Во многих местах Окской поймы сенокос проходил весьма нетрадиционно. Одни хозяйства, понадеявшись на отаву, на лучшие условия увлажненности в июле, завершили сенокос очень рано, еще в июне. Как мы теперь уже знаем, они жестоко просчитались. Установившаяся во втором месяце лета страшная жара и сушь не позволили траве достигнуть даже 15-20 см в высоту – скошенные луга напоминали футбольное поле, но, в отличие от ухоженного газона, имели пепельно-желтый цвет с редкими зелеными пятнами. Сухая трава пылит и громко шуршит под ногами. На других площадях заготовители сена решили подождать; здесь травостой выгорел и высох на корню и стал похож на бурьян, только очень низкий.
Летом по пойме вновь потянулись огненные языки палов. А главное – небо заволокло дымом от лесных и торфяных пожаров. Загорелись болота, не видевшие огня с 1972 года, но так и не успевшие за 30 лет полностью восстановить нанесенный тогда ущерб. Конечно, с огнем борются, но на середину августа ситуация продолжает оставаться близкой к критической, и без обильных продолжительных дождей она не изменится. Некоторым деревням угрожает отселение из-за опасности пожара.
Примечательно, что пожары не коснулись территории одного из старейших в России Окского биосферного заповедника. Это лишний раз доказывает пагубное влияние осушения торфяных болот на природу, а в конечном итоге и на хозяйственную деятельность человека.
Если и теплилась до этого сезона слабенькая надежда, что где-то в Мещере еще сохранилась (или, может быть, вернулась на здешние верховые болота) включенная в Красную книгу России среднерусская белая куропатка, то теперь сомнений остаться не должно: вид в регионе исчез, по крайней мере, на долгие годы.
Учеты водоплавающей дичи, проведенные в выводковый период, показали, что на основной части территории поймы утиных выводков в несколько раз меньше, чем в прошлом году. Конечно, в немногих местах, сохранивших пригодные для уток условия обитания, они концентрировались со значительной плотностью (все равно выводков заметно меньше, чем обычно, хотя количество утят в каждом из них не меньше, чем в обычные годы). К тому же таких мест очень немного, и, кстати, они притягивали к себе не только водоплавающих, но и куликов, и коростелей, и хищных птиц.
А вне этих оазисов жизнь уток превратилась в выживание. Были, например, случаи вспугивания насиживающих уток (самка чирка-трескунка) едущей по траве в абсолютно сухом месте машиной. Трескунок, как вид, в наибольшей степени связанный с пойменными угодьями, наверно, будет нечасто попадаться в добыче охотников.
Другие виды речных уток, прежде всего кряква, используют более широкий диапазон мест обитания и поэтому более способны к перераспределению. Однако таких мест в Средней полосе немного. Уровень воды в реках намного ниже «ординара», значит, береговые стации малопригодны, к тому же в жару они подвергаются нашествию орд купающихся граждан, в том числе и с собаками. Лесные озера, торфяные карьеры и озера на верховых болотах довольно бедны кормами, как говорят ученые, «олиготрофные». Пруды рыбхозов не слишком обширны и многочисленны, поэтому не могут служить адекватной заменой пойм. Да и условия на рыборазводных прудах своеобразные, не все виды уток приспособились здесь жить.
В целом же прогноз по летне-осенней охоте на «местную» утку в Средней полосе неблагоприятный; севернее размножение прошло успешно, поэтому можно рассчитывать на неплохую охоту на пролетную птицу осенью.
Комментарии (0)