Прав Георгий Соснихин в статье «В защиту местных охотников» («РОГ» № 1/2 за 2008 год), культура охоты стремительно падает. Мы не только не предъявляем друг другу путевки при встрече, добыча зайца из-под чужих гончих уже не считается у так называемых охотников большим грехом, а воровство гончих собак в некоторых регионах принимает масштабы эпидемии.
Возникают два извечных для русского человека вопроса «Кто виноват?» и «Что делать?» Выскажу свою точку зрения.
Трофейная охота действительно чужда нашему менталитету, а вот коллекционирование трофеев – дело, на мой взгляд, нужное. Я не знаю, сколько рекордных по величине черепов волка, рыси, медведей, рогов лосей было потеряно для науки. Наверное, огромное количество. Приведу один пример. Зимой 1983 года автор этих строк проходил практику в одной из райзаготконтор. Однажды на склад бригадир охотников-волчатников сдал несколько шкур «серых помещиков», среди них была одна, которая поразила нас своей величиной. Мы с заведующим складом долго ахали и охали, глядя на нее. После этого я держал в руках, наверное, не одну сотню волчьих шкур, но такой громадины больше уже не встретил.
Вот для чего нужно трофейное дело! Сохрани охотник череп этого волка, возможно, стало бы необходимым внести некоторые изменения в монографии о волках. К сожалению, некоторые охотники превратили рекордный трофей в некий фетиш и готовы за ним ехать на край земли, чтобы только поразить своих друзей. Чтобы показать другим, насколько ты значителен в этом мире, необязательно бездумно гоняться по горам за бараном с рекордными рогами.
В мире есть очень много полезного опыта, достойного того, чтобы он был применен у нас. Почему бы нам, например, не воспользоваться опытом американцев, у которых нет путевок на уток? Зато есть соответствующие почтовые марки.
Возможно, нам тоже стоит напечатать цветные открытки с изображением утки, вальдшнепа, дупеля, т.е. пролетных видов. На обратной стороне открытки пишется фамилия, имя и отчество охотника, номер его билета, домашний адрес, район предполагаемой охоты. В зависимости от того, хочет ли человек охотиться в одном районе, на территории нескольких, один день, неделю или сезон и т.д. на открытку наклеивается соответствующая марка, которая гасится печатью отделения связи. По истечении срока охоты открытки сдаются вместе с членскими взносами в общество. Такой вид путевок был бы очень удобен городским охотникам. Не надо никуда ездить за путевкой, не надо унижаться ни перед кем. Купил открытку, наклеил марку. Сам ее заполнил, почтовый работник поставил штамп, и охоться на здоровье.
Другое дело, что в случае, если охотник не оправдал доверия и нарушил закон, должен быть и адекватный штраф.
После того как мы вступили в «дикий» рынок, монополия государства на закупку и переработку пушнины закончилась.
С одной стороны, это хорошо, с другой, не очень. Цены на пушнину стали сильно зависеть от спроса. Снижается спрос, падают и закупочные цены. Лисицу и енотовидную собаку сейчас добывают без особого энтузиазма. Как следствие в регионах начались вспышки бешенства. Ну ладно, лисицу и енотовидную собаку можно легко обезвредить, а если эпидемия перекинется на волчье поголовье, что тогда? Как это ни цинично звучит, но, наверное, надо, чтобы это заболевание коснулось кого-либо из «сильных мира сего», тогда и деньги в регионах найдутся для борьбы с бешенством.
Весна совсем рядышком. Скоро у птиц начнется гнездовой период. В пору моей юности серых ворон считали вредителями наравне с волками. Официально ружья у меня не было, и ворон мы ловили, ставя в их гнезда капканы.
Лапки ворон обменивались у взрослых охотников на порох. За лапки ворон в давние времена выдавали заряженные патроны и ставили отработку. Выгодно было всем. Тогда широко пропагандировался скандинавский опыт истребления пернатых «волков». Это когда отдельным серым воронам охотоведы цепляли на лапки золотые колечки. В поиске их охотники отстреливали «карковых» сотнями. Почему бы не возродить этот опыт? И не надо плакаться со страниц газет и журналов, что дичи стало меньше, все в наших руках. Я не слышал, чтобы кто-то сейчас устраивал искусственные гнезда для уток или как-то еще улучшал условия их гнездования.
Мы странно стали воспринимать само определение «культура охоты». Мне почему-то кажется, что это понятие вмещает в себя не только умение культурно выпить и закусить на природе, но и нечто большее, например, отношение к сбитой, но не найденной дичи. В силу того, что наши сельхозугодья и сенокосы постепенно превращаются в непроходимые джунгли, вероятность найти подранка становится близкой к нулю, а необходимость иметь на охоте четвероногого помощника стремительно возрастает. В России охотничьи собаки становятся классными, так ни разу и не побывав на охоте, не подержав в зубах еще теплую дичь, а только сделав стойку по домашнему перепелу с красной ниточкой на лапке. (От редакции. Автор ошибается. По существующим правилам испытания по подсадной птице запрещены).
В связи с этим нам бы не плохо, на мой взгляд, перенять уже ставший древним опыт бывших соседей по соцлагерю. В № 1 за 1968 год журнала «Охота и охотничье хозяйство» напечатана маленькая заметка: «ГДР. С целью улучшения кинологической работы и поднятия экономического значения охотничьего хозяйства в республике с 28 февраля 1967 года введено обязательное применение охотниками собак. К охоте допускаются только собаки, прошедшие соответствующие испытания. К 1969 году при охоте облавой, загоном, скрадом и на водоплавающую дичь, минимум одна собака должна приходиться на каждых трех охотников; индивидуальная охота на водоплавающую дичь разрешается лишь при наличии у охотника собаки, отыскивающей и подающей из воды битую дичь и подранков. По крайней мере одна собака должна быть в распоряжении охотников, стреляющих копытных из засады или с подхода; раненое животное добирают только с ее помощью».
Странно, что подобного закона нет у нас!?
Давайте и мы в России будем поднимать экономическое значение охотничьего хозяйства. Сертифицированные выставки собак в стране проводятся. «Хрущобы» заводчиков постепенно превращаются в питомники, где помет щенков передерживают иногда до четырех месяцев, к неуемной радости соседей снизу и за стенкой. Щенков у нас клеймят и вводят им электронные микрочипы, чтобы не потерялись. Все, как «за бугром». Так давайте же, как они, заботиться о повышении продуктивности охотничьих угодий! Сказав «А», скажем и «Б».
К сожалению, «бахал», бьющих все движущееся, среди стрелков еще предостаточно. Они не дают охотиться дельным охотникам. Что же нам делать? Борьба с нарушителями охотничьей этики может проводиться различными методами.
Сейчас на телевидении есть программы и об охоте, и о рыбалке. В Интернете и на телевидении показывают чрезвычайные ситуации, снятые на мобильники очевидцами. Почему бы в программах для охотников и рыбаков не показывать нарушителей, бродящих весной по разливам, мешающих другим охотиться, браконьеров с электроудочками.
Современная фото- и видеоаппаратура позволяет отснять их издалека. Можно даже организовать конкурс на лучший сюжет или фотографию. То же можно сказать и о литературных произведениях. Объявить конкурс на лучший сатирический рассказ об охоте! У нас же в России существуют замечательные традиции сатирических произведений, достаточно вспомнить М.Е. Салтыкова-Щедрина, тогда, может быть, проснется в людях такое понятие, как совесть, а то некоторые охотники, чувствуя свою безнаказанность, совсем обнаглели.
Ударим по хамству в охотничьих угодьях сатирой и видеороликами!
И последнее. Когда я первый раз посмотрел «Особенности национальной охоты», хохотал до слез. Когда я сейчас смотрю этот фильм, но уже глазами финского гостя, мне становится не до смеха.
Мужики! Давайте почаще поглядывать на себя со стороны! Давайте не будем терять «образу своего».
Комментарии (0)