Верность

  Два молодых, веселых, добрых, остроумных, подающих надежды. Шико считал, что ему очень повезло, как же иначе - ведь у всех щенков бывает один главный хозяин и повелитель, а у него было два. Они были актерами драматичеcкого театра так же, как и большинство их товарищей, так что маленький, толстенький, длинноухий трехмесячный таксеныш с головой окунулся в артистическую среду.

     Как это было прекрасно и весело! С Алексеем и Володей он не разлучался, бывая с ними на репетициях и артистических капустниках, на коротких прогулках и в загородных поездках. Шико нравились эти веселые люди, а уж сам он неизменно находился в центре всеобщего внимания. Каждому хотелось взять его на руки, устроить спать на своих коленях, покормить. Даже детские неожиданности и случайно погрызенные вещи никого не сердили, а вызывали лишь веселый смех. Как полюбил маленький таксик всех этих людей, как благодарен был за их любовь и заботу, окруженный вниманием! Не зная обид, он рос доверчивым весельчаком и добряком. В знак благодарности он с великой радостью вылизывал все человеческие щеки и носы, до которых только мог добраться.

     До семи месяцев жизнь Шико была похожа на нескончаемый счастливый сон, но вдруг он стал замечать, что хозяева его - Володя и Алексей - погрустнели, часто оставались дома и вели длинные скучные разговоры, Алексей все это время жил в семье Володи и давно стал в ней своим. Щенку становилось тоскливо от этих нескончаемых разговоров. Лежа на чьих-нибудь коленях, он начинал жалобно поскуливать. Ласковая, добрая рука гладила его, глаза слипались, и он засыпал. Собственно настоящим хозяином Шико был Алексей. Это он уговорил Володю взять щенка. Вдвоем они с трудом преодолели сопротивление Володиного отца, который был категорически против собак в доме.

     Шико еще не знал, что безвозвратно ушло счастливое детство, не знал о предстоящих ему испытаниях. Все уже было решено - Алексей ехал в Санкт-Петербург. Он должен был подыскать там жилье, устроиться на работу, а потом вызвать к себе Володю и Шико. Алексей уехал, пообещав, что скоро они снова будут вместе, и попросив получше присматривать за щенком. Володя с таксиком стали ждать.

     Первое письмо пришло через неделю. Было оно каким-то уж очень коротким, сухим и без обратного адреса. Прошла неделя, две, три - писем больше не было.

     Чем дальше, тем сильнее накалялась обстановка в доме. Ведь Алексей оставил не только Шико, но и значительные долги, рассчитаться с которыми при небольшой актерской зарплате Володи было очень сложно.

     Песик ничего не понимал, он только чувствовал, что больше никому не нужен. Володя давно перестал брать его о собой, разговаривать с ним, ласково трепать его длинные уши. Щенок уже не спал на его коленях, а когда начинал тихонько скулить от тоски, сейчас же следовал сердитый окрик. Шико старался стать меньше, спрятаться, не попасть на глаза лишний раз. Исчезла его веселость, жалобно повис хвостик. Мать Володи в общем-то жалела щенка, но не могла простить Алексею его поступка. Она, единственная теперь, кормила таксеныша, выводила на прогулку, но всегда сердито называла его нахлебником и подкидышем. Шико чувствовал, что ворчит она беззлобно, и отваживался иногда лизнуть ее руку, и эта рука, когда их никто не видел, гладила его по голове.

     Теперь он старался сесть под стул, на котором сидела женщина, спрятаться за ее ногами.

     Кто знает, как развивались бы события дальше, но однажды у Володи выдался особенно трудный, тяжелый день, не хотелось возвращаться домой, видеть тоскливые глаза собаки, постоянно напоминавшие о предательстве друга. Он принял решение. Придя домой, молча надел на Шико ошейник и быстро пошел с ним к остановке автобуса. Он ехал в самый отдаленный район города, где жил его давний знакомый, не раз говоривший, что хотел бы иметь такую собаку. Ехали они долго. Дорога шла мимо заправочной станции, через дамбу, через мост на другую сторону реки, мимо старого кладбища, каких-то складов и гаражей, пересекала железную дорогу. Она была неудобной, узкой, перегруженной транспортом и не имела даже тротуаров. Да и пешеходов здесь почти совсем не было. Шико видел все это из окна, сидя у Володи на руках, он никогда не был здесь, он поглядывал на хозяина, стараясь поймать его взгляд, но тот упорно смотрел мимо него.

     Наконец показались жилые дома, автобус остановился на конечной остановке. Они сошли и быстро двинулись к ближайшему дому. На их звонок дверь сразу открылась, в прихожую высыпала вся семья: хозяин дома, его жена, две дочки. Едва поздоровавшись, Володя сказал: “Ты хотел иметь такую собаку, забирай, если не передумал, мне за него ничего не надо”. Отдав поводок в руки девочек, он повернулся и ушел, так и не взглянув на Шико.

     С какой радостью встретили таксика в этой дружной и доброй семье! Мгновенно появилась мисочка с угощением, куча игрушек, его взяли на руки и посадили в самое удобное кресло, ласкали, разговаривали с ним. Девятимесячный Шико не обращал на всю эту суету никакого внимания, снисходительно разрешая заботиться о себе. Он вздрагивал каждый раз, когда открывалась дверь, не сводил с нее глаз, он должен первым встретить Володю, когда тот придет за ним. На третий день пес понял, что ждет напрасно, и решил идти домой сам.

     Вернувшийся домой Володя бодро сообщил, что отдал собаку и она не будет больше осложнять им жизнь. Отец промолчал, как-то странно взглянув на сына, а мама преувеличенно весело сказала, что наконец избавилась от ненужных хлопот, но почему-то не убрала мисочку Шико, его мячики и подстилку.

     Три дня в семье Володи старательно избегали разговоров о щенке, делая вид, что все так и должно быть, пока на третий день около десяти часов вечера не раздался телефонный звонок. Вернувшийся после спектакля и не успевший еще раздеться Володя взял трубку. Оказалось, Шико около шести часов вечера, когда его новый хозяин пришел с работы, выскользнул в открытую дверь и пропал. Был конец октября, дул холодный ветер, бросая в лицо снег с дождем. Шико искали, собрав на помощь всех ребят со двора, осматривая каждый подъезд, спрашивая всех прохожих, но никто не видел черного малыша во мгле октябрьского вечера. А щенок пошел домой. Володя не мог найти себе места, мама плакала, но самое главное, отец - спокойный, уравновешенный человек, кричал, обвиняя домашних в том, что они сорвали зло на ни в чем не повинном животном, и утверждая, что его сын недалеко ушел от своего шалопая-друга.

     Шико искали. Искали уже десять дней, подавая объявления на радио, телевидение, в газеты. Прошли пешком все те одиннадцать километров, которые отделяли таксика от дома, заглядывая в каждый закоулок, расспрашивали людей, осматривали обочины дорог.

     А Шико, сбежав хоть и из гостеприимного, но чужого дома, быстро побежал по краю дороги, случайно выбрав нужное направление. Никогда и никто не сможет рассказать об этом мучительном путешествии. Как изнеженный баловень смог преодолеть все трудности, что пережил он в дороге? К концу вторых суток, в такой же холодный и сырой вечер вконец обессиленный, замерзающий, на трех лапах, весь ободранный и исцарапанный щенок перешел мост через реку и наконец оказался всего в пяти кварталах от своего дома. Но он не знал этого, никогда не бывая на прогулках в этих местах. Он с трудом проковылял еще три квартала, снова случайно выбрав нужное направление. Лапы дрожали, все маленькое тельце сковал холод, он прислонился к холодной стене дома, оглянулся и в ярком свете уличного фонаря увидел бегущего к нему огромного дога. Это был конец! У Шико не было сил хоть как-то сопротивляться новой беде. Он лег на холодный сырой асфальт и закрыл глаза. Он не слышал, как молодая пара, проходившая мимо, закричала на дога, не видел, как тот остановился по приказу хозяйки. Над Шико наклонились молодой парень и девушка. Немного подумав и с сожалением посмотрев на свою светлую куртку, молодой человек взял его, грязного и мокрого, на руки и понес, понес в другую сторону от такого желанного и близкого дома, но щенку было уже все равно. Он не мог открыть глаза, и голова его тяжело свесилась вниз.

     Неделю его лечили, выхаживали, смазывали ссадины, бинтовали порезанные лапы. Только что поженившимся милым молодым людям очень нравился таксик, но они не могли оставить его себе, так как не имели своего жилья. Ни одно из объявлений о розыске не попало им на глаза. Кто-то из знакомых посоветовал обратиться ко мне, как к председателю областного клуба такс.

     Девушка позвонила, подробно рассказав эту историю. Она сказала, что собаке не больше года, но ведет она себя как старый, дряхлый пес. Я попросила привести его ко мне, где-то в глубине души росла уверенность, что это Шико, но поверить этому я боялась. От волнения я не могла ждать дома и, одевшись, вышла на крыльцо. Из-за угла показалась молодая пара с таксой на поводке.

     Это был Шико. Я заговорила с ним, погладила его, он взглянул на меня без всякого выражения и чуть заметно, из вежливости, шевельнул хвостом.

     Казалось, ничто не могло вывести его из состояния полного безразличия, а ведь его дом был всего в квартале от того места, где мы стояли, и он не раз проходил, гуляя, через наш двор.

     Я взяла поводок в свои руки и весело позвала: “Шико”. Таксик вздрогнул всем телом, глаза ожили, вопросительно глядя на меня. Я снова, как можно веселее скомандовала ему: “Шико, домой, домой!” и подтолкнула его в нужном направлении. Он замер, огляделся, как будто проснувшись, и вдруг изо всех сил дернув поводок, потащил нас через дворы. Мы почти бежали за ним. Подбежав к своему подъезду, он нетерпеливо повизгивал, пока мы открывали двери. Поднявшись на второй этаж, он с громким лаем бросился к своей квартире и начал скрести дверь лапами. Звонить не потребовалось, дверь распахнулась, и Шико, сам не заметив как, оказался на руках у строгого Володиного отца.

     У этой истории счастливый конец - отважный, верный, любящий таксеныш, преодолев все, вернулся домой. Вместе с ним вернулись в дом доброта и покой, исчезло отчуждение, неприятности забылись.

     Шико очень изменился, в семье он все тот же весельчак и ласковый добряк, но посторонних встречает недоверчиво, рычит, никому не разрешая погладить себя. Не то чтобы он потерял веру в людей, ведь он встречал так много доброты, просто он очень дорожит своим домом и не хочет, чтобы кто-то чужой вторгался в его добрый и уютный мирок.

     Я часто вижу Шико на прогулках, важно шагающим со степенным и солидным Володиным папой. Володя очень занят на репетициях и в спектаклях, но всегда, поздно возвращаясь домой, он знает, что верный Шико сидит у двери, поджидая его.