Таежная красавица

В российских лесах наибольшее распространение получили три вида елей: европейская, сибирская и аянская. Ель европейская, или обыкновенная, произрастает в Северо-Западных, Западных и Центральных районах Европейской части России. Ель сибирская (более зимостойкая) встречается на Урале, в Западной и Восточной Сибири, на Дальнем Востоке. Ель аянская — дерево муссонного климата. Она входит в число основных образователей темно­хвойных лесов Дальнего Востока.  

Взрослые ели достигают высоты в 40–50, а при очень благоприятных условиях и 90 метров. Ее горизонтально отклоненные сучья густо покрыты хвоей темно-зеленого цвета. Каждая хвоинка держится на ветвях по 5–7, а иногда и 9 лет. Кроны всех видов елей имеют пирамидальную форму. Стержневой корень ели в отличие от корня сосны перестает расти к трем годам и к 10 годам исчезает почти полностью. Вместо него начинают развиваться боковые корни, которые создают мощную корневую систему, распространяющуюся в верхних слоях почвы. Корнями ель может крепко оплетать камни и потому обладает устойчивостью в горах даже при очень тонком слое почвы, но на равнинах отдельно стоящее дерево легко вырывается бурей.


Для человека, впервые попавшего в еловый лес, он выглядит однообразно и мрачно. Даже в солнечный день здесь царит полумрак, так как свет с трудом проникает сквозь ветви густого «лапника». В еловых лесах всегда сыро, а почва укрыта либо толстым ковром из опавших иголок, либо мхом. Северная еловая тайга тянется на сотни километров, и порой возникает ощущение, что ей не будет конца. В еловых чащах много погибших, но еще стоящих на корню деревьев, покрытых косматыми клоками сизого мха. Подрост других деревьев редок или он настолько угнетен, что видно, как тяжело им здесь выживать. Здесь нет цветов, не растет трава, только кое-где по сырым местам встречаются выносливые папоротники либо неприхотливая кислица. Повсюду встречаются поваленные деревья различной давности — и сваленные ветром недавно, и скопившиеся за десятилетия. Гниение в северных лесах происходит медленно. Упавшее дерево год за годом все сильнее будет обрастать изумрудным мхом, а сердцевина медленно превращаться в труху, но еще долго ветви, лишившиеся хвои, острыми пиками будут защищать мертвых гигантов. Редко можно услышать в высокоствольных ельниках пение птиц, а потому выглядят они пустынными, безжизненными, однако для многих таежных животных именно еловая тайга становится местом, где они находят надежное убежище и еду.  

Семена ели созревают в шишках. Шишки у ели свисающие, веретенообразной или яйцевидной формы, 6–16 см в длину. В молодости они красные, затем постепенно приобретают блестящий коричневый цвет. Семена созревают в год цветения — в конце лета и первой половине осени. Зрелые шишки полностью не распадаются, в момент созревания у них расходятся края семенных чешуй, из-под которых ветром выдуваются мелкие крылатые (до 0,5 см) семена. Часто распространению еловых семян способствует снег, который в конце зимы — начале весны, обычно подтаивая, образует твердую обледенелую поверхность — наст. Опустившись на наст, легкие семена ели ветром вновь и вновь подхватываются и переносятся в результате на большие расстояния. Урожайные годы у ели повторяются в южной и средней тайге через каждые 3–5 лет, а иногда и в течение 2–3 лет подряд. На севере семенные годы бывают значительно реже. Семена обладают прекрасной всхожестью, которую сохраняют до 8–10 лет.  

Охотники-промысловики издавна знали, что численность белки находится в прямой зависимости от хвойных деревьев. В урожайные на семена годы жизнь белок сытная, а потому гон у них начинается рано. Изобилие позволяет белкам приносить потомство два, а то и три раза за сезон, при этом значительно сокращается уровень смертности как среди молодых, так и среди взрослых зверьков. В хорошие годы суточная добыча одного охотника достигает 20–25, даже 40 белок, а в годы неурожая падает до единиц. Соответственно изменяется и годовая добыча охотника: в хороший год он добывает за сезон 500, 800 белок, а в плохой 30–40 шкурок. В лесных промысловых районах, где доход от белкования часто составляет 75–90% всего дохода от охоты, колебания численности белки играли решающую роль в хозяйстве промыслового населения.


В неурожайные годы многие из белок покидают бесплодные леса. Об их больших перекочевках не раз упоминалось в древних русских летописях. Белки совершают миграции в одиночку, но все вместе они двигаются в одном направлении, образуя, как отмечал российский зоолог Н.А. Бобринский, линию фронта протяженностью в триста километров. Скорость продвижения этой «армии» грызунов составляла около 3 км/ч, и иногда, чтобы достичь конечной цели, им требовались месяцы. Ничто не могло их остановить в этом движении. По свидетельству очевидцев в поисках «богатой тайги» белки переплывали Енисей, Ангару и Северную Двину в местах, где ширина этих рек достигала почти 6 километров.  

В старину люди, не понимая истинных причин беличьих миграций, давали этому явлению свое толкование, мол, здесь повинен леший. Леший — главный хозяин в лесу, ему подчиняются все звери и птицы. И не просто подчиняются — находятся в крепостной зависимости. На них идет игра в карты. А лешие (как и водяные) большие охотники до азартных игр. В 1843 году в лесах Ветлужского уезда появилось огромное количество белок, которые куда-то двигались всем стадом. В это время местные жители говорили, что вятский леший проиграл белок вологодскому и теперь перегоняет свой проигрыш. В Сибири такая массовая миграция белок была замечена в 1859 году. Тогда посчитали, что компания сибирских леших играла с компанией леших из Средней России и после проигрыша погнали стада белок через Уральский хребет. Впрочем, играли лешие и на зайцев, мышей, да и на другую живность.  

В годы хороших урожаев у белок — основных потребителей семян ели — появляется возможность выбора. Многие деревья буквально увешаны шишками, но не все деревья привлекательны для зверьков. Охотники, занимающиеся белкованием, знали, что стайки клестов-еловиков, кочуя в поисках корма, часто концентрируются на определенных группах елей, посещая их изо дня в день, и сюда же прибегают кормиться и белки. Клесты кормятся в верхней части крон елей. Они, перелетая с дерева на дерево, обследуют шишки — много ли в них семян и каково их качество. Роняя зрелые шишки до наступления высевания семян, они создают из-за своей небрежности «кормовой фонд», которым охотно пользуются полевки и белки. Сброшенные шишки в условиях сырости плотно смыкают чешуйки и не дают возможности семенам высыпаться. Такие шишки называют «кислыми». Такие «законсервированные» шишки могут поедаться белкой и через 2–3 года после урожая.


Ель способна прокормить белок и при отсутствии семян. В осенне-зимний период в случае полного неурожая семян ели, сосны и орехов лещины белки уже с октября начинают срезать цветочные и частично листовые почки, или, как их называют, «лапочки», ели. Особенно их привлекают ели с повышенным содержанием сахаров в цветочных почках. Белки кормятся на таких деревьях, полностью игнорируя остальные, — доказательством тому служит множество брошенных остатков вокруг «сладких» елей. Количество срезанных веточек бывает настолько большим, что к весне под «кормными» деревьями оказывается сплошной ковер до 300–400 побегов на 1 м2.  

Но не только белки тесно взаимосвязаны с елями. Вяхирь и клинтух — лесные голуби, прилетающие ранней весной, собирают на первых проталинах или со снежного наста семена ели и сосны, которые нередко становятся их основным кормом в эту пору. Птенцов первого выводка голуби тоже выкармливают семенами хвойных деревьев, если поблизости нет полей, где они находят другой корм. Из боровой дичи особенно охотно поедают семена ели рябчики, собирая их с земли осенью или с наста в конце зимы.  

Густые кроны елей при выпадении сырого снега, падающего прямо сверху и хорошо налипающего на ветви, задерживают большую его часть. Внизу, как бы в тени кроны, остаются бесснежные круглые пятна, зеленеющие ковром мхов, густыми зарослями потерявшей листья черники или вечнозеленой брусники. Рябчики, тетерева и глухари охотно кормятся на этих прикомлевых бесснежных пятнах. Они находят и поедают здесь сохранившиеся ягоды брусники, ветви и почки черники, которые на полянах и промежутках между деревьями давно засыпаны снегом.  

Долгое время считалось, что деревьями-долгожителями на земле являются баобабы, секвойи, кипарисы, возраст которых может превышать две и даже четыре тысячи лет. Однако наши представления о деревьях-долгожителях недавно пришлось полностью поменять. Ель — живое дерево, которому по некоторым оценкам около 10 тысяч лет, было найдено в Швеции. Древнейшее в мире живое дерево было обнаружено ботаниками во время переписи деревьев. Эта ель появилась на свет из крошечного семени во времена, когда по земле еще бродили мамонты, крупнорогие бизоны и шерстистые носороги. И все это время дерево росло не в одиночестве — поблизости было найдено еще около 20 елей, чей возраст превышал 8 тысяч лет. Вечнозеленая красавица ель, столь привычная для нас, вновь напомнила людям истину — как еще слабы наши познания дикой природы и сколько еще тайн она хранит.


Северная еловая тайга тянется на сотни километров, и порой возникает ощущение, что ей не будет конца. В еловых чащах много погибших, но еще стоящих на корню деревьев, покрытых косматыми клоками сизого мха. Подрост других деревьев редок или он настолько угнетен, что видно, как тяжело им здесь выживать.


В старину люди, не понимая истинных причин беличьих миграций, давали этому явлению свое толкование, мол, здесь повинен леший. Леший — главный хозяин в лесу, ему подчиняются все звери и птицы. И не просто подчиняются — находятся в крепостной зависимости.