Наш уазик продолжал месить грязь, медленно продвигаясь по одному из направлений (ЭТО была не дорога!) Ленинградской области. До охотничьей избушки оставалось еще километров семь.
Савватеич, закурив цигарку, начал рассказывать очередную байку:
«Помнится, приехал как-то раз ко мне в гости однокашник мой. Я давно уже его на охоту приглашал. Расписывал во всех красках прелести Северной природы в целом и моих угодий в частности, прежде чем он согласился из своего теплого Крыма ко мне на «Северный полюс» приехать. Но приехал-таки в начале ноября на осеннюю охоту. Охотником он был тогда начинающим и своим ружьем еще не обзавелся. Потому выдал я ему из своих запасов одностволку да патронташ.
И вот утром, как только рассвело, мы вышли из дома и отправились на охоту. Вчера решено было пострелять белок, поэтому с собой я взял молоденькую лайку Чару, которая, несмотря на свою молодость, работала по белке просто замечательно. Легкий мороз раннего утра позволял свободно дышать полной грудью. Мягкий пушистый снежок, выпавший сегодня ночью, покрывал землю и ветви деревьев белыми хлопьями.
Чара давно скрылась в чаще леса, оставив за собой длинную, кривую линию следов. На этот раз ни продуктов, ни котелка мы с собой не взяли, так как планировали вернуться домой к обеду.
Ружья, висевшие на ремнях за плечами, да патронташи ничуть не мешали нам быстро идти по следам собаки.
Вдруг, молчаливую тишину леса прервал громкий лай Чары. «Кого-то отыскала, идем скорее!», – стал торопить меня товарищ. И, прибавив шагу, мы поспешили на голос. Когда мы подошли к Чаре, лаявшей под высокой густой елью, я предоставил товарищу право первого выстрела, и он без промаху сшиб белку. Я поздравил его с первым трофеем, помог убрать добычу в вещмешок, и мы двинулись дальше.
Собака не обращала внимания на косачей и рябчиков, и уже через несколько минут нашла новую белку. Как только раздался звонкий голос Чары, мы вновь поспешили к ней. На этот раз белку добыл я.
Время летело незаметно, так как Чара с завидным постоянством отыскивала все новых и новых белок. В вещмешке у меня было четыре белки, а у моего товарища пять. Однако охоту пора было кончать. Время незаметно перевалило за полдень, да и пообедать уже не мешало бы.
Мы уже двинулись в сторону дома, когда снова, и довольно близко от нас, раздался громкий лай. Мне показалось, что этот лай не был похож на предыдущие разы, когда Чара облаивала белок, но я не придал этому большого значения. И потому, отправив товарища за еще одной белкой, пошел по направлению к дому.
Но не успел я отойти и с полсотни метров, как из-за густого мелкого ельника прямо на меня вышел огромный медведь. Хоть охотником я к тому времени был уже бывалым и много чего повидал, но честно скажу, испугался я тогда не на шутку. Ноги мои задрожали, а сердце забилось так часто, что дрожащие от волнения руки едва вынули из верхнего ствола дробовой патрон и заменили его единственным имеющимся у меня пулевым. «Вот ведь дурак! – промелькнуло тогда в моей голове. – Всего одна пуля...» Первый раз в жизни мне довелось встретиться с таким огромным медведем. На задних лапах, ничуть не торопясь, он шел прямо на меня.
Я понимал, что действовать нужно быстро и решительно, но руки меня не особо слушались. И все-таки я быстро вскинул ружье к плечу, прицелился медведю в грудь и нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел. Медведь пошатнулся, зарычал, рухнул на четыре лапы и ринулся на меня как ни в чем ни бывало. Как будто я и не засадил ему в грудь кусок свинца двенадцатого калибра. В голове промелькнула мысль, что все, вот он – мой конец. Так как дробью «пятеркой» раненого и разъяренного медведя не остановить.
Но вдруг я увидел Чару, стрелой бросившуюся наперерез медведю. В душе затеплилась надежда на спасение, но она была недолгой. Разъяренный медведь отвесил тумака неопытной собаке, она с визгом отлетела в сторону и больше не поднялась. Расстояние между нами молниеносно сокращалось, и бежать мне было просто бессмысленно, потому я решил встретить медведя дробовым выстрелом в упор. Я понимал его бессмысленность, но в душе все же надеялся. Ведь надежда умирает последней! До медведя оставалась пара метров, когда я, направив ружье прямо в морду медведя, нажал на спусковой крючок.
Кажется, я даже услышал сухой щелчок бойка о капсюль. Выстрела не последовало... Осечка...
Разделявшие нас два метра медведь пролетел за считанные доли секунды и всей тяжестью обрушился на меня. Я ощутил как острые когти, вспоров полушубок, прошлись бритвами по моей спине. В этот момент я понял, что смерти мне все-таки не миновать. Я попытался высвободиться, но сделать что-либо уже не мог. Мне вдруг стало безумно жаль искалеченную молодую лайку да новенький полушубок, уже в клочья изодранный медведем...
Вдруг у меня над самым ухом раздался оглушительный выстрел. Медведь взревел от боли и, оставив меня, метнулся куда-то в сторону. Через несколько секунд громыхнул второй выстрел, а следом за ним и третий.
Я попытался приподняться, но боль пронзила спину так сильно, что я ненадолго потерял сознание. Когда я очнулся, то увидел неподвижно лежащую тушу медведя и друга. Он стоял рядом с поверженным лесным великаном, опершись на свою одностволку и понурив голову.
Спина моя горела так, будто мне туда поставили раскаленную сковородку. Но я, все же пересилив боль, со стоном приподнялся на локте, с ужасом увидев вокруг себя окровавленный снег. Товарищ медленно поднял голову, как бы еще не веря в происходящее. И вдруг бросился ко мне, и закричал, как ребенок: «Ты ЖИВ!? Я-то думал, что бугай этот насмерть тебя разодрал! Думал, что опоздал я! Давай скорее я тебя перевяжу, а то на тебе живого места нет!»
«Чару сперва посмотри, а после меня перевяжешь», – простонал я. Тут, видимо, услышав свое имя, Чара поковыляла к нам, сильно припадая на передние ноги.
В общем рассказ мой, как нынче говорится, с хэппи эндом. А об охоте той я каждый раз при смене погоды вспоминаю – раны, медведем нанесенные, до сих пор ноют.
Савватеич ненадолго замолчал, задумчиво посмотрел вдаль и вдруг, оживившись, почти закричал: «О!!! Вот мы и приехали! Вон наша избушка уже виднеется! Как же давно я на охоте не был, хлопцы, аж с тех выходных! Ну ничего, сейчас всласть поохотимся, а после можно будет и с недельку дома посидеть. Хотя нет, недельку я не высижу. Михалыч вроде в четверг на Ладогу за окунями приглашал, надо будет обязательно съездить».
Уазик едва остановился у избушки, как Савватеич скомандовал:
«Давай, хлопцы, вылазь из машины, ружья собирайте! Сейчас перекусим быстренько и айда в лес!»
Комментарии (0)