В Московской государственной академии ветеринарной медицины и биотехнологии имени К.И. Скрябина, после капитального ремонта открылась научно-таксидермическая лаборатория кафедры зоологии, экологии и охраны природы им. профессора А.Г. Банникова.
В последние годы в России стремительно растут ряды поклонников трофейной охоты. Добыв редкий, рекордный или просто выдающийся экземпляр, они, чаще всего, стремятся увековечить свое достижение в виде чучела или, на худой конец, черепа, рогов, клыков и так далее. Также стремительно растет количество простых охотников, желающих оставить себе на память чучела ничем не примечательных глухарей, тетеревов, зайцев, лисиц, как память об удачной охоте, метком выстреле или просто прекрасных мгновениях, проведенных в общении с дикой природой. Внезапно возникший спрос не мог не вызвать встречного предложения. Однако бум, переживаемый сейчас в отрасли, не обошелся без издержек, наносящих ущерб таксидермии, как одному из видов искусства.
Поставив во главу угла достижение максимальной прибыли любой ценой, некоторые художественные мастерские превратились в коммерческие предприятия, практически подменив творческий процесс создания произведений искусства конвейерной сборкой чучел. Где уж тут думать о художественных достоинствах вещи, когда необходимо как можно скорее подготовить манекен (желательно без анатомических ошибок) и более-менее грамотно наклеить на него шкуру. К счастью, не все у нас в стране пошли по пути безудержной коммерциализации. Одной из мастерских, где бережно хранимые традиции старых мастеров гармонично сочетаются с применением новейших технологий и материалов, является научно-таксидермическая лаборатория Ветеринарной академии им. К.И. Скрябина. Лаборатория играет важнейшую роль в процессе подготовки будущих ветеринарных врачей, биологов, зооинженеров (в том числе и охотоведов) и других специалистов сельского хозяйства. А высочайшая квалификация ее руководителя художника-таксидермиста Константина Власова подтверждается тем фактом, что именно ему доверяется изготовление чучел редчайших краснокнижных животных, умерших в Московском зоопарке.
Об этом говорили участвовавшие в церемонии открытия руководители академии проректор по учебной работе, д.вет.н., профессор Ф.И. Василевич, проректор по научно-исследовательской работе д.с/х.н., профессор, академик РАСХН, заслуженный деятель науки РФ Н.А. Балакириев, проректор по АХЧ и капстроительству, заслуженный строитель РФ А.А. Стабровский, ученый секретарь академии д.б.н., профессор В.И. Mаксимов, зав. кафедрой зоологии, экологии и охраны природы академик МААО, профессор М.И. Непоклонова, профессор Остапенко В.А. Вместе с ними порог обновленной лаборатории переступили другие сотрудники профессорско-преподавательского состава, студенты, представители охотничьей общественности, журналисты.
О сегодняшнем дне академической таксидермии и планах на будущее корреспондент «РОГ» беседует с руководителем научно-таксидермической лаборатории Ветеринарной академии, членом Ассоциации естественно-исторических музеев России художником-таксидермистом Константином ВЛАСОВЫМ.
– Константин Юрьевич, вы давно работаете в таксидермии?
– Я начинал в 1975 году в Зоологическом музее при МГУ. Впоследствии делал чучела в мастерской МООиР, участвовал в таксидермическом оформлении помещений Дипломатического охотничьего клуба Главного управления по обслуживанию дипломатического корпуса при МИД РФ, а также некоторых крупных охотхозяйств бывшего СССР. Мои работы занимают видное место в экспозиции ведущих биологических музеев страны, таких, как, например, Дарвиновский, Зоологический музей МГУ и других.
В Зоомузее МГУ я работал со знаменитым таксидермистом Н.К. Назьмовым, благодаря которому приобрел массу полезных знаний и навыков. Считаю себя учеником Николая Константиновича, который всю жизнь мечтал создать свою школу таксидермистов.
В Ветеринарной академии им. Скрябина тружусь с 1995 года. А в это помещение, где мы сейчас разговариваем, перебрался в 1998 году. По сравнению с полузатопленным подвалом, где я обитал раньше, здесь были созданы более-менее сносные условия для работы. И все-таки они не в полной мере отвечали тем целям и задачам, которые стоят перед лабораторией. Именно поэтому в этом году были проведены ремонт, частичная реконструкция и модернизация оборудования. И теперь мы можем еще плодотворнее трудиться на благо академии и ее учащихся.
– В чем заключаются цели и задачи вашей лаборатории?
– Во-первых, это образовательный процесс. Ветеринарная академия – это одно из немногих в России высших учебных заведений, где таксидермия преподается как учебная дисциплина. То есть студенты должны не только получить определенные теоретические знания о таксидермии, но и научиться самим изготавливать чучела и в завершении всего сдать зачет по предмету. Кстати, после ремонта у нас появилась прекрасная большая аудитория для практических занятий.
– Студенты сами делают чучела от начала до конца?
– Сами, последовательно проходя все этапы, начиная со снятия шкурки и вплоть до вставки глаз и окончательного оформления. Они делают чучела небольших животных методом накрутки. В прошлом году наши студенты изготовили 40 перепелок и кротов, а в позапрошлом – 60 крыс и других животных.
– Помимо навыков таксидермии, студенты академии наверняка нуждаются в многочисленных учебных пособиях в виде чучел животных.
– Разумеется, изготовление чучел, используемых в учебном процессе – это одно из важнейших направлений нашей работы. Например, для наших будущих птицеводов я подготовил коллекцию чучел кур. По этой коллекции они могут изучить все породы, разводимые в России. Как вы понимаете, держать такое количество кур живьем в академии, в условиях города – это просто не реально.
Но еще более важным делом я считаю создание Зоологического музея кафедры зоологии, экологии и охраны природы. Первые экспонаты будущего музея появились на кафедре сразу же после ее организации в 1932 году.
Впоследствии академия по мере возможности закупала отдельные чучела, скелеты, музейные препараты.
Большую роль в первоначальном формировании фондов сыграл профессор А.Г. Банников, а также ряд других выдающихся зоологов, в разное время работавших на кафедре. Тем не менее, ко времени моего прихода в академию коллекция выглядела бедновато, носила разрозненный характер, чучела размещались бессистемно – там, где просто находилось свободное место.
Поэтому я с первых же дней активно включился в работу по пополнению коллекции. Сегодня музей занимает 4 зала, в которых размещено несколько сотен экспонатов. Среди них много экзотических видов, уникальные охотничьи трофеи и большое количество охотничьих видов, обитающих в наших угодьях. Целый ряд экспонатов представляют редкие виды, внесенные в Красные книги МСОП и РФ. Помимо млекопитающих и птиц, фауна представлена впечатляющими чучелами рыб и рептилий. Зоомузей Ветакадемии входит в состав Ассоциации естественно-исторических музеев России.
– Где вы берете рабочий материал для музея?
– Самые редкие, краснокнижные виды, так сказать эксклюзивный материал, я получаю из Московского зоопарка. Вообще, в Москве я единственный художник-таксидермист, которому зоопарк дает павших животных для изготовления чучел.
– А что же, остальные таксидермисты хуже?
– Я бы не сказал, что хуже. Просто многие талантливые таксидермисты сейчас ушли в бизнес. А что такое бизнес? Если по-простому, это 40 кабаньих голов, и все на одно лицо. А все потому, что натянуты на одну форму, лишь бы налезла. Зато это делается быстро и хорошо оплачивается. Я же верен старой школе таксидермии, мастера которой создавали подлинные произведения искусства. Это сейчас на потоке штампуются невзрачные поделки, похожие друг на друга как две капли воды. А раньше, чтобы стать приличным таксидермистом, необходимо было годами и даже десятилетиями шлифовать свое мастерство, накапливать знания о биологии и анатомии животных, о технологии производства чучел. Ну и талант, конечно, был нужен.
Кроме того, отбрасывая ложную скромность, я пользуюсь достаточно высоким авторитетом среди коллег. Я участвовал во многих всероссийских и международных чемпионатах, где мои работы были отмечены призовыми местами и другими высокими наградами, у меня с большим успехом прошло несколько персональных выставок.
И, наконец, в Москве почти не осталось таксидермистов, работающих специально для музеев.
– А вас самого бизнес не привлекает? Все-таки деньги...
– В начале девяностых я уже работал в коммерческой мастерской. Очень хорошо зарабатывал. Но понял, что это не мое. Мне хочется, чтобы у людей осталась обо мне память. Вот относительно недавно я подарил Зоологическому музею МГУ биогруппу «Гиеновая собака с головой антилопы гну». С благодарностью принимая мой дар, директор музея Ольга Леонидовна Россолимо отметила, что «превосходно выполненная биогруппа займет достойное место в музейной экспозиции». И теперь и дети мои, и внуки, и вообще все посетители музея будут любоваться моей работой. А рядом будет надпись: «Автор художник-таксидермист Константин Власов». А кто увидит их работы? Никто, кроме владельца чучела, членов его семьи и узкого круга друзей. Кстати, отдельные мои работы есть и в других музеях, а экспозиция нашего музея, так та вообще процентов на 90 сделана мною.
– Зоологический музей Ветакадемии закрыт для посторонних?
– Нет, не закрыт. Хотя, конечно, основной задачей зоомузея является содействие в подготовке будущих высокопрофессиональных специалистов. Он служит базой для проведения лабораторно-практических занятий и учебной практики студентов и слушателей курсов повышения квалификации. Вместе с тем в музей постоянно ходят экскурсии школьников и учащихся московских колледжей и лицеев.
– Каковы ваши планы на будущее?
– В будущем хотелось бы на базе таксидермической лаборатории Ветакадемии создать Всероссийский центр таксидермии. Особенность таксидермии, как и большинства других видов искусства, в том, что ее очень сложно или, скорее всего, невозможно изучить только по книгам. Обязательно должен быть мастер, который передаст знания непосредственно ученику, наглядно покажет как делается та или другая операция. А заодно и проконтролирует качество работы. В перспективе лаборатория должна стать центром распространения передового опыта, последних достижений в таксидермии. Сотрудники академии и сейчас ведут научные исследования, связанные с таксидермией, публикуют работы. Вместе с тем, я считаю необходимым сберечь старинные способы изготовления чучел с использованием таких методов, как, например, накрутка. То есть технологий по которым работали старые мастера Н.К. Назьмов, В.И. Трофимов, М.А. Заславский и другие известные таксидермисты.
Таким образом, будущий Всероссийский центр таксидермии должен стать не только хранилищем знаний по нашему древнему ремеслу, но и своеобразным институтом повышения квалификации для всех мастеров нашей страны, особенно тех, кто работает в провинции. Также, я не исключаю того, что со временем Центр превратится в штаб-квартиру Ассоциации таксидермистов России.
– Вы находите поддержку у руководства Академии?
– Да, они поддерживают меня во всех моих начинаниях. Как минимум морально поддерживают. У нас бюджетная организация и не так просто бывает найти деньги на наши нужды. И все-таки руководству академии в лице ректора МГАВМиБ им. К.И. Скрябина д.б.н., профессора, академика РАСХН Е.С. Воронина, проректора по АХЧ и капстроительству А.А. Стабровского и зав. кафедрой зоологии, экологии и охраны природы академика МААО, профессора М.И. Непоклоновой удалось изыскать средства на ремонт лаборатории. Я очень благодарен им за это.
– И в заключение – вы охотник?
– Охотник. Как начал охотиться в 8 лет у дедушки в Смоленской области, так и охочусь по сию пору, но творчество на первом месте, ведь художник учится всю жизнь.
Комментарии (0)