На самое первое свидание с Ахтубой отправился я из Москвы, как мне казалось, во всеоружии... С собой взял всю спиннинговую снасть, поплавочную удочку и давным-давно проверенные на той же Оке, неподалеку от Белоомута, донки.
И уже не следующий день после приезда на месте смог убедиться, что к донной снасти тайная пока для меня Ахтуба относится весьма уважительно.
Только-только разобравшись, какие именно дела ожидают меня здесь, как мы говорили, на полигоне, уже в конце первого рабочего дня отправился к реке, с трудом раздобыв перед этим полуживых, измученных вконец здешней жарой-засухой несколько земляных червей.
С собой для первого визита-поклона местным глубинам прихватил только поплавочную удочку...
Кусочек червя, поплавок сторожко замер над вечерней водой, нетерпеливое ожидание первых известий от подводных обитателей – проходит время, и пока никаких приветов-ответов Ахтуба мне не посылает.
Отпускаю с мотовилец еще и еще леску, передвигаю поплавок повыше, поближе к кончику удилища, немного утяжеляю грузик-дробинки узенькой полоской свинца и забрасываю в воду уже почти самую настоящую донную снасть... И почти тут же обнаруживает себя ладный, тяжеленький бершик, очень похожий на небольшого судачка.
Снова полудонка в воде, и еще один бершик тут же хватает червяка, опустившегося на дно...
Все ясно – донная ловля у нас дальше пойдет! И уже к первой настоящей рыбной ловле я приготовил все донные удочки...
Устройство моей донной снасти, как мне казалось, было вполне совершенным – по крайней мере снасть эта прекрасно работала при охоте за тем же окским лещом... Леска диаметром 0,5 миллиметров, пара крючков на поводках повыше груза и, главное, груз – плоская свинцовая плашечка, точно повторяющая форму обыкновенной столовой ложки, в которую такие грузы я и отливал.
Ну, а дальше – крепкий ивовый прут, глубоко воткнутый в грунт, расщеп на вершинке прута, куда заводится после заброса леска, и, возможно, колокольчик, укрепленный либо на леске, либо на вершинке прутика, если не собираешься все время находиться возле своей снасти.
Для поездки на настоящую рыбалку так же мучительно, как и перед самым первым визитом к Ахтубе, когда мне пришлось в спешном порядке переделывать поплавочную снасть на донную, разыскивал я в пересохшей земле земляных червей. Ну, а дальше – отмелый берег широкой протоки-рукава, песок, похрустывающий под ногой, и разложенная петлями леска.
Раскручиваю над головой груз донной удочки вместе с крючками. Груз улетает далеко от берега, плюхается в воду, тонет, и тут же упорное течение протоки уносит груз вместе с леской.
Увы, свинцовый груз-плашка, вполне подходивший для той же Оки, оказывается слишком легким для здешней воды, которая прибивает донку почти к самому берегу.
Вытягиваю снасть из воды, прибавляю еще один груз-плашку, но результат почти тот же самый. Не выручает и второй дополнительный груз.
Словом, сплоховал я в тот раз, но опыт рыболовов, давно знакомых с Ахтубой, запомнил и, вернувшись домой, донную снасть сразу же модернизировал... Для этой цели прежде всего раздобыл кусок железного прута диаметром аж в целый сантиметр и старательно скрутил из него не то крендель, не то плюшку. Вот такой тяжелый железный крендель-спираль, да еще врезавшийся в донный ил, и мог только удерживать донную снасть на месте. Да и шнур требовался теперь для донной ловли при таком увесистом грузе уже не в полмиллиметра диаметром, а куда посолидней.
Потребовалось для заброса такой «пращи» прочно прикрепить к шнуру повыше крючков и прочный деревянный стерженек – упор для пальцев. И теперь, прежде чем начать раскручивать над головой тяжеленный груз и следом за ним крючки с наживкой, надо было ухватить двумя пальцами этот самый стерженек-столбик и крепко удерживать его, пока снасть, предназначенная для заброса, не приобретала нужного для дальнего полета ускорения. Затем пальцы в нужный момент разжимались, разводились, стерженек-столбик уже ничто не удерживало и «праща», груз с крючками, уносилась вдаль и там громко плюхалась в воду... Такой груз можно было отправить вместе с крючками и наживкой аж метров на пятьдесят от берега.
Ты выбирал остаток лески, укреплял ее в расщепе прута, воткнутого глубоко в песок, и дальше ждал, когда судак заинтересуется наживкой, стиснет ее бульдожьей хваткой и от души рванет шнур донки.
А потом все в обычном порядке: подсечка и очень скоро на берегу оказывается матерый судачище, а следом за ним появляется из воды груз, железный крендель, способный, видимо, и сам по себе оглушить любого судака, если угодит ему прямо в голову.
Словом, дело пошло. Судаки ловились, хватали наживку исправно, ни один из них не сорвался, не сошел с крючка по пути к берегу. И очень скоро на кукане этих самых судаков (а не судачков, еле добиравших до первого килограмма) набралось с десяток.
Я остановился и призадумался: а куда всю эту рыбу?.. Да еще ее надо как-то сохранить в такую невыносимую летнюю жару до вечера, до возвращения домой...
Словом, рыбная ловля завершилась очень быстро. Я выбрал из воды снасть и отправился по песчаной отмели на разведку: что там дальше, за поворотом протоки...
Разведка продолжалась не очень долго: никого, кроме водяной черепахи, что неторопливо брела вдоль самого уреза воды, я так и не встретил, ну, а когда вернулся к своему стойбищу, где оставил снасть и улов, то сразу отметил на песке отпечатки лисьих лап, а там обнаружил и следы «работы» этого пронырливого зверька.
Лиса, видимо, следила за человеком, что появился вдруг здесь на берегу ахтубинской протоки, сразу сообразила, что человек рыболов и что рыба ему нет-нет да и попадается. И только-только покинул я свое стойбище, как догадливая рыжая бестия тут же направилась к моим судакам, наполовину вытащила из воды улов, собранный на кукане, и утащила приличную рыбину, оставив на память о своем визите только рыбью голову... Ну, да ладно – рыбы всем хватит.
Надо сказать, с такими лисьими охотами за уловом я встречался потом не раз, и чтобы не заставлять животное мучиться, вытаскивая из воды кукан с пойманной рыбой, сам приносил лисе дань, выкладывая где-нибудь возле кустов какую-то часть добычи.
Вот, собственно говоря, и почти все детали моих охот с донной снастью на ахтубинских судаков...
Судаков в то время в Ахтубе было очень много, ловить в первой половине лета их можно было в течение всего дня. Но уже самая первая встреча с судаками, о которой я только что рассказал, привела к решению: нет, это не мое занятие.
На такое решение повлияло и множество потенциальной добычи, и сам процесс рыбной ловли, когда то и дело приходилось вытягивать на берег пойманного судака и снова и снова раскручивать над головой тяжеленный груз-«пращу».
Да, и эта самая, тяжелая, грубая снасть после моей изящной донной снасти, когда чуть-чуть огруженная чем-то вроде колокольчики или поплавочка-груза леска только-только начнет покачиваться, извещая о том, что насадкой уже заинтересовался кто-то из обитателей подводного мира, не вызывала особого восторга.
Словом, охоту за судаком с «пращой» почти прекратил. И только когда уж надо было достать приличную рыбину для вечерней ухи, раскручивал я над головой тяжелую «пращу» и отправлял ее далеко-далеко от берега.
Правда, была в этой донной ловли судака одна очень интересная деталь...
Судака со дна ловили обычно на небольшую рыбку или на кусочек-«живчик», вырезанный из чехони или селедки и напоминавший только что уснувшего живца. Но чтобы наловить рыбок для насадки, надо было иметь в своем распоряжении что-то вроде небольшой сетки-бредешка. У меня тогда такового не было и я обычно, перед тем как запустить в воду «пращу», брал в руки спиннинг и старался вытянуть с помощью этой снасти из воды какую-нибудь белую рыбину. Причем для успеха в таком деле не обязательно требовалось, чтобы желанная рыбина сама кинулась к блесне – главное, чтобы чехонь или селедка были поблизости и были, как обычно, в большом числе. Вот тогда, быстро ведя к берегу блесну и груз, тоже оснащенный зацепистым тройником, и постоянно подергивая, будто подсекая, удилищем, ты мог надеяться, что твои тройники вот-вот подцепят за спину, за бок или за хвост ту же самую селедку, которая в то время густо шла куда-то к какой-то своей цели.
Ну, а дальше уже дело техники: из селедки острым ножом вырезается кусочек-живчик и спустя какое-то время на берег выводится здоровенный судачище, позарившийся на эту наживку.
Я уже говорил, что последний раз с Ахтубой и Нижней Волгой не встречался давным-давно, а потому не знаю точно, помнят ли там сейчас вот такую донную снасть-«пращу», сохранился ли там сейчас судак-судачище в прежнем числе...
Могу только сообщить, ссылаясь на рассказы своих друзей и знакомых, которые посещают Нижнюю Волгу в настоящее время, что лисы, поднаторевшие в охоте за добытой вами рыбой, там пока не перевелись. Да и как им перевестись, когда рыбаков сейчас в тех местах вполне достаточно, чтобы поддержать своими дарами-данью не одну семью рыжих проныр...
Комментарии (0)