Шок

Вячеслав Кузьменко— Второй год, после окончания ВСХИЗО, я работал в центральной охотоустроительной экспедиции. Было это в Эвенкии. Поздней осенью, по чернотропу, при случайной встрече я взял медведя-пестуна. Слышанные прежде рассказы о коварстве этих зверей как-то померкли, отошли на задний план. Делов-то: увидел, выстрелил по месту, и ты обладатель медвежьей шкуры.

К концу декабря снега навалило выше колен. Местные охотники, с которыми я имел тесный контакт, организовали охоту на берлоге и пригласили меня, все-таки охотовед из самой Москвы, с ружьем ИЖ-12, которые только стали выпускать, и они были редкостью. Приглашение принял с радостью, еще бы — охота на берлоге.

Километра через три хода по захламленной тайге подошли к логову медведя. Меня поставили на вероятный ход зверя. Взбужденный косолапый, выскочив из теплой квартиры, мгновенно огляделся и, взревев, пошел на меня. Как только он заревел, почувствовал дрожь по телу. Спокойно стал прицеливаться и ужаснулся — руки дрожали! Собрав волю в кулак, выстрелил. Мохнатая громадина ткнулась мордой в глубокий снег. Я стоял ошеломленный. Как только стих рев, сразу перестали дрожать руки, лишь на висках и на спине ощущал липкий пот.

И еще что меня удивило — я все время не испытывал ни малейшего чувства страха, и вдруг такое состояние?! Меня окружили, поздравляли с трофеем. А он был хорош! Матерый, упитанный зверь с лоснящейся длинной шерстью. За столом, уставленным таежными деликатесами, один из охотников мне негромко сказал: «Ты, парень, остерегайся медведя. Можешь запросто под ним оказаться». Тогда я не придал значения этим словам, но потом, поразмыслив над происшедшим, стал остерегаться встреч с медведем.Петр Пышненко— Демобилизовавшись, я съездил домой и, повидавшись с родными, уехал в Архангельскую область. В леспромхозе оформился лесорубом. К охоте особой страсти я никогда не испытывал, но с первой же получки купил ружье, из которого успешно постреливал глухарей, рябчиков. По всей округе на медведя охотились главным образом на овсах и ставили капканы. Меня очень заинтересовало: капкан на медведя?! На мое счастье, так охотился на медведя сосед хозяина, где я квартировал. Придя к нему, объяснил причину своего визита. Ему было около семидесяти лет, но был бодр, и в юрких движениях чувствовалась сила. Дед Матвей охотно рассказал о местных охотах, главное — о постановке капканов.

— Поставить капкан дело не хитрое, это не то что на лисицу или на волка. Медведь не осторожен, на свою силу надеется. Нужно хорошо знать тропы зверя, правильно и удобно поставить капкан.

Набравшись смелости, я попросился взять меня проверять капканы. Мое любопытство росло и росло, и я с большим нетерпением ждал решения деда.

— Ну что же, — подумав, сказал он, — раз у тебя есть такое желание великое, пойдем.

Хорошо в осенней тайге. Поникли буйные травы, мешавшие ходьбе, исчезла мошкара, комарье, так досаждавшие летом. Километрах в пяти от деревни он показал мне на затес и объяснил: это знак, предупреждающий об опасности, в частности — поставлен капкан. Пошли осторожней. Через десяток метров дед махнул рукой — «пусто». После уговоров он, смилостивившись, разрешил подойти поближе. И вот так интересовавший меня капкан перед моими глазами. Массивная рама, внушительные дуги, пружины. Тросом крепко прикреплен к внушительному сучковатому еловому чурбану. «Попадешь в такой ненароком!» — невольно подумал, и мне стало жутковато.

На подходе к другому дед Матвей предостерегающе поднял руку и на что-то показал. Я не заметил ничего подозрительного и лишь, пройдя несколько шагов, увидел свежую борозду. «Попался зверь, это от потаска», — догадался я.

Дальше шли с крайней осторожностью — с ружьями наизготовку. След вывел на заросшую еловым мелятником вырубку. Раздался оглушительный рев. Я тотчас замер, как легавая на стойке, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. «Стой, Петя, здесь», — прошептал, поглядев на меня, дед и нырнул в чащобу. Негромко прозвучал выстрел, стих рев, и оцепенение, сковывавшее меня, сразу прошло. Подойдя на зов, я нисколько не испытывал страха при виде могучего зверя. Когда разделывали тушу, дед Матвей сказал: «Такое, Петро, случается и с другими». В подробности он не вдавался, а я не спрашивал. Двадцать лет назад это было, а помню как вчера.Юрий Юров— Люблю я охотиться в одиночку, ну куда ни шло — вдвоем, втроем, а больших компаний избегаю. А в этот раз уехал в Вологодскую область к знакомому охотнику один. Как обычно, ходил по боровую дичь. На небольших полях с неубранным овсом встречал следы присутствия медведей. На закрайках обнаружил несколько лабазов для подкарауливания. Неплохо бы посидеть, покараулить мишку, но лицензии нет. Не ожидая гостей, приятель свою уже закрыл.

Как-то к нам зашел деревенский охотник и попросил помочь отстрелять медведя. У него было четыре засидки, но на какую бы ни сел, зверь выходил к другой. Я от приглашения был седьмом небе. Мои знакомые посоветовали мне занять одну из них, что я с удовлетворением и сделал. Расположившись на удобном сиденье, напряженно ждал выхода медведя, представляя удивленные лица домашних, когда я кину на пол медвежью шкуру.

Томительно тянулось время, стало тянуть в сон. Мертвую тишину разорвал выстрел соседа, следом за ним раздался яростный рев. Раскатисто прогремел второй выстрел, и стало тихо. Через три-пять минут, которые показались часами, послышалось долгожданное «Дошел». Стал спускаться, вернее сделал попытку, но не смог даже пошевелиться. «Тело занемело от неподвижного сидения? Не похоже», — подумал я и хотел было звать на помощь. Что-то похожее на легкий озноб пробежало по коже, и я с удивлением почувствовал, что руки и ноги мне повинуются. Осторожно спустившись, сделал несколько движений, но ничего похожего на то, что засиделся, не было. Чувствовал себя бодро. Включив фонарь, пошел к соседней засидке. Оба моих напарника поджидали меня. Рассказал им, что со мной произошло. Чуть ли не в один голос они сказали, что подобное с ними не происходило, но они об этом слышали от других, и не раз.Василий Шувалов— Дело было в сентябре. Товарищ обнаружил зарезанного волками марала и предложил мне покараулить — к туше они придут обязательно! И вот я с вечера засел в нехитро сооруженном скрадке. Почти в центре сектора обстрела во тьме хорошо просматривается падаль. Ночь как по заказу была лунная, безветренная. Собрался уходить. Только выбрался наполовину из скрадка — раздался оглушительный не то рев, не то рык. Случилось что-то непонятое. Я далеко не трус, но, не поняв в чем дело, побежал с частью скрадка на плечах. Бегу, а сам думаю: «Что это я — в руках ружье с картечью, в патронташе патроны с пулями?» А ноги несут меня дальше и дальше.

Еле дождавшись утра, пошел к приятелю, и с ним подошли к месту ночного происшествия. Все кругом внимательно, с осторожностью осмотрели, и нам стало понятно: товарищ, чтобы не пугать запахом своих следов, не стал подробно выяснять обстановку и решил, что марала погубили волки, а кто же еще?

Следов серых разбойников мы не обнаружили, а вот около туши марала, на влажной, чистой от травы почве мы в нескольких местах увидели не совсем свежие, но четкие медвежьи следы. С этим стало все ясно, а вот почему я, человек не из робкого десятка, так бежал?