Приходит вечером сосед Эльхан. «Здорово, напарник, – говорит. – Был сегодня в заказнике (так у нас среди охотников называют приписное охотхозяйство в Усть-Карамане). Отводим делянку елок новогодних».
Эльхан работал лесником, и его обход как раз там. Подъехал охотовед Лешка, просил помочь. К ним бригада подъехала, один круче другого. Директор велел организовать для них охоту на кабана. Вроде бы ничего нового, но подавай им секача трофейного. Мы лес обрезаем, зверя находим. Ставлю их на номера, а они все с нарезными навороченными стволами, крепкие места перекрывать не хотят. В загон ходить не желают. Зверь кружит в терновнике, выставить его на стрелков не получается. Лешкиного кобеля в первом же загоне секач поддел. Едва успели зашить да в ветлечебницу довезти. В результате два дня пробегали без толку. Гости директора нагибают, до инфаркта доводят. Он нам, ясный перец, на чай, на сахар выдает. Чтоб кабана обеспечили, не то...
– И чего ты хочешь?
– Поехали, поможем Лешке. Похоже, придется зверя бить прямо в терновнике. Возьмем моих лаек. Стрелять только пулей, свои полуавтоматы оставь, у тебя одностволка не хуже моей, бери блондушки. В кустах самое то. Чужого брать в загон боюсь, собачек берегу. А тебя они знают, да и ты их любишь.
– Это вроде, как холопы на барщину? Эльхан аж подскочил:
– Зачем так говоришь? Не барам, а хорошему человеку помочь надо. Одевайся попроще, не брейся. Оба мы вроде как лесники случайно их там встретим.
Мы охотимся с Эльханом, славянином узбекского разлива, давно, но не перестаю удивляться его таланту любую охоту организовать к собственной выгоде. Он уже продумал, как в результате завтрашней охоты его моральными должниками станут Лешка – охотовед, я – его напарник и бригада москвичей, а сам он получит еще и удовольствие, и заработает денег. Вопросы личного материального интереса он ставил превыше всего, мог сплутовать, но при этом смотрел на всех такими невинными глазами, что долго сердиться на него не хотелось. Но охотник он опытнейший, смотреть на его лаек в деле было любо-дорого. Посему сборы были недолги.
Достаю экспортную ИЖ-18, верного боя ствол, пару фирменных пулевых патронов «Блондо». У них отдача мягкая, а бой резкий. Стальная катушка футуристической формы в кустарнике не рикошетит, зверя кладет на месте. Однокашник из-за бугра подогнал.
Утром на Эльханском «запоре» с двумя лайками приезжаем к елочной делянке. Осмотрелись, ждем. Собаки бегают рядом с машиной. Ни дать ни взять – крепким дозором стоим. Вскоре показались три дирижабля-джипа, Лешка на уазике со снегоходом в прицепе. Подъехали. Лешка выходит, поздоровались, обнялись, как будто долго не виделись.
Потом он подходит к первой машине, что-то говорит. Выходят гости – сразу видно, столичные штучки. Камуфляж, обувь, перчатки, патронташи, ножи – все стильное, дорогое. А вот лица – холеные, давненько мороза и ветра не видели.
Один такой представительный и говорит:
– Ребята, у вас собачки рабочие?
Эльхан отвечает:
– Да, в паре работают.
– А вы чем здесь занимаетесь?
– Елки от самовольщиков охраняем.
– Помочь сможете?
– Чем?
– Да выгнать кабана из кустов.
Эльхан хмыкнул:
– А это смотря какой кабан, а то еще неизвестно, кто кого выгонит. Вон, в 12 обходе один встречался, пудов так за 15. Порвет загонщиков как тузик грелку.
Гость гнет свое:
– Я гляжу у вас с собой ружья, неужели одного кабана испугались?
Эльхан почесал затылок, помялся, но дал себя уговорить:
– Ладно, предупреждаю, за собачек, не дай бог, зацепите, не расплатитесь.
Едем к 12 обходу. Лешка сгружает снегоход, едет обрезать след. На капоте появилась скатерть-самобранка. Гости начали глаз вострить. Потом достают оружие. Прямо филиал оружейного магазина. Из чехлов и кейсов появляются Меркель, Гейм, Блазер, Беретта, Манлихер, Бенелли прочие бренды. Есть на что полюбоваться. На этом фоне мы как некрасовские мужики: телогрейки, замусоленные шапки с лесниковскими кокардами, да две потертые одностволки. Про то, что они кладут пулю со ста шагов в маленькую тарелку, знать всем необязательно.
Вернулся Лешка. Есть хороший след, весьма солидный. Эльхан еще раз попросил гостей быть поосторожней с собаками, не зацепить. Старший поморщился:
– Если так боишься за собак, можешь сам кабана и завалить, – сказал. Чего от него и ожидалось.
Вот такая автоподстава, только на охоте. А дальше Лешка отвез нас с собачками на след и уехал ставить номера.
Заряжаем «Блондо». Выждали условленные полчаса. Тронулись по следу. Собаки на поводках. По ходу условились, что первым стреляет Эльхан, я его страхую. Этот квартал знаем, как Отче Наш. Прошли с краю осокорь. Началась гущель.
Пошел непролазный терновник куртинами метров 15–20 в диаметре. Эльхан спускает собак. Те через кусты по следу, мы кусты обрезаем. А вот и треск, сразу же лай, какой-то шум. Началась потеха. Поднялся зверь со знакомой лежки. Я справа, Эльхан слева обходим одну куртину, другую. Собаки захлебываются в лае. Уже вижу: через кусты на маленькой полянке мелькают собаки. Рыжие крутят хоровод вокруг великолепного кабана. Да, этот пятак может за себя постоять. Однако против двух сработанных лаек ему приходится тяжело. Тайга хватает сзади за сухожилия у копыт, а Тайна, вот бестия, норовит вцепиться в пятак. Но стоит секачу броситься вперед, как она мгновенно отскакивает, избегая ужасных клыков. При этом едва кабан поворачивается к Тайге, Тайна тут же делает хватку за ноги.
Снег летит, щетина, собачья шерсть, пена изо рта, хрип, клацанье зубов, лай. Бой не на жизнь, а на смерть. Только неведомо кабану, что самый опасный его противник стоит за кустами и выжидает. Выбираю прогал, чтобы не стрелять сквозь густые кусты. Эльхан нашел позицию побыстрее. Как только зверь оказался боком к нему, а рылом в направлении номеров, грянул выстрел. Полетела стрижка. Зверь высоко подпрыгнул, стряхнул собак. Снег заалел от крови, которая с каждым вздохом вырывалась из боков розовыми фонтанами. Развязка очевидна и близка. В агонии кабан торпедой метнулся через кустарник прямо на номера, догоняя жизнь, покидающую эту великолепную плоть. Через несколько секунд дуплет, одиночный выстрел – и крик «дошел!». Продираемся через кусты благо всего ничего.
Лежит красавец, вокруг обступили стрелки. Лешка показывает за спиной большой палец, все довольны. Ну и шельма мой напарник. Фотовспышки мобильников, молоденький водитель снимает на видеокамеру. Смотрят, куда попали. Один из штуцера 9,3 дуплетил, но попал в живот. Второй из карабина .375 калибра попал в грудину по касательной. Пал зверь от ломового попадания Блондо в лопатку навылет, в отверстие свободно входили два пальца. Старший, оценив картину, потребовал заново просмотреть видеосъемку.
Други мои, произнес он после просмотра, этот малыш не пересек бы стрелковую линию. С таким ранением зверь дальше 100 метров не уходит, даже такой матерый. Правильно я вас сюда привез, а то вы совсем в своих кабинетах оторвались от жизни. Понавезли сюда арсенал оружия, выпили и съели немерено, а трофей взяли два этих мужика с одностволками, да две деревенские собаки.
– А ты чем стрелял?
Эльхан буркнул:
– Пулей. Этого на телевидение вести передачу об охоте не позовут.
Дружно кабана погрузили в сани, снегоход оттащил их к машинам. Добычу махом разделали. Намерили гильзой от ушей до пятака около 70 см. Клыки – две гильзы. Чем не трофейный экземпляр? Разожгли костер, поджарили печенку.
На кровях наливали французский коньяк, шотландский виски, чешскую можжевеловую водку. На морозце да после удачной охоты, да под забористое словцо – сами понимаете, праздник жизни.
А мужики оказались нормальными россиянами из тех ворот, что и весь народ.
Потом Эльхан вдруг заметил, что Тайга лижет бок. Подошел, покачал головой. Аллах милостив, еще бы на палец и не сдобровать лайке. Вот дура ярая. Выступление не прошло незамеченным. Один из гостей тоже глянул на собачий бок и хмыкнул. Говорит своим: «Надо заплатить за удовольствие».
Потом нас с собаками погрузили в джип. Дорогу помню смутно, но хорошо врезался в память роскошный бежевый кожаный салон, рыжая собачья голова на плече и попытки лизнуть меня в нос, словно не ее кабан чуть не запорол, а меня. Задремывая, пересчитывал оставшиеся патроны с Блондо. Выходило, что еще раза 3–4 поохотиться хватит.
Комментарии (0)