О нюансах и стандартах, или, может, я чего-нибудь не понял?

Прежде всего, несмотря на мнение автора о том, что «необходимость принятия нового стандарта назрела уже давно», я не стал бы так драматизировать ситуацию, полагая, что в Стандарт 1980 года достаточно внести лишь некоторые изменения. Вместе с тем хотелось бы заметить, что даже самый «жесткий» Стандарт не поможет «привести к общему знаменателю» экстерьер, если мы не перестанем допускать к разведению борзых, имеющих оценку «хорошо», т.е. имеющих одну-две порочных стати.  

Не вступая в дискуссию о происхождении русской псовой борзой, замечу, что экскурс в историю – обязательное требование к Стандарту любой породы. Стандарт любой породы охотничьих собак должен включать в себя: краткое описание становления породы. (См. Положение о Стандартах 1985 г.) Это, кстати, один из примеров неточностей, о которых я говорил вначале. Еще одним примером могут служить слова А. Оболенского о том, что «нелепицей звучит утверждение о том, что псовая борзая предназначена для охоты в степи». Заглянув в Стандарт, мы такого утверждения там не найдем, потому что такого утверждения там нет. В Стандарте говорится, что «основной район распространения» русской псовой борзой – «лесостепная и степная полоса европейской части России и степные районы Сибири», что в общем соответствует действительности.  

Факты же метизации, напротив, были не исключением, а чуть ли не правилом! Ведь «у нас каждый охотник предоставлен своему собственному произволу, а что еще хуже – своему собственному самолюбию, которое его уверяет, что в целом мире нет собак резвее его своры, и первая собака, которая ее оскачет, уже кажется ему чудом. От этого у нас перождаются породы, да и само знание дела не может развиться у охотников так, как бы следовало» (А.С. Хомяков). Удивительно, как перекликаются с этими словами, сказанными в 1845 г., слова Г.В. Зотовой, сказанные в 2003: «Каждый владелец стремится получить потомство от своей собаки, невзирая на ее недостатки». (Не в этом ли одна из причин того, что и по прошествии более чем 150 лет, мы все еще продолжаем «приводить к общему знаменателю» экстерьер борзой? При таком отношении к делу не поможет никакой, даже сверхжесткий стандарт. Необходим не только жесткий Стандарт, но и жесткие методы ведения породы).  

Н.Н. Челищев (1929) говорил, что после 1860-х годов «о ведении породы в чистом виде нельзя было и помышлять». Н.П. Ермолов, на которого неоднократно (!) ссылается А. Оболенский, также утверждал в 1888 г., что «чистопородных псовых уже нет, во всех современных псовых есть примеси или хортых, или горских». Барон Г.Д. Розен (1891) также писал о многочисленных (!) случаях смешения разных пород борзых. Как видим, речь идет отнюдь не о единичных фактах «прилития к псовым крови других пород борзых», а именно о «повальной мешанине»! Трудно поэтому согласится с автором, что «племенные гнезда охотников центральной и северной России продолжали сохранять породу в чистоте». У старинных охотников на этот счет было другое мнение. Вот «гейеровские собаки, которые вели свое происхождение от собак известного охотника (кстати, Калужской губернии – самой что ни на есть Центральной России. – В.С.) П.А. Березникова». Н.Н. Челищев описывает их так: «Ростом они были невелики. Густотой псовины не отличались, и сама она на ощупь была грубовата (жестка). Голова прямая, но не особенно длинная. Отличительным признаком был желтый глаз. Ухо низко посаженное».

 Или вот «бибиковские» борзые (и опять в Центральной России – в Тульской губернии), которые «имели в своем основании кровь собак очень известного охотника Тверской губернии Назимова: «Ростом собаки были мелки. Псовина была вплоть до жесткой, стоящей ежом, очень груба и не густа. Голова по большей части груба. Глаз небольшой и различных оттенков» (Н.Н. Челищев, 1929).

 (Любопытно вспомнить здесь слова А.С. Хомякова, который, без тени неодобрения, говорил о том, что «имея дома такие отличные породы и с такими разнообразными достоинствами, как густопсовую с ее различными оттенками, клоками, (которых мы также причисляем к густопсовой), бурдастыми и прибурдями и горскую с ее бесконечным разнообразием, нам не для чего искать породы заграничной, и что искусный охотник может составить помеси, соединяющие в себе все возможные совершенства борзой собаки».) Результат налицо: «Грустно убедиться, – писал в 1876 г. П.М. Мачеварианов, – что русская псовая охота едва-едва держится, и то – в карикатурном виде». Неудивительно поэтому, что «на 14 московских выставках не появилось ни одной чистокровной псовой. Ясно, – писал Н.П. Ермолов в 1888 году, – что их нет». 

Так было тогда. Но если отголоски той повальной мешанины бывают слышны и сейчас, то в целом современные псовые борзые по экстерьеру не только не уступают старинным, но и значительно превосходят их. Порода в значительной степени консолидировалась, но эту консолидацию необходимо продолжать, для чего, как я понимаю, и была сделана новая редакция Стандарта. Но, прежде чем замолвить слово об этом документе, следовало бы сказать и о Стандарте 1947 г., поскольку, как утверждает А. Оболенский, «этот документ, ориентированный на собак мешаных, дошел до наших дней с самыми незначительными изменениями». К сожалению, автор не привел ссылку на источник, в котором можно было бы познакомиться с текстом стандарта 1947 г. Мне его разыскать не удалось.  

Переходя к современному (1980 г.) Стандарту, скажу, что в целом экстерьер псовой борзой описан в нем вполне адекватно. Кроме, пожалуй, трех моментов. Во-первых, это касается роста борзых. В современном Стандарте он значительно превышает тот рост, который прежде считался нормальным. Например, Н.П. Ермолов писал: «Знатоки-охотники признавали нормальным ростом кровных псовых собак следующий рост. Сука от 14 вершков до 16. Кобель от 15 до 17 вершков». Почти тоже утверждал и П.М. Мачеварианов: «Рост всех псовых кровных собак должен быть: кобеля – аршин с полувершком, с вершком и с двумя вершками в наклоне; суки – пятнадцать вершков». Мы видим, что и Н.П. Ермолов, и П.М. Мачеварианов почти единодушны в отношении того, какой рост борзой следует считать нормальным: для кобеля это (в пересчете с вершков на сантиметры) от 71–73 см до 80 см, а для суки – от 63 до 71 см. Я считаю, что и нам следовало бы вернуться к этим значениям, и более чем уместным было бы указывать рост борзой в каталогах выставок.  

Второй момент касается затяжки ушей. Непонятно, почему вдруг в новой редакции Стандарта потребовалось послабление в этом вопросе. Думаю, что требование здесь должно быть только одно: полная затяжка на затылке.  

И третий момент. Он касается требований Стандарта к формату борзой суки. Тут не все так просто, несмотря на обилие цитат, приведенных А. Оболенским. Эти цитаты порождают два новых вопроса: что означает само понятие длинная, и насколько сука должна быть длиннее кобеля? Ответ на первый вопрос мы можем найти у П.М. Губина: «Длинная» – такая борзая, которая кажется длинной не от безмерной длины степи, а от длины зада, при пропорциональности остальных частей тела». Ответ же на второй может быть найден лишь опытным путем, поскольку ни один (!) старинный автор ничего определенного на этот счет не говорил. Опереться мы можем на приведенную П.М. Мачевариановым старинную охотничью поговорку: «сука скачет пахами, кобель – черными мясами». Если это действительно так, то, определив индекс растянутости большого числа беговых сук, и соотнеся этот показатель с показателем их резвости, мы сможем обосновать требования к формату борзой суки. (А не ограничиваться словами, что индекс растянутости суки должен быть «никак не менее 105».)

 Предложение же автора вообще отказаться от определения этого показателя я считаю неприемлемым, поскольку излишняя растянутость является большим пороком для борзых. А вот излишняя короткость (для суки) – таковым не считалась! «Если сука в кобелиных статях, то все-таки она бывает резвою, а потому порочною не считается» (П.М. Мачеварианов).  

Теперь о моде на окрасы издавна не характерные для псовых. К сожалению, автор не уточнил, какие именно окрасы, по его мнению, могут считаться таковыми. П.М. Мачеварианов перечислил, кажется, все мыслимые варианты, включая черный и черно-подпалый! Утверждение же о том, что «назрела необходимость внесения в стандарт важного уточнения – все окрасы должны быть с осветлением книзу», само нуждается, по меньшей мере, в двух «важных уточнениях». Во-первых, А. Оболенский, цитируя слова Н.П. Ермолова (1888 г.), не замечает (странная, кстати, невнимательность для человека, толкующего о нюансах!), что тот говорит об осветлении книзу не всех, а только сплошных окрасов. (Кстати, это требование было и в Стандарте 1959 года!) Во-вторых, Н.П. Ермолов, выдвигая указанное требование, противопоставлял чистопородных псовых борзых тем, в которых имелась посторонняя примесь. Но поскольку, как признавал и он сам, чистопородных псовых уже нет, то теряет смысл и его требование к осветлению окраса книзу. И было бы верхом глупости вносить в Стандарт требование об обязательном осветлении окраса книзу, и тем самым считать недостатком в отличной по ладам черно-подпалой или черной борзой ее окрас.  

И еще из разряда «может, я чего-нибудь не понял?» Я не понял, почему «настало время включить в недостатки осветленный глаз, некрупный глаз», если в Стандарте уже записано: «Недостатки: осветленные глаза (все оттенки орехового)», а в пороки отнесены «маленькие глаза»? Также я не понял, почему следует делать акцент на том, что «резкий подрыв – это ярчайший породный признак русской псовой борзой», если этот элемент экстерьера в равной мере присущ и другим породам борзых?  

И, наконец, еще об одной неточности, граничащей с искажением фактов. А. Оболенский утверждает, что в стандарте русской борзой, принятом FCI, говорится что «когти (у борзых. – В.С.) черные». Так вот, в английской версии (2001 г.) нет никакого упоминания о пигментации когтей русской псовой борзой! В нем говорится следующее: «nails long, strong, touching the ground», т.е. «когти длинные, прочные, касаются земли», что является дословным переводом соответствующего пункта русского Стандарта. И где же здесь «когти черные»?  

Много, недопустимо много, в статье А. Оболенского подобного рода неточностей. В конце концов в деле ведения породы есть вещи поважнее пигментации зацепов. Я так считаю.