С выборами нового председателя Центрального правления Ассоциации «Росохотрыболовсоюз», несомненно, начался новый, современный этап в деятельности Ассоциации. Читая интервью и наблюдая за первыми шагами на этом посту Э.В. Бендерского у меня как, наверное, и у большинства заинтересованных лиц, появилась уверенность в том, что РОРС после долгой спячки вновь начнет активную работу.
Не скрою, я оптимист. Именно с оптимизмом я воспринял известие о восстановлении в рамках Центрального правления отдела дичеразведения, равно как и его первое крупное мероприятие – организацию и проведение круглого стола по теме «Вопросы дичеразведения в охотничьем хозяйстве», в работе которого мне посчастливилось принять участие. В ходе заседания участники услышали о готовящейся в Ассоциации концепции по развитию дичеразведения и ознакомились с некоторыми ее основными пунктами. Оптимизм рос как на дрожжах. Еще бы, крупнейшая в стране охотничья организация всерьез решила возрождать дичеразведение.
И вот в июле текущего года концепция была утверждена постановлением Центрального правления РОРС и размещена на официальном сайте Ассоциации, где все желающие, в том числе и я, смогли с ней ознакомиться. Сказать, что я был разочарован – это все равно, что ничего не сказать. Несколько раз внимательно перечитав концепцию, я погрузился в полнейшее уныние. Если в РОРС именно так представляют себе дальнейшее развитие дичеразведения, то не скоро угодья членов Ассоциации наполнятся дичью. Декларативность, отсутствие четких механизмов финансирования. Но обо всем по порядку.
Начнем с откровенной нелепицы, вынесенной в преамбулу концепции. По мнению авторов концепции, «дичеразведение возникло и позиционируется как одна из составляющих биотехнии в системе ведения охотничьего хозяйства в трансформируемых деятельностью человека угодьях». То есть авторы без каких бы то ни было оснований причисляют «содержание и разведение объектов животного мира в неволе, полувольных условиях и искусственно созданной среде обитания» к биотехнии. Здесь совершенно необходимо провести «ликбез», поскольку ошибочный посыл в начале документа задает неверное направление всей концепции.
История дичеразведения насчитывает много сотен лет, а сам термин появился еще в XIX веке. Изначально под дичеразведением понимали весьма широкий спектр деятельности – от создания благоприятных условий для размножения дичи в угодьях (то, что сейчас называется биотехническими мероприятиями), до непосредственного разведения дичи в неволе (современное понятие дичеразведения). Что же касается термина «биотехния», то он возник в 20-х годах прошлого века, а курс биотехнии впервые был включен в учебную программу 1929–1930 годов Московского пушно-мехового института. Первое определение биотехнии было дано П. А. Мантейфелем: «Биотехния – наука о разведении в природных условиях диких охотничье-промысловых и других полезных в сельском хозяйстве животных (млекопитающих и птиц), о рациональном использовании их». Как мы видим, о разведении животных в неволе речи не идет. В книге «Биологические основы дичеразведения» (П.Б. Юргенсон, 1934 г.) «биотехническому воздействию» посвящена лишь одна из одиннадцати глав, где и приводится классификация биотехнических мероприятий. О разведении дичи в неволе в той главе нет ни слова.
В более современной книге «Основы охотоведения», (1971 г.) В.И. Дементьев в разделе «Дичеразведение» пишет о разведении в неволе пернатой дичи, обособляя этот прием от биотехнических и охранных мероприятий и в какой-то мере противопоставляя им. А вот что пишет в своей книге И.А. Львов («Дикая природа. Грани управления. Очерки биотехнии». – М.: Мысль, 1984): «Биотехническая забота об искусственно выращенной дичи, по-видимому, в значительной степени и послужила основанием при классификации относить дичеразведение к биотехнии. В настоящее время это направление охотхозяйственных работ имеет самостоятельное значение. Следовательно, объединение этого раздела охотоведения с биотехнией не может считаться правильным». И наконец, в сборнике «Нормативы основных биотехнических мероприятий» (1986 г.), выпущенном ЦНИЛ Главохоты ни разу не упомянуто о дичеразведении. И это в середине 80-х годов прошлого века, когда дичеразведение в СССР было на пике развития!
Таким образом, приведенные примеры убедительно доказывают, что дичеразведение никак не может быть частью биотехнии, а скорее наоборот. Чем же вызвано стремление авторов концепции отнести дичеразведение к биотехнии? Это банальное незнание специфики предмета или тонкий расчет? Вернемся к этому позже.
В части концепции, касающейся состояния дичеразведения, авторами приводятся исторические данные, касающиеся объемов разведения пернатой дичи в хозяйствах Ассоциации в прошлом веке: «К 80-м годам в 14 региональных организациях Росохотрыболовсоюза функционировали 32 дичефермы. Основное поголовье родительского стада на дичефермах в то время составляло: крякв – до 8 тыс. голов, фазанов – до 500 голов, количество полученного молодняка составляло: уток – до 91,4 тыс. голов и 3,5 тыс. голов фазанов». Почему не проводится анализ этих данных? Может быть потому, что станет очевидна низкая производительность этих дичеферм?
В качестве причины фактического прекращения развития дичеразведения в начале 90-х годов прошлого века авторы указывают «экономические трудности общие для страны». Основным же сдерживающим элементом по развитию дичеразведения в настоящее время, по мнению авторов, является «отсутствие на федеральном уровне современной и действенной нормативно-правовой базы по этому вопросу». Как-то не стыкуется. Законодательное обеспечение дичеразведения и в советское время, и сейчас не способствовало развитию дичеразведения, но и не запрещало. Однако в Советском Союзе дичеразведение было развито шире, чем в России в настоящее время. Но ведь и сейчас при отсутствии законодательной базы дичь разводят, выпускают и охотятся на нее. Совершенно очевидно, что в оценке современного состояния и причин упадка дичеразведения авторы концепции совершенно упускают из вида то, что дичеразведение в СССР было дотационным и существовало за счет финансовой поддержки государства. Сейчас же никто не будет вкладывать деньги в неэффективно работающее предприятие, учитывая, что производительность большинства дичеферм осталась на советском уровне.
Рассматривая задачи концепции, среди вполне очевидных пунктов: повышение экономической эффективности; восстановление аборигенных видов охотничьей фауны; обогащение перспективными объектами охоты я обнаружил очередные «шедевры». Оказывается к задачам концепции по развитию дичеразведения авторы относят сезонное изменение емкости угодий и повышение трофейной ценности охотничьих животных. Интересно было бы узнать подробности, как и какую емкость угодий можно изменить выпуском туда дичи? Разве что кормовую емкость для хищников – то-то им будет раздолье при таком подходе... На самом деле, дичеразведение не способно изменить емкость угодий – для этого проводят биотехнические мероприятия. Что же касается повышения трофейной ценности, насколько мне известно, отстрел трофейных животных, выращенных в искусственных условиях, противоречит этическим принципам трофейной охоты.
Идем далее. Региональные (межрегиональные) общественные объединения Ассоциации «Росохотрыболовсоюз» в рамках концепции наделены следующими функциями (перечислю лишь основные): определяют необходимость и возможность создания дичеферм; оформляют необходимые правоустанавливающие документы, разрешения на полувольное разведение животных и строительство дичеферм; увеличивают выход молодняка разводимых животных; организуют по заявкам поставку молодняка в соседние регионы; осуществляют мониторинг и анализируют итоги работы по дичеразведению в своем регионе; принимают активное участие в обмене опытом; представляют в Центральное правление качественную статистическую отчетность по дичеразведению; проводят активную информационную работу.
А вот какие функции в рамках концепции берет на себя Центральное правление Ассоциации: координирует работу; осуществляет анализ; обобщает передовой опыт; решает вопросы; осуществляет методологическую работу; готовит к изданию обобщенный передовой опыт; публикует в СМИ информацию; проводит или принимает участие в совещаниях и тематических встречах; организует семинары по обмену опытом.
Интересное сравнение получается, не правда ли? В рамках данной концепции Центральное правление как бы говорит охотколлективам: «Вы начинайте, работайте, а мы так и быть, постоим рядом, покряхтим, ну и, конечно, проанализируем, обобщим и опубликуем ваш передовой опыт». А главное – нигде не сказано, «за чей счет этот банкет».
В разделе Основные направления по реализации задач упоминается централизованное целевое финансирование проектов, перспективных в хозяйственном отношении, но не упоминается за счет каких средств, на каких условиях, и каков будет механизм этого финансирования. Охотколлективам, правда, предлагается долевое участие в создании и содержание дичефермы, но не указано в какой форме, с кем в доле, и каков должен быть ее размер.
Подобные нестыковки имеются и по другим пунктам. Суммируя все сделанные замечания, вновь задаюсь вопросом, случайно или нет, концепция была подготовлена именно в таком невнятном виде. Если случайно, то налицо некомпетентность авторов, непонимание ими причинно-следственных связей и самой сути дичеразведения. А если неслучайно? Ведь если содержание и разведение дичи включить в перечень биотехнических мероприятий по Ассоциации, проблема дичеразведения разрешится сама собой – биотехнические мероприятия охотпользователь проводить обязан! А если не указан источник финансирования, значит, финансироваться дичеразведение будет за счет рядовых членов охотколлективов. Но дичи они не увидят! То немногое, что удастся вырастить в убогих условиях внутрихозяйственных дичеферм или растворится в угодьях, или будет отстреляно более обеспеченными охотниками – стоимость путевки будет высока.
В целом, пропагандируемая вышеуказанной концепцией идея «каждому охотхозяйству – свою дичеферму» ущербна по своей сути. Дичеразведение, хотя и является неотъемлемой частью охотничьего хозяйства, по сути представляет собой отдельную отрасль. Возникнув в системе охотничьего хозяйства, оно в течение ближайших 20–30 лет неизбежно обособится в «дичеводство», пройдя путем современного звероводства. Более того, дичеразведение способно существовать и без взаимодействия с охотничьим хозяйством, достаточно лишь осуществлять цеховой убой дичи и реализовывать в торговую сеть и рестораны. Такой вот парадокс.
Что же реально тормозит развитие дичеразведения в современных условиях? Отсутствие четкого проохотничьего законодательного регулирования – это раз, но важно и научиться действовать в уже имеющихся условиях. Если ждать, пока примут все недостающие законы – много лет пройдет.
Нежелание связываться с дичеразведением директоров и охотоведов на местах также является тормозом. Многие директора охотхозяйств или обожглись однажды на дичеразведении, переоценив свои силы и знания, или в принципе не верят в такую систему ведения хозяйства. Ответственность за результат в дичеразведении гораздо выше, чем в охотничьем хозяйстве. Если лось в угодьях всегда может уйти на дальний кордон, то за массовый падеж на дичеферме отвечает напрямую руководство.
Наконец – отсутствие денег. Пожалуй, самая важная причина, тормозящая развитие дичеразведения. Даже если все юридические формальности урегулировать и найти энтузиастов, тут же возникает вопрос финансирования. Крайне мало людей готовы вкладывать деньги в предприятие, где будут работать люди без знаний и опыта, и результат не гарантирован.
Комментарии (0)