В «РОГ» № 14 {714} на стр.7 опубликована юридическая информация, которая не совсем точно отвечает на вопрос Р. Шадрина, нужно ли охотпользователям заключать договоры аренды участков лесного фонда для ведения охотничьего хозяйства в соответствии с действующим Лесным кодексом РФ?
Что означает термин «ведение охотничьего хозяйства», какие действия или деятельность предусматривает? В силу ст.41 ФЗ «О животном мире» отношения в области охоты и охотничьего хозяйства регулируются на основе настоящего Федерального закона специальным федеральным законом, которого нет до настоящего времени, и понятия «ведение охотничьего хозяйства» или «охотхозяйство» законами, регулирующими отношения в области охраны и использования животного мира и среды его обитания, пока не установлены.
По непонятным для меня причинам ст.36 Лесного кодекса РФ, регулирующего лесные отношения, устанавливает, что «Ведение охотничьего хозяйства на лесных участках представляет собой предпринимательскую деятельность, связанную с оказанием услуг лицам, осуществляющим охоту». Как мы видим из данного определения, как это не парадоксально звучит, «устройство солонцов, подкормочных площадок и т.д.» ведением охотничьего хозяйства не является, но выглядит вполне логичным: охотничьи животные, обитающие в состоянии естественной свободы, являются государственной собственностью и ведением охотничьего хозяйства должны заниматься специально уполномоченные государственные органы. Лесной кодекс действует, эту норму никто не оспорил, не отменил и, следовательно, она имеет силу. Бесспорно, закон есть закон и его следует исполнять! Итак, ведение охотничьего хозяйства на лесных участках – это предпринимательская деятельность, связанная с оказанием услуг по охоте, а охота – это вид пользования животным миром (ст.34 ФЗ «О животном мире»).
В силу Положения о порядке выдачи долгосрочной лицензии (приказ Минсельхоза РФ от 26.06.2000 № 569) юридические лица, имеющие долгосрочные лицензии, являются лицензиатами, но не «охотхозяйствами». Долгосрочная лицензия является официальным документом, разрешающим пользование охотничьими животными (но не ведение охотничьего хозяйства!) и определяющим обязательные условия его осуществления. Следовательно, юридическое лицо – владелец долгосрочной лицензии – имеет статус пользователя. Опять же – но не «охотхозяйства». Пользователь охотхозяйственной деятельностью не занимается. Долгосрочная лицензия на пользование животным миром не предоставляет право на ведение какой-либо предпринимательской деятельности. Это право предоставляет договор аренды лесного участка, предоставленного для ведения охотничьего хозяйства – оказания услуг лицам, осуществляющим охоту.
Охотник (пользователь) и лицензиат (юридическое лицо – владелец долгосрочной лицензии) являются равноправными пользователями охотничьих животных, обитающих в состоянии естественной свободы.
При получении долгосрочной лицензии лицензиат (пользователь) заключает договор с органом исполнительной власти о предоставлении территории, акватории, необходимой ДЛЯ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПОЛЬЗОВАНИЯ животным миром (но не для ведения охотхозяйственной или предпринимательской деятельности!), который предварительно согласовал с собственниками земель, землевладельцами, владельцами лесного и водного фондов, условия предоставления этой территории, акватории за плату или бесплатно. Поэтому владелец долгосрочной лицензии не имеет право, а обязан выполнять условия, установленные в договоре органом исполнительной власти по проведению биотехнических и других мероприятий, обеспечивающих воспроизводство охотничьих животных. За это он получает право бесплатного пользования охотничьими животными, перечень которых указан в долгосрочной лицензии.
Ответ на вопрос, надо или нет заключать договор аренды участков лесного фонда зависит от того, какие действия осуществляет юридическое лицо. Не имея материалов «удмуртского» дела можно предположить: вероятно, общественные организации осуществляли предпринимательскую деятельность, связанную с оказанием услуг лицам, осуществляющим охоту, что послужило для прокуратуры поводом на возбуждение административного производства по ст. 7.1 КоАП РФ (использование земельных участков без оформленных в установленном порядке правоустанавливающих документов на землю).
В то же время пресс-служба Удмуртского РСООиР сообщила, что применение меры административного воздействия ЗА ВЕДЕНИЕ ОХОТЫ на основании выданной лицензии без заключения договора аренды лесного участка является необоснованной.
Учитывая важность затронутой темы, мною было отправлено в редакцию «РОГ» письмо с просьбой опубликовать обращение к прокуратуре и пресс-службе ООиР прояснить ситуацию о чем идет речь: об использовании земельного участка без оформленных документов для ведения охотничьего хозяйства или о применении меры административного воздействия за ведение охоты. Как следует из нормативных документов «охота» и «ведение охотничьего хозяйства» – это разные понятия. Внимательные и заинтересованные читатели про себя, вероятно, уже отметили: речь идет только о землях лесного фонда...
Надеюсь, я достаточно полно уточнил затронутую тему и Роман Шадрин теперь уже сам может ответить на вопрос, заключать договор аренды лесного участка или нет. Со своей стороны, считаю необходимым изложить: ведение предпринимательской деятельности, связанной с оказанием услуг лицам, осуществляющим охоту, без договора аренды лесного участка, предоставленного для ведения охотничьего хозяйства, может быть квалифицировано по статье 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство – осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения в случаях, когда такое разрешение обязательно». Лесной кодекс РФ предусматривает для ведения охотничьего хозяйства – предпринимательской деятельности по оказанию услуг – наличие договоров аренды лесных участков.
Уважаемые охотпользователи! Правоведы из ВНИИОЗ давным-давно провозгласили лозунг: Консультируйтесь до того, как сделать, а не тогда, когда уже «влипли»! Мне остается только подписаться под их словами.
Комментарии (0)