситуациях поведение не просто рефлексное, оно явно рассудочное – признак развитой центральной нервной системы. В свое время А.А. Черкасов о лисице писал: «А по-моему, хитрость и сметливость – почти одно и то же, что и ум».  

Глядя на мышкующую лисицу в поле, на гону под мастером-лисогоном или на шкуру, висящую на стене, никогда не приходит в голову, что у нее чего-то не хватает. В любом ее возрасте видишь одни достоинства и совершенство. Кто охотился за лисицей разными способами, тот знает, что у нее чутье иногда кажется неправдоподобным. Зрение у лисиц особенное. Она хорошо видит ночью. Но особенность зрения состоит в том, что у нее удивительная реакция на движущиеся предметы. В дневное время на неподвижные предметы зрение рассеянное. Но это восполняется собственным движением. Собственное движение по сути – обратная сторона подвижного, шевелящегося предмета. Поэтому во время гона лисица никогда не натыкается в лесной чаще на сучок. Как у всех псовых, у нее развито периферийное зрение, то есть для обозрения не требуется поворачивать голову в ту или другую сторону. Особый у лисицы и взгляд. Даже у прирученных лисиц, выращенных в домашних условиях, добрых глаз не бывает. Смотрят напряженно, как-то дико, испытующе, от чего возникает неприятное чувство.  

Под стать чутью природа наделила лисицу слухом. Некоторые охотники утверждают, что писк мыши лисица может услышать за 400–500 шагов. Будучи всеядной, наделенная развитым интеллектом, обладая изумительным чутьем и слухом, лисица практически не знает голодных периодов. Она охотно кочует на значительные расстояния с одного места на другое. На участках с бедной кормовой базой лисица не задерживается. На охоту выходит ежедневно и занимается охотой добрую половину суток. Столь длительное ежедневное рысканье по полям и перелескам не от голода. Ее манит сам процесс охоты и врожденная потребность к изучению участка, на котором она обитает. В районе скотомогильников активность лисиц снижается, они жиреют и больше занимаются междоусобицей, чем охотой, гоняясь друг за другом, невзирая на пол. Обиженными, как правило, оказываются молодые самочки.  

Зимнее время для лисиц более тяжелое. С выпадением глубоких снегов условия для охоты складываются не в пользу лисиц. Иногда они вынуждены питаться тушками сородичей, поедать выброшенные охотниками для привады. Бывают случаи крайней агрессии между собратьями. Приведу два примера каннибализма. Лисица была закрыта и сидела в норе восемь суток. Добывать лисиц из нор не очень сложно. Но эту лисицу никак не удавалось обхитрить. Я решил, что ее надо выпустить – все равно шкура ее стала непригодной. В эту же ночь, в полутора километрах от норы, наполовину была съедена лисица, попавшая в капкан охотнику В.Зеленкову. И съедена тоже лисицей, что легко читалось по снегу. Вполне можно предположить, что задавила попавшую лисицу в капкан именно выпущенная мною из норы лисица.  

Еще более невероятный случай агрессии к своим сородичам произошел в окладной охоте А.Ф. Лисенкова с сыновьями Юрием и Валентином. Им удалось обложить сразу двух лисиц. Из-за наступления сумерек охота была отложена до утра. Утром крупная лисица быстро налетела на выстрел. Но вторую лисицу, при всем огромном опыте флаговой охоты, в течение дня взять не удавалось. Только к вечеру обнаружили задавленную и съеденную вторую лисицу. Голова была отъедена напрочь, а от тушки мало чего осталось...  

Сказанное о лисице убеждает в том, что она обладает целым арсеналом различных средств и достоинств для выживания. У лисицы очень развиты инстинкты материнства. Она заботливый и умелый воспитатель своего потомства, часто рискует собой, защищая его.  

На свет лисята появляются в конце апреля или в начале мая. Роды проходят обязательно в укрытии. При этом самка не стремится уходить в глухие леса. Часто устраивает гнездо в километре от человеческого жилья. Но живет скрытно, ничем не обнаруживая себя.  

В месячном возрасте лисята уже выходят из норы, постепенно расширяя зону обследования. На этом этапе развития у лисят формируется звуковая и визуальная ориентация, оборонительное и наступательное поведение. Опыт раннего детства остается у них навсегда. Лисята чрезвычайно активны. Много возятся, скрадывают друг друга, нападают, постоянно устраивают потасовки, притворяются мертвыми. Это первые уроки становления универсального охотника. В июне месяце самка не обеспечивает пищей быстро растущих, прожорливых маленьких разбойников. В эту пору лисята сами становятся охотниками. Успеху способствует природа. На июнь приходится воспроизводство крупной и мелкой живности – в густом лесу, в траве и водоемах жизнь бьет ключом. Двухмесячными, лисята отходят от норы на сто и более шагов. Объектом охоты для них являются насекомые, лягушки, выпавшие из гнезд птенцы. Для лисят это настоящая, серьезная охота.  

В конце июля – начале августа лисята достигают размеров трехмесячного щенка гончей. От норы уходят на километр и более. Самец, вероятнее всего, не принимает участия в воспитании потомства.

 Быстрому развитию и взрослению лисят в щенячьем возрасте способствует полусамостоятельный образ жизни. В сентябре окончательно теряется связь с гнездом. В возрасте пяти месяцев они становятся взрослыми лисицами, умеющими самостоятельно добывать пищу и уходить от опасностей. С приближением зимы молодые лисицы постепенно дичают, становятся более осторожными. А перезимовав, способны дать свое потомство.  

Во время псовых комплексных охот на зверя охота начиналась с первого сентября. Молодые лисицы считались взрослыми, но в зубы борзых собак их попадало больше, чем старых лисиц. Возможно, потому, что молодых лисиц, как и прибылых волков, всегда больше, чем их родителей. В наше время охота с гончей на лисиц в корне изменилась. От стайных охот ничего не осталось. Прежней осталась сама лисица как красный зверь и желанный трофей для гончатника.  

Охота на лисиц с гончей носит, в основном, случайный характер. Как правило, охотник занимается охотой в одиночку и с одной собакой. Для большинства из них охота понимается как спортивно-любительское занятие. Но любительство в столь серьезном деле означает не что иное, как отсутствие профессионального отношения, профессиональных знаний, опыта и мастерства. От гончатников часто можно услышать, что они не любят лисьих охот. И неудивительно! При спортивно-любительском отношении трудно рассчитывать на награду. Это главная причина, которая отбивает всякое желание специально поохотиться за лисицей. Гораздо рациональнее заниматься «ничтожеством», как характеризует зайца Н.П. Кишенский. Численность его значительно больше, чем лисиц. Если охота не сложилась, не удалось его добыть сегодня, то за ним можно прийти в любой другой день. А вот о лисице не всегда так скажешь. Заячья охота, даже для начинающего охотника, материализуется легче, чем лисья.  

Интерес к лисьим охотам был в довоенное время. Гончих собак в 30-х годах было мало, но успешно шло развитие других способов охоты на лисицу, особенно с флагами. Интерес охотников к добыче пушнины в 20–30-х годах поддерживался государством. Была разработана четкая программа. В том числе и по борьбе с волками – настоящим бичом для животноводства тех лет. Так, например, в Череповце с населением в 20 тыс. человек в 20-х годах были организованы две бригады окладчиков по три охотника в каждой. Бригады оплачивались за счет государства. Они обеспечивались необходимым снаряжением, в том числе и стрихнином. Деньги за добытую пушнину шли в пользу бригады как дополнительный заработок к основному. Наиболее опытными охотниками была бригада А.П. Конакова. Она хорошо владела охотой с флагами.  

О серьезном отношении государства к заготовкам пушнины свидетельствует тот факт, что в довоенное время в Череповце работали два пункта пушнины. По рассказам приемщика А.В. Кораблева, между ними была жесткая конкуренция. За лисью шкуру, независимо от ее качества, охотникам всегда выплачивалась полная стоимость первого сорта. Бывали случаи, когда приемщик сам ходил на дом к охотнику, забирал добытую им лисицу, выплачивал полную стоимость, а первичную обработку шкурки делал сам.  

По рассказам старых охотников, в довоенное время у них была большая заинтересованность в добыче пушнины. Она хорошо оплачивалась. Случалось, направляясь в гости к родственникам в дальние деревни, охотник натыкался на след лисицы, пересекший дорогу. Охотник немедленно умело затаптывал след, чтобы его кто-то не перехватил, отправлял семью праздновать, а сам бегом возвращался домой за флагами. У современного охотника это вызывает улыбку...  

По-моему, где-то Н.А. Зворыкин писал, что на лисью шкурку крестьянская семья жила месяц. Высокие мировые цены на пушнину диких зверей в те годы способствовали развитию охоты в нашей стране, богатой пушниной. Многие охотники обзаводились окладом, учились на практике флаговой охоте, требующей большого опыта и тонкого мастерства от охотников.  

После войны наступили другие времена. В охотоведении многое изменилось. В охоту пришло новое поколение охотников. Усилилась пропаганда охоты как спортивно-любительского занятия, что, как уже сказано, не способствовало росту профессиональных навыков. С конца 50-х годов резко увеличился рост численности лисьего стада по всей европейской части страны. Повышенная плодовитость, по-видимому, связана с изменением кормовой базы. Масштабное строительство крупных животноводческих и птицеводческих комплексов в 50–60-х годах давало неограниченное количество пищи зверям и птицам. Расширение городских свалок и вывоз на них огромного количества разнообразных продуктов питания дополняли общую картину того времени, представлявшую из себя как бесплатную столовую для зверей с неиссякаемыми запасами пищи. О численности лисиц в те годы можно судить по таким примерам. В ряде областей Поволжья, в отдельных охотничьих приписных хозяйствах лисица была объявлена вне закона. Подлежала уничтожению круглый год. Поощрялось уничтожение лисят на норах.  

Добыча лисиц увеличилась повсеместно. Так, например, в 60-х годах охотники Череповецкого общества охотников сдавали в год по 400 лисиц и более. Всего с 1960 по 1970 год было сдано 4220 шкурок. Но в начале 70-х годов вспыхнула эпизоотия. На многие годы промысел лисицы резко сократился. Началась массовая гибель их от чесотки.  

В 60-х годах у гончатников появилась редкая возможность проверить себя как охотников, испытать в лисьей охоте разные породы гончих собак, выявить семьи гончих с сильными зверовыми качествами, то есть пройти серьезную школу лисьей охоты.  

Мне посчастливилось активно заниматься охотой как раз в те благодатные времена, от начала увеличения численности лисьего стада и до гибели лисиц от болезни.  

Осваивать эту сложную охоту, набирать опыта пришлось на ходу, непосредственной практикой. В охотничьей литературе об этой охоте написано много, но в общих чертах, у всех авторов одинаково. Обычно охота на лису с гончими подается как интересная, захватывающая. Гон ровный, полным голосом и т.д. Но, при внимательном прочтении материалов о красоте лисьей охоты, оказывается, что за образец у всех авторов, как правило, взята работа гончих по чернотропу, то есть в сентябре или в октябре, когда охота на лисиц закрыта и когда прибылым лисицам всего по пять-шесть месяцев, а именно они, прибылые лисы, бродяжничают в этом возрасте и днем, что облегчает подъем. Либо на основании однажды случайной охоты по мелкоснежью, завершенной удачным выстрелом после напористого красивого гона, то есть случай представлен как регулярная охота.  

Большая практика лисьей охоты с гончими показала, что это – далеко не воскресная забава, не всегда она красива, как о ней написано, а это работа. Это тяжелый труд. Она возможна не с каждой гончей и дается не каждому охотнику, особенно для любителя-спортсмена, как называют себя современные гончатники.  

Регулярные традиционные охоты на лисиц с гончими остались в прошлом. Но и в наше время периодически складываются обстоятельства в той или иной местности, которые способствуют развитию специальных охот на лисиц – в первую очередь, рост численности их. В такие годы возрастает интерес и активность охотников к добыче ценного трофея. Многие из них добиваются хороших результатов, отстреливая до 5–6 лисиц за сезон и более.  

Среди охотников нередко возникают разговоры о том, кого гнать легче – зайца или лисицу. Надо сказать, что такие дискуссии не имеют под собой серьезных оснований. Если иметь в виду только само преследование, то есть гон в одинаковых погодных условиях, то след лисицы вести значительно проще, чем зайца. Рабочая гончая лисицу гонит всегда верхним чутьем. Сколы бывают гораздо реже, чем по зайцу. Они случаются на железных и шоссейных дорогах, когда лисица уходит гладким льдом и при других хитростях.  

Легкость гона обусловлена двумя причинами. Во-первых, след прямой, без двоек и троек с отскоками в сторону, как у зайца. Во-вторых, причина – в запахе. В отличие от заячьего, у лисицы доминирующий запах один. У него другая природа, он не сопоставим с заячьим. У лисицы мех и структура мездры имеют абсолютно иные свойства, чем у зайца. Запах лисицы тяжелый, насыщенный и стойкий. Объясняется тем, что в мездре имеются сальные железы, чего нет в мездре у зайца, которые смазывают волосы и верхний слой шкуры. Смазка придает волосу эластичность, делает его живым, смягчает кожу, придавая ей подвижность. Кожный жир, питающий мех и шкуру, – и есть лисий запах. Он медленно разлагается, потому его аромат тяжелый, а запах насыщенный. Это характерно для всего собачьего рода.

В народе этот запах называют псиной. Он настолько сильный, что его ощущает человек. Запах, оставленный на земле от лап, тот же самый, что и от шкуры, то есть жировой. Поэтому гончей не приходится переходить с одного запаха на другой, как это приходится делать во время работы по зайцу. При добирании и преследовании после подъема гончая гонит по однообразному запаху. Это облегчает гон. Отсюда уверенность держаться за след, паратость и яркость гона, а также прихватка следа верхом. Запах псины – не мерило чутья и предмет сравнения с заячьим.