Так платить или не платить?

Редакция газеты весьма своевременно подняла вопрос: платить или не платить? Вне сомнения, платежи интересуют и волнуют всех охотников. В весеннем сезоне я брал разрешение на добычу вальдшнепа в госохотфонде. Заплатил, как полагается, 400 рублей.

На днях по межгороду мне позвонил старый знакомый Александр, который меня озадачил. Будучи юристом, он считает, что разрешение мне выдали преждевременно с нарушением статей 2.1., 37. 2.4) закона «Об охоте...», и прочитал целую лекцию. Поскольку я не юрист, то не исключаю, что мог что-то напутать. Чтобы не обижать знакомого, в статье я изменил его имя.

В свое время я переслал Александру проект ВНИИОзовского закона «Об охоте». В нем были изложены следующие принципы: а) право на охоту принадлежит с рождения; б) неумоляемо и неотчуждаемо; в) прекращается со смертью. Меня это впечатлило, его —   вдохновило Сам законопроект где-то затерялся, но Александра это не смутило. Он юрист и через другие законы все это обосновал. Теперь для него нет разницы — закрепленные угодья или не закрепленные. Принципиально не берет никаких лицензий (разрешений). Имеет только охотбилет с отметкой о сдаче охотминимума, разрешение на оружие и квитанцию об оплате сбора за пользование, включая и виды, на которые сбор не установлен. Ни от кого не прячется. Понятно, что в частном охотхозяйстве он был скоро задержан. Но, видимо, авторитет юриста сыграл свою роль, и с ним и его друзьями стали разговаривать, а не выгнали из хозяйства. Поначалу ему заявили, что у них долгосрочная лицензия, и они чуть ли не владельцы. Александр достал из кармана свои водительские права и задал вопрос: «Вы хотите сказать, что если я имею водительскую лицензию, то могу свободно садиться в ваш джип и спокойно ехать?»

Ресурс общенародный. Охотники — совладельцы, а вот чем является хозяйство? Долгосрочная лицензия — это право пользования для юридического лица, но требуется еще механизм его реализации. Ввиду смены формы собственности, акт купли-продажи и  приватизация невозможны. Остаются договоры либо аренды, либо доверительного управления и пользования. У хозяйства нет ни первого, ни второго, ни третьего. Поэтому оно ни владелец, ни арендатор, ни охотпользователь. Анализируя все это, юристы охотхозяйств почему-то приходили к выводам, что якобы браконьер действительно прав. Вне сомнения, он будет судиться и дело выиграет уже на стадии рассмотрения ходатайства. Закончилось тем, что со всеми так называемыми охотпользователями были заключены джентльменские соглашения типа того, что на охоте никто никому не мешает. Решили вопрос общим порядком

Сколько и как платить?

Для моего знакомого нет вопроса «Платить или не платить». Он платит за виды, на которые охотится, но принципиально отказывается от приобретений лицензий (разрешений). Считает, что их пытаются внедрить преждевременно. В весеннем сезоне через сберкассу произвел оплату сбора за пользование в размере 21 рубля. Двадцать рублей тетерев — 1 штука. Один рубль — вальдшнеп — 34 штуки, гусь — 33 штуки, селезень — 33 штуки. На вальдшнепа, гусей и уток Налоговый кодекс не устанавливает ставок сбора, и платить вроде бы не нужно. Однако здесь есть некоторые тонкости. В законах «О животном мире» (ст. 12) и «Об охоте....» (ст. 2.8) присутствует платность пользования охотничьими ресурсами. Александр полагает, что в такой ситуации по минимальной ставке платежа, т.е. одну копейку за голову. Отсюда на один рубль платежа 100 вальдшнепов, гусей, селезней.

Телега впереди лошади

Почему введение гособразца разрешения на добычу преждевременно? Здесь три момента.

Первый. Неправильно определяется статус разрешения. Разрешение на добычу как получение права верно только для охотников, не имеющих российского гражданства. Для россиян, согласно Конституции, разрешение на добычу не право, а  регламентационный документ по соблюдению порядка пользования общим имуществом, где все изначально совладельцы и имеют право пользоваться.

Обозначенная в законе № 52-ФЗ индивидуальная разовая лицензия (специальное право) вступала в противоречие со статьей 17 Конституции РФ, где право на охоту принадлежит каждому с рождения и неотчуждаемо. Лицензию упразднили, но остался старый рецидив в виде права на добычу. Закон «Об охоте...» не боец против Конституции, и, согласно ст. 55 Конституции, слов «право на добычу охотничьих ресурсов» для граждан страны в законе «Об охоте» вообще не должно быть. Причем сам закон в содержании разрешения (ст. 30) устанавливает конкретные и четкие критерии регламентации: а) вид охоты, б) сведения о добываемых охотничьих ресурсах — это половозрастная структура (лось на реву, сеголеток и т.п.), в) количество добываемых животных, г) сроки и места охоты.

Второй момент. Применительно к госфондовской популяции вальдшнепа в охотхозяйственном реестре (ст. 37.2.4) есть запись о том, сколько допускается добыть голов (ст. 2.1). В нашей области служба охотреестра не создана. Поэтому до тех пор, пока это не будут внесено в охотреестр, никаких госразрешений на добычу быть не может.

Госразрешение на добычу — юридически значимый документ. Оно есть только там, где подлежащее добыче юридически подтверждено учетом и госрегистрацией. Без этого разрешение могут выдать на то, чего нет и давно в угодьях не обитает.

В доказательство Александр привел обширный список ссылок на законодательство, большую часть которого я либо не читал, либо вообще услышал впервые. Поскольку и редакция уважаемого мной издания, и мой знакомый юрист независимо друг от друга говорят одно и то же, то это если не истина, то очень близко к ней.

Третий момент. Если охотресурс зарегистрирован в охотреестре, разрешение госформы обязательно только там, где он (охотресурс) не передан из общего в конкретное пользование. Это а) госохотфонд (в законе общедоступные угодья), б) охотхозяйства — обладатели охотхозяйственных соглашений. Стоимость для всех видов одна — 400 рублей.

Если в охотреестре (ст. 37.2.4)) не зарегистрированы критерии устойчивого пользования охотхозяйственной популяции (ст. 2.1), то и количество голов к добыче нельзя внести в разрешение (ст. 30.4). Т. е. нет юридических оснований для выдачи госразрешения.

При охотхозяйственном соглашении «Лось на реву» — 400 рублей.

На мой вопрос: «Как, у частного охотхозяйства, обладателя охотхозяйственного соглашения, разрешение «Лось на реву» стоит 400 рублей?» Получил ответ: «Именно 400 рублей, не больше и не меньше, и деньги — в бюджет». Цена установлена законодательно, ценовые спекуляции — деяние наказуемое. Причем разрешение требуется, если в охотреестре есть регистрация критериев охотхозяйственной популяции лося. Если этого нет, то лимиты и квоты не имеют правовой силы, и соответственно госразрешение не требуется.

Охотхозяйственное соглашение не является механизмом передачи охотничьих ресурсов из общего в конкретное пользование. Его обладатель ни арендатором, ни охотпользователем не является, и объекты охоты остаются в общем пользовании. Это частно-государственное партнерство. Государственным учреждениям юридическими лицами оказывается помощь в распространении госразрешений по госцене — 400 рублей.

Что касается охотхозяйств из числа арендаторов (договор аренды охотничьих ресурсов), охотпользователей (договор доверительного управления и пользования), то для них разрешения гособразца необязательны. Гражданский кодекс допускает большое количество форм разрешений, вплоть до накладной на отпуск охотничьего урожая на корню. И цены у каждого могут быть свои. Желание разработчиков закона создать свое охотничье законодательство, отличное от гражданского, — большая ошибка. Гражданское законодательство — это Гражданский кодекс и принятые в соответствии с ним законы. Нормы других законов должны соответствовать (ст. 3.2) кодексу. Применительно к предоставлению охотресурса в пользование или аренду ГК РФ оставляет действующими только малую часть статей закона «Об охоте...». Большая их часть, в том числе глава 4, в полном объеме не действует и не должна применяться.

Такой подход к общенародной собственности недопустим.

Интересен довод: «Мы оплачиваем труд госчиновников». Критерии устойчивого обитания и пользования охотхозяйственных популяций не определены и не зарегистрированы в реестре, но уже спешат оказывать распределительные услуги выдачей разрешений, чтобы получить с совладельцев охотресурса деньги. Где юридическое подтверждение о наличии того, что делится и распределяется? Не доделав одного, браться за другое — это нам всем хорошо знакомо . Чиновники здесь, увы, не исключение. На вопрос, за что заплатил 400 рублей, у меня нет ответа.

Я принципиально никому ничего не предлагаю и не советую. Для себя из разговора вынес следующее. Руководителям обществ охотников пора просыпаться от членско-взносной спячки. Пришла пора заниматься охотничьим самоуправлением на основе договоров доверительного управления и пользования. Министр на «чаепитии» четко сказал, что у державы нет средств на ведение охотничьего хозяйства. Чиновники будут искать, у кого взять деньги, а это новые поборы. Противовеса этому, кроме самоуправления, просто нет. Недропользовательное Минприроды охотников и охотпользователей уже приравняло к добытчикам. Разрешение на добычу, а не на охоту. Вместо ведения охотничьего хозяйства — виды деятельности в сфере охотничьего хозяйства. Просматривается аналогия с добытчиками нефти или газа, а также с видами деятельности нефтегазового хозяйства Если общества не проснутся, то в такой ситуации не следует исключать и соответствующего бремени податей.

ОТ РЕДАКЦИИ

Ввиду того что данная статья выражает точку зрения автора, редакция не советует охотникам следовать приведенному примеру друга автора, который для производства охоты не берет разрешения, довольствуясь лишь охотбилетом, разрешением на оружие и квитанцией об оплате сбора госпошлины.