Листопад шумел. Лес покорно и печально, почти не стихая, порошил багряной листвой. Осинники почти оголились, их редкая листва еле держалась на сучьях, невесело черневших на фоне серого неба. Лишь пахнет ветерок, они торопливо срываются и, медленно кружась, порхают на землю. А ее и без того устлал сплошной, лимонно-золотистый ковер удивительной яркости.
Кроны ольшаников сильно поредели, и под ногами сухо шуршит еще пушистый слой серовато-зеленых листьев.
Только березняки, пока потерявшие половину своего роскошного наряда, горели желтизной с оранжевым оттенком. Белые стволы весело светились сквозь прозрачную листву.
Резко пахло свежим, слегка кисловатым и очень приятным запахом листьев, отживших, но еще не прелых. Порой ощущался грибной запах.
Светало с натугой. Поднимаясь вверх, мягко клубилась синеватая муть. Было довольно тепло и тихо. Редкая капель сливалась в убаюкивающую мелодию. В красках тумана и легких облаков была какая-то бархатная мягкость.
Рябчики разбились на пары и пересвистывались редко. С окраины Лачужского болота отчетливо слышалось бормотание тетеревов.
В говор леса вплелось слабое серебряное эхо. Похоже на голос гончей. Прислушался, так и есть! От Мысовки нарастал яркий с заливом гон. Что-то чарующе-волнующее слышится в этом напористом голосе, в нем исступленная страсть зверя, преследующего другого, и в тоже время это ни с чем не сравнимая, ни на что не похожая песня. Не зря истинные гончатники негодуют, когда голос гончей на гону называют лаем. Гон преобразил лес, взбудоражив.
Рядом прогремел раскатистый выстрел. За крутым поворотом дороги, в ельнике, у растянувшегося беляка стоял рослый парень с валторной через плечо. Это был общественный егерь охотобщества Анатолий Савельев. Поздоровавшись, поздравил его с «полем» и он предложил послушать его выжловку, которая по заячьему следу вышла к нам.
С двух сторон обходим осоковую болотину. Впереди темнеют украшенные листьями осенней пробы кудрявые елочки. Шелестя папоротником, изредка фыркая, под ругань сорок старательно лазает Флейта.
Буйно расцветающий по весне, пьянящий запахами ландышей, черемухи и соловьиными трелями, сейчас лес молчалив, задумчив.
Будто в раздумье нерешительно подала голос Флейта. Из многочисленных запахов выбрав единственно нужный, заячий, лазала в сухой, жесткой осоке, обрывая обвисшие от росы тенета паутины, настойчиво разбиралась в путанице следов, отыскивая тот, что ведет к лежке. Заяц наверняка слышал собаку, но, сжавшись пружиной, не двигался. Старался понять: по его ли следу добирается этот страшный зверь? Уже разобрался: да, по его, но – крепко лежит в эту пору беляк, хоть ногой выковыривай... Флейту точно огрели прутом, и она взахлеб, срывающимся голосом погнала. Так гонят, когда натыкаются на «самого» и идут за ним по-зрячему.
Вскоре заяц отрос от собаки и, пользуясь своими хитроумными уловками, петлял по чаще, избегая открытых мест, стараясь сбить ее со следа. После коротких перемолчек Флейта выправляла скол и продолжала преследовать косого. Здесь мы знали каждую тропинку, полянку, что и облегчало нам охоту. И как ни хитрил длинноухий, а все-таки попал в рюкзак.
Детство, юность Анатолия тесно связаны с деревней, родиной отца. Деревенский образ жизни тесно связан с природой, позволяет лучше ее понимать. Неудивительно, что деревенские мальчишки и девчонки прекрасно знают сроки появления грибов, созревания ягод, у них есть свои заветные места, где ягод и грибов видимо-невидимо, и хранят их в тайне. Анатолий под влиянием отца и его товарищей рано пристрастился к охоте. После окончания индустриального техникума отслужил в морской пехоте и поступил работать на завод «Респиратор». Здесь он принял активное участие в работе заводского охотколлектива
Когда в Орехово-Зуевском РООиР ему предложили стать общественным егерем, Анатолий охотно согласился, и за ним закрепили участок охотугодий. Хорошо зная, где держится зверь и птица, с помощью охотников стал строить новые, ремонтировать старые кормушки, устраивать подкормочные площадки, солонцы, порхалища. Часто доставлять корма к кормушкам и подкормочным площадкам приходилось на рейсовом автобусе, а дальше пешком на лыжах. Использовал и свой мотоцикл. Анатолий самозабвенно отдавался любимому делу, работал сверхурочно, лишь бы почаще быть в лесу.
При его участии отстрел копытных, как по спортивным, так и по товарным лицензиям, всегда проводился организованно, и обычно зверя брали в первом загоне. Не раз попадал в трудные, а иногда опасные ситуации.
Команда стендовиков охотилась на кабана. Загонщики уже приблизились к стрелковой линии, когда на номер вышел крупный секач. После неудачного выстрела раненый зверь повернул назад. Заметив вышедшего из чащи Анатолия, бросился в его сторону. Двое охотников на номерах, не стреляя (боялись задеть загонщика), с замиранием сердца наблюдали за происходящим.
– Вовремя заметив кабана, я приготовился к выстрелу, – рассказывал Анатолий, – секач с кровавой пеной шел на «штык». Расстояние стремительно сокращалось. В голове молнией промелькнуло: подпустить ближе и бить в голову! Когда до разъяренного, с окровавленной мордой зверя оставалось пять-семь метров, навскидку, целясь в голову, выстрелил и отпрыгнул в сторону. Кабан перевернулся через голову и затих буквально у ног.
В девяностые годы, как и другие предприятия ВПК, перестройка коснулась и завода «Респиратор», выпускающего кислородные приборы для подводников и летчиков. Предприятие лихорадило сильней и сильней. Увольнялись высококвалифицированные специалисты. Пришлось расстаться с заводом и Анатолию. Не сразу решился на такой шаг, ведь заводу всю жизнь отдал отец, да и он двадцать лет назад впервые переступил порог проходной. Начинал с наладчика станков с числовым программным управлением и вырос до мастера цеха.
С 1998 года Анатолий Викентьевич Савельев – охотовед Орехово-Зуевского охотхозяйства, приписанного к одноименному РООиР. Имея неплохой практический охотничий опыт, постоянно пополняя свои знания по охотоведению и экологии, он внедряет их в охотничье хозяйство. А это не так-то просто, учитывая, что оно расположено в густонаселенной местности.
– Биотехнические мероприятия – очень важная работа. На них тратится масса времени и денег, – убежденно говорит охотовед, – но при желании некоторые из них можно проводить и с малыми денежными затратами. Ранней весной охотколлектив Дулевского фарфорового завода устроил искусственные гнезда для уток на плотиках и на кочках. Организовал охрану этих мест, и в летне-осенний сезон отлично поохотились на местных уток.
В последние годы для поддержания уровня воды в пересыхающих карьерах сооружаем запруды, дамбы, – продолжает Анатолий, – а это создает благоприятные условия для их обитателей. К тому же заметно снижает пожарную опасность в этих местах, а лесоторфяные пожары – бич для нашего края. Ссылаясь на них, районная администрация задерживает открытие летне-осеннего сезона охоты.
Много забот у охотоведа. Это посадка и посев ремиз, заготовка и выкладка кормов. Отстрел лисиц, серых ворон, бродячих собак и кошек. (В нынешнем году из-за неблагополучной эпизотической обстановки спецбригадам разрешен отстрел лисиц круглый год.) Дважды в году, феврале-марте и ноябре-декабре проводится вакциназация животных против бешенства.
В конце 1999 – начале 2000 г. в районе были отмечены случаи бешенства. Охотник из города Дрезны ободрал добытую лисицу, не подозревая, что она бешеная, и это окончилось для него летальным исходом. Тогда организованные бригады охотников отстреляли и утилизировали (сожгли) 78 лисиц, 385 бродячих собак.
К концу зимы следует проверить предзаморную ситуацию на отдельных водоемах, и если появилась угроза массовой гибели рыбы прорубать проруби, организовать подручными средствами аэрацию воды.
Как и любое другое, охотхозяйство ведется на основе учета объектов, на которых оно строится. Зимой по следам, весной и летом визуально проводятся учеты зверей и птиц.
– Разумеется, биотехнические мероприятия будут равны нулю, если не вести борьбу с браконьерством, – продолжает рассуждать Анатолий Викентьевич, – очень трудно охранять охотугодья, одна только сумма сожженного бензина впечатляет. То, что это сложное и опасное дело, всем известно. Браконьеры гораздо лучше оснащены техникой, тоже общеизвестно. Работников охотхозяйств лишили права составлять протоколы на нарушителей Правил охоты. Мы чаще других находимся в охотугодьях и как должны поступать с охотнарушителем? Пальчиком ему погрозить или лекцию прочитать о пользе природы и бережном к ней отношении?! У нас организованы рейдовые бригады, в которые входят сотрудники милиции, охотинспекции, рыбоохраны, а также охотники. Проводим рейды, но на фоне беспредельного разгула браконьерства, это комариные укусы...
Анатолий любит постоять на вальдшнепиной тяге, утином перелете, принимает участке в охоте на копытных.
– Каждая охота хороша по-своему, – считает он, – а все-таки моя любимся – с гончими, Эта охота увлекательная, интересная и трудная. Стоял бы и слушал прекрасную музыку гона, но если хочешь перехватить белячка, беги и занимай знакомый лаз. Успех охоты во многом зависит от собаки, и если она хорошая помощница, то от охоты получаешь истинное удовольствие.
Охотовед неравнодушен к породе русские гончие. И когда охотобщество приобрело двух щенков русских гончих, он с увлечением принялся за их нагонку. Сейчас Бушуй и Флейта – осенистые собаки, имеют полевые дипломы. О их работе с восхищением отзываются охотники, которых он сопровождает.
Анатолий Викентьевич Савельев – «Отличник охотничьего хозяйства МООиР», имеет Почетные грамоты Орехово-Зуевского РООиР и Московского ООиР.
Охотник – это не человек с ружьем, стреляющий во все живое. Охотник – это прежде всего природолюб, рачительный хозяин природных богатств. Из глубины веков пришла к нам и перейдет к нашим потомкам благородная любовь к охоте, тяга к лесам, лугам и болотам, к выслеживанию зверя и птицы.
Комментарии (0)